— Закончил, Семён? — Лев Иванович заинтересованно повернулся ко мне. — И как тебе?

— Замечательно, — я ничуть не покривил душой. — Почти идеально, но всегда есть к чему стремиться. Как по мне — мы сделали всё, что могли.

— А вы… знакомы? — Светлана переводила взгляд с меня на Шилова и обратно.

— Позвольте вам представить человека, который всё это — Лев Иванович обвёл рукой помещение, — придумал. Семён Чеботарёв, наш гений, прошу любить и жаловать.

— Ну на гения я не тяну, — тут же открестился я. — тем более от меня тут только идея. А вот исполнение целиком на вас и Иосифе Эмильевиче было, и вы справились на пять с плюсом. Мне очень понравилось. Уверен остальные квесты не хуже, но я всё же посмотрю попозже их. Хочу лично убедиться. Однако пара замечаний всё же будет.

— Да? — удивился Шилов. — Каких? Сейчас всё поправим.

— Скорее организационных, — я подошёл к администраторам. — Света, ты молодец. Отличный стиль общения, прекрасно вовлекаешь гостей, но один момент. Если даёшь подсказку, то постарайся чтобы она была или совсем простой, либо наоборот, к самой сложной загадке. Лучше всего последний вариант. Это послужит эмпатической привязке клиентов, и они вернутся ещё раз, просто потому что ты им помогла и им это понравилось.

— Ой, а я думала нельзя подсказывать и только тебе… вам, — защебетала якобы смутившаяся девчонка, но я отмахнулся.

— Конечно нельзя, но если очень хочется — то можно, — я подмигнул Свете. — Злоупотреблять не стоит, но в целом даю добро. Понимаешь, такое отношение позволит создать видимость общности с гостем. Некоего общего секрета, а это объединяет. Так что пользуйся, с Иосифом Эмильевичем я сам поговорю. А вот тебя Николай, надо убирать.

— За что?! — тут же взвился парень, а девушка нахмурилась. — Я ничего не сделал!

— Хамил посетителю, распускал руки, — перечислил я. — Одного этого достаточно, чтобы вышибить тебя пинком под зад. Но я понимаю, почему ты так поступил, поэтому увольнять тебя не будем. Я сейчас позвоню Цемелю и перетасуем смены. Сегодня дорабатывайте в таком составе, но в дальнейшем работать вместе вы не будете. Ревность очень плохой советчик. И Николай, следи за своим поведением. Если на тебя будут жалобы, тогда уже разбираться никто не станет, за тобой уже есть косяк. Понял?

— Да понял, — студент опустил голову и покраснел под внимательным взглядом Светланы.

— Вот уж не ожидал, что будут такие проблемы, — вздохнул Лев Иванович поднимаясь. — А ты, молодец, Семён. Лихо разрулил.

— От подобного никто не застрахован, — я пожал плечами. — Человеческий фактор. Да и не портить же жизнь человеку из-за одной ошибки. Ну что, к безумному учёному? Лев Иванович, не хотите сыграть?

Сижу над пустым листом с грозным синим штампом, намекающим что это всё не просто так, а официальный документ, и туплю. На доске мелом написаны темы для годового контрольного сочинения по литературе и понимаю, что зря я уделял мало времени этому предмету, потому что в голове ни одной идеи. Просто пусто и ветер гонит шары перекати-поля куда-то вдаль. Блин ну что я могу знать про Некрасова, как соратница Чернышевского или про то, что мы уже не те русские что были до 1917 года?

Нет, Некрасова я читал, и Мороз Красный нос и Кому на Руси жить хорошо, и даже Русские женщины. Вполне могу раскрыть трагическую судьбу крестьянок в дореволюционной России и тяжёлый быт податного сословия, не имеющего никаких социальных гарантий, но блин, причём тут Чернышевский? Каким он вообще боком к этому? Я из его творчества слышал только про роман “Что делать?”, но сам его не читал, потому, что у нас его убрали из школьной программы. Да и плевать мне тогда было и на Чернышевского, и на Толстого с Горьким. И Сладким тоже, если такой был.

Могу написать про Великую Отечественную войну, но опять же тут есть нюанс. Зуб даю, что рано или поздно собьюсь и начну вставлять факты из своего мира. Просто потому, что их я помню наизусть, многое просто вшилось в подкорку, но здесь сценарий войны был совсем иным и не только из-за участия с обеих сторон энергетов. Хоть они как практически новый род войск в значительной степени изменили картину на поле боя. Но и само советское правительство действовало иначе, гораздо прагматичнее, меньше доверяя разным договорам и прочей чуши, на которую плевать хотели уважаемые западные партнёры.

Те давно привыкли, что держать слово, данное нам необязательно, достаточно вспомнить Англию, которая нарушала любой договор, когда ей это было выгодно. И глупо было ожидать, что другие будут чем-то лучше при таком примере перед глазами. Чего стесняться этих русских варваров, правда? Так что предательства ждали, но всё равно первый удар оказался жутким. Потери в войне ужасали. Но моя проблема была в том, что, зазубрив даты я не знал подробностей. Поэтому был уверен, что мало того, что запорю сочинение, так ещё спалюсь в мелочах. И лучше всего будет эту тему не трогать.

То же самое с темой “Мой дом — Советский Союз!” С одной стороны, чего тут думать, пиши всё о том, что видишь вокруг. С другой, и мой образ мышления не слишком подходил для комсомольца и нюансы жизни в стране рабочих и крестьян тоже от меня ускользали. Нет, за прошедшие два месяца я почти интегрировался, но в том и дело что почти. Если начну вываливать на бумагу все свои мысли ничем хорошим это не закончится.

На самом деле не всё было так плохо, оставалось ещё несколько тем в которых я хоть что-то знал. Типа иудушки Головлёва или там характер рабочих в пьесах Горького. Сатори позволяло выскрести те крупицы памяти, в которых могло хоть что-то найтись. Но меня всё равно терзали смутные сомнения что этого хватит. Так что, если разобраться, у меня был всего один приемлемый вариант, позволяющий достойно сдать экзамен — это свободная тема. Там есть где развернуться, главное совсем уж в дебри не уйти. А для этого нужно взять тему, которую я знаю лучше всего, то бишь влияние цифровизации на общество и перспективы информационно-технического прогресса. А что должно прокатить, нужно только не забыть вставить о ведущей роли партии в этом вопросе. Звучит как бред, но находясь в Риме — поступай как римлянин.

Следующие четыре часа стали, пожалуй, самыми тяжёлыми для меня с момента перерождения. Даже пытки с Анастасией проходили полегче, там всего лишь нужно было вынести немного физической боли. А тут приходилось шевелить извилинами и даже сатори не слишком помогал. Стоило нырнуть в состояние просветления, и я начинал писать прогноз развития сетей и айти с учётом будущего из моего мира. Но мне то нужно было сочинение, то бишь литературное произведение, причём такое, чтобы его смогли оценить преподаватели. Ведь вряд ли их заинтересует развитие сетевых протоколов или шифрования данных.

Но как было написано на кольце царя Соломона, всё проходит, пройдёт и это. Не зря его считали мудрым, хоть я бы на этот счёт поспорил. По-настоящему умный человек не будет заводить гарем в тысячу жён и наложниц. Если не сотрёшься по колено, так мозг вынесут так, что сам пожалеешь, что не умер. Я вон лично себя сейчас ощущал так, будто мне внутри черепушки всё тщательно перемешали. Всё-таки как бы я не пыжился, учиться отвык, во многом полагаясь на сатори и возможность быстро запомнить информацию. Но если с другими предметами это работало, то вот с литературой вышел облом.

— Семён, ты как? — стоило мне выйти, как тут же подскочила Лена. — Написал? Какую тему взял?

— Да вроде, — я утёр честный трудовой пот. — Свободную.

— Почему? — это уже удивился Роман. — Я же всем говорил, не уверены в литературных темах, берите общие, про страну там или войну. Уж всегда можно было чего-нибудь придумать. Ты же поэт, а тут даже рифмовать не надо.

— Вот я и взял общую, — я не собирался углубляться в нюансы. — Да нормально всё, Романыч. Думаю, минимум тройку получу, а может даже четвёрку.

— Это не верный подход. — На удивление в разговор вступила Сикорская, до этого что-то обсуждающая со старостой. — Нужно ставить максимально высокие цели, только так можно стать лучше. Почему вот ты как энергет нацелен на лучший результат, в остальном тоже, а к учёбе относишься по остаточному принципу? Это неправильно! Именно в школе закладывается фундамент всей дальнейшей жизни!