Нас заметили. Какой-то человек палкой разогнал собачью свору и сделал знак рукой: спускайтесь, мол, вам ничего не грозит. Так мы оказались незваными гостями поселения каренов, жители которого готовились к свадьбе. Как мы поначалу сетовали на то, что из-за непонятной выходки нашего проводника оказалось практически невозможным поговорить с этими людьми. К нашему счастью, часа через два в селении появился полицейский, который совершал обход нескольких деревень. Он немного знал английский язык и довольно бегло говорил на местном наречии.

Карены миловидны, приветливы и вопреки предостережениям англичанина-антрополога лишены даже тени агрессивности. В особом случае они, возможно, и могут проявить иные качества, но к нам люди отнеслись доверчиво, вполне дружелюбно. В нашем рюкзаке оказались кое-какие сувениры. Их расхватали в миг. Однако ни одна из вещей не стала собственностью определенного лица. Карены передавали ложки, миски, рюмки знаменитой русской Хохломы из рук в руки, причмокивали и складывали на помост рядом с барабанами.

Чтобы попасть в жилище карена, необходимо спросить разрешение старейшины деревни. Он выдает своеобразную «визу» — лист пальмы с особого рода насечками на его внутренней стороне. За «визу» нам пришлось заплатить «пошлину» — несколько значков с изображением старинных русских городов. Это произвело сильное впечатление: карены никогда не видели церквей и, видимо, мысленно сравнивали их со своими хижинами. Их жилища стоят на высоких сваях, это спасает обитателей хижин от нападения хищников, обеспечивает хорошую вентиляцию. Мы зашли в одну из хижин. Под навес из пальмовых листьев или соломы ведет почти вертикально поставленная лестница. В главной комнате, отгороженной от спальни бамбуковой решеткой, на глиняном настиле возвышается очаг из необтесанных камней. Здесь же в пустотелых тыквах хранится питьевая вода. Зерно карены держат в корзинах. Мясо заворачивают в листья бананов и подвешивают к перекладинам под потолком.

Карены разводят свиней, буйволов, кур. Сельским хозяйством занимаются главным образом женщины, но некоторые хозяйственные дела входят в обязанность мужчины. Мы наблюдали, как возле покосившейся хижины мужчина лет сорока, сидя на корточках, мешал в ведерке из толстого ствола бамбука липкую массу из латекса и каких-то ароматических трав. Этой липучкой карены обычно обмазывают ветви плодоносящих деревьев. Так жители гор не только оберегают плоды от нашествия пернатых, но и ловят птиц, пригодных в пищу.

На пне перед хижиной мы заметили ворох птичьих-перьев, запекшуюся кровь. Такие жертвенники сооружаются в каждой деревне каренов. Они служат добрым знаком охотников. К мужчине подошел шаман. Он перебирал руками низку куриных косточек и что-то бормотал. Потом извлек из-под рваной одежды высохшую собачью лапу и протянул охотнику. Тот покачал головой и показал на соседний дом. Шаман нерешительно сделал несколько шагов и громко закричал. Из хижины выбежала растрепанная женщина. Она схватила лапу и, кланяясь «исцелителю», скрылась в дверном проеме. Собачья нога, подвешенная над лежаком больного, по мнению каренов, должна облегчить страдания.

Молодые мужчины целыми днями пропадают на охоте, иногда отлавливают и продают диких слонов. Юноша, участвующий в охоте на слона, считается у каренских девушек завидным женихом. Примерно за две недели до нашего появления в селении каренов охотники поймали двух слонов. Участвовал в этом опасном промысле семнадцатилетний юноша. Мужчины высоко оценили его храбрость, смекалку. Об этом говорили во всех хижинах. И тогда он решил, что настала пора засылать сватов к отцу девушки, жившей на северной окраине деревни возле горного ручья.

С утра над джунглями разносился грохот барабанов, гремели медные гонги. В полдень в сопровождении друзей жених отправился к хижине невесты. Молодые люди давно знали друг друга и питали взаимную симпатию.

Подошедшая к хижине невесты процессия остановилась в Почтительном ожидании. Наконец на открытую террасу вышла невеста. Она поставила перед лестницей чашу с родниковой водой, чтобы будущий хозяин дома смог ополоснуть ноги. Затем, отрезав пучок своих волос, бросила их на бамбуковый пол — жених должен войти в дом, не поранив босые ноги, — и предложила ему сменить одежду. Ее она сама шила последние несколько недель. Невеста успела и для себя сделать обнову — нарядную кофту красных и белых тонов с широким вырезом, который необходим кормящей матери, и бордовую юбку. Этот наряд имеет право носить только замужняя женщина. Белый длинно-полый, наглухо закрытый «гаун» девушки-каренки носят до первой брачной ночи. Кольца, браслеты, заколки украсили ее руки, шею, волосы.

Поздно вечером, когда над джунглями взошла луна, в селении каренов начались танцы. Музыкальные инструменты — гонги, барабаны — отбивали ритм без мелодии. Карены гортанно подпевали в такт своим движениям, сосредоточенно глядя на горящий посредине круга танцующих костер. Молодоженов среди веселящихся крестьян не было. Они наблюдали за происходящим сквозь щели в стенах своей хижины.

Мы оставались в деревне до рассвета. Поспать удалось на жестких бамбуковых нарах не больше двух часов. С восходом солнца, пожелав молодым хорошей жизни, тронулись в обратный путь. Так, мы совершенно случайно оказались очевидцами свадьбы в селении каренов. А чем примечательны свадебные обряды в остальной части Таиланда?

Повсюду в моде оракулы, предсказывающие наиболее удачные дни для бракосочетания. Однако по азиатским стандартам брак в Таиланде можно считать относительно свободным от каких-либо предрассудков, ограничений или сложных формальностей. При выборе жениха или невесты с родителями обычно советуются. Моральные устои требуют, чтобы юноша и девушка встречались при родителях. Если семьи более или менее состоятельны, они обмениваются подарками. Родители жениха и невесты выделяют молодоженам какую-то часть земли, строят для них дом. Если семьи бедны, молодожены довольствуются приютом стариков. Неимущие крестьяне обходятся, как правило, без праздничных обедов. Жених приходит в дом невесты, и на этом заканчивается весь ритуал. Вообще же по свадебному столу принято судить о достатке дома, о том, какое место в обществе займут муж и жена. Нередко на богатую свадьбу затрачивают до 50 тыс. бат. Бракоразводный процесс довольно прост. Сейчас в Таиланде с улыбкой вспоминают те времена, когда муж имел право как вещь продать любую из жен, за исключением первой, «непродажной», с которой приходилось в случае необходимости разводиться по закону. С усмешкой вспоминают и устаревшую пословицу: «Женщина — задняя нога слона». Иными словами, она была обязана идти туда, куда ее поведут.

…В Чиангмай мы возвращались уже по знакомой дороге. С вершины последнего перевала открылся вид на местный храм, который стоит на высоте 1100 м, венчая поросший вековым лесом холм. Храм ежедневно посещают сотни паломников.

«Там рай» — так называют в Таиланде подсечно-огневое земледелие. Оно практикуется во многих районах страны, но особенно в северных, населенных малыми народностями. От урожая, собранного на полях при подсечном земледелии, зависит около миллиона крестьян-. Ежегодно под перелогом находится свыше 500 тыс. акров земли. Подсчитано, что при такой агротехнике требуется в 10–15 раз больше земли, чтобы прокормить семью, чем при обычном земледелии. И все же более 11 процентов населения Северного Таиланда вынуждено заниматься подсечно-огневым видом агрикультуры. На это людей толкает отсутствие сельскохозяйственной техники, удобрений.

Комиссия, специально обследовавшая положение в районах подсечно-огневого земледелия, предложила ввести там культуры чая и кофе, что, по мнению комиссии, положит конец уничтожению лесов и хаотическому передвижению племен в поисках новых лесных угодий. В рекомендациях комиссии указано, что надо сделать, но ни слова о том, каким образом можно этого добиться. Сравнительно недавно проводился опыт по разведению кофейных деревьев под Лампангом, и оказалось, что местные климатические условия были недостаточно хорошо изучены. В результате туда были завезены не те сорта саженцев. А та часть посадок, которая все же прижилась, вскоре погибла от пожаров. Эксперимент не был научно подготовлен и все затраты фактически пошли на ветер.