Но я не плачу. И шок от выстрела быстро проходит. Психиатр, вероятно, сказал бы “слишком быстро”, но это так. Вот что делает с тобой детство мучений и травм, я думаю.
Я поворачиваюсь и смотрю на кровь на земле. Секунду назад я не была уверена, почему солгала. Но теперь я могу это сделать. И это может быть потому, что где-то глубоко в моей голове есть воспоминание об этих преследующих голубых глазах. Где-то внутри я знаю, что видел их и звериную свирепость за ними раньше.
И постепенно я начинаю задаваться вопросом, увижу ли я их снова и неуклюжего зверя, похожего на человека, привязанного к ним.
Глава 2
Нина
Три месяца спустя:
Теперь ты моя, малышка.
Я задыхаюсь, дрожу, когда сон исчезает вокруг меня. Мой пульс учащается, дыхание сбивается в ночной одежде. Моя ночная рубашка прилипает к коже— влажная от пота после сна.
И моя рубашка-не единственная мокрая одежда, когда я просыпаюсь.
Сажусь на кровати, и чувствую, как горит мое лицо и покалывает кожу. Меня все еще трясет, но я стараюсь успокоить дыхание. Я пытаюсь сосредоточиться и думать о том, чтобы вернуться в постель до утра. Но когда я смотрю на будильник на прикроватном столике, я издаю мучительный стон.
Да, этого не случится. Каждое утро я встаю рано, в пять часов. Часы показывают 4.30, и мой мозг уже полностью проснулся. Я ни в коем случае не могу расчитывать на эти последние полчаса сна.
Дрожа я закрываю лицо руками. Мой пульс все еще стучит в ушах, когда я снова запускаю руки в волосы. Я закрываю глаза, и обрывки сна снова всплывают в моем сознании.
Так продолжается уже несколько месяцев. В течение трех месяцев, с той самой ночи, когда произошла стрельба в доме Льва и Зои, мне сНейлись одни и те же сны, темные, импульсивные, перехватывающие дыхание, грязные сны. Сексуальные сны.
В моих снах, по ночам, он берет меня, связывает, и… Ну, дальше все идет своим чередом. Я прикусываю губу, и мои бедра сжимаются вместе. Вспоминая, как он стонал мне в ухо во сне. Я вспоминаю, как его огромные, сильные руки обхватили мои ноги и широко раздвинули их, и как он…
Я краснею и качаю головой. Ладно, хватит об этом, большое вам спасибо. Спуская ноги с кровати я встаю. Я потягиваюсь, затем открываю жалюзи на окне спальни. Это не роскошный пентхаус, но вид из моего дома все равно потрясающий. Впитываю вид солнца, поднимающегося над горизонтом Чикаго. Самое время встретить свой день лицом к лицу.
Через двадцать изнурительных минут быстрой езды на велосипеде Пелотона, я пошатываясь, и иду на кухню за смузи из фруктов. Поездка сделала свое дело, заставив мою кровь бежать быстрее, а мысли-отвлечься от снов. Но теперь это возвращается снова.
Мое лицо горит от жара, когда он снова вторгается ко мне. Его рычание мне в ухо. Его прикосновения по всей моей коже. Его рот дразнящий все ниже и ниже, пока…
Блендер громко жужжит, снова заглушая мои мысли; о моем темном, опасном любовнике мечты, дарующего мне лучший секс в моей жизни.… ну, я бы сказала “во своей жизни”, и это было бы правдой. Правда, потому что секс моей мечты с ним поистине невероятен. Но это также верно и потому, что мне абсолютно не с чем сравнить это в реальном мире.
Мне двадцать три, и я занималась сексом только с одним мужчиной, и этот мужчина существует исключительно в моей голове и в моих снах.
Ночь нападения в патио на крыше до сих пор остается загадкой. Это было списано на Братву или просто на совокупное бандитское нападение. Но я знаю, что не единственная, кто еще думает, что это нечто большее. Я имею в виду, что Братва Кащенко — это реактивное топливо. Нужно быть чертовски сумасшедшим, чтобы попытаться устроить нападение. Даже если вы используете пистолеты, установленные на штативах с таймерами и пультами дистанционного управления.
Три месяца расследования, и это все, что они нашли, как и законные копы, и копы, работающие на жалованье Виктора, и наши собственные команды людей, которые этим занимаются. Ни людей, ни отпечатков пальцев, ни единого клочка улик, которые могли бы указать на то, кто несет ответственность.
Тел тоже не было.
Я быстро принимаю душ, все еще пытаясь очистить голову. Одевшись для работы, я спускаюсь вниз, здороваясь со швейцарами выхожу на встречу новому дню. Олег, мой обычный водитель, улыбается мне. Когда я передаю ему кружку черного русского чая, которую принесла с собой, он стонет и театрально крестится.
— Моя баба, Мария, мать Христа, и вы… святые, все вы.
Я смеюсь, когда он открывает передо мной дверцу машины.
— Нам действительно нужно поднять твои стандарты святости.
— О, меня легко купить за чашку хорошего черного чая.
Мы едем по городу в относительной тишине, я потягиваю свой двойной эспрессо, Олег с удовольствием пьет свой чай. Охранники в офисе внизу тепло приветствуют меня, и администратор на стойке регистрации желает мне доброго утра, отпирая для меня дверь частного служебного лифта.
“Компания” Виктора, которая является полностью подставной корпорацией в составе примерно двадцати других подставных компаний, арендует два верхних этажа офисного здания медиа-центра «Петля». Мой брат сделал Братву Кащенко абсолютной властью в этом городе, подкупив нужных людей и сделав всех счастливыми. Но все же никогда не помешает управлять своей криминальной империей через какие-нибудь фальшивые компании.
Виктор на самом верху. Лев-номер два. Но неофициально я-номер три. И из этого офиса я помогаю следить за тем, чтобы империя работала гладко. Как говорится, все дороги ведут в Рим. Моя работа-следить за тем, чтобы эти дороги были вымощены, вспаханы и ухожены.
Дебора, моя ассистентка, улыбается, когда я прохожу мимо нее в свой кабинет. Войдя внутрь, я закрываю дверь, останавливаюсь на мгновение, чтобы насладиться видом из окна моего кабинета, и опускаюсь в кресло. Но после я не могу уже сдержать его.
Повтор сна снова ударяет меня, как волна. Я краснею, ерзая на стуле, когда воспоминание о его прикосновение мечты скользит по моей коже.
Я до сих пор ничего не сказала о человеке, который схватил меня той ночью. Даже если удержание этого является для меня постоянным источником внутреннего конфликта. Даже если мне все еще снятся эти руки и эти глаза.
Даже если он мертв.
Но довольно скоро Дебора напоминает мне о расписании дня. Телефон звонит, электронные письма накапливаются, и начинается еще один день.
К счастью, он быстро проходит. Большую часть времени я провожу на встречах "спина к спине". Потом телефонные звонки, потом еще встречи. К тому времени, как я могу вздохнуть, я понимаю, что на улице стемно, Дебора ушла домой час назад, и я проголадалась.
Я пишу Олегу, что на сегодня все, и беру такси домой. Богатство и привилегии, которые приходят с той жизнью, которой я живу, огромны. Но иногда приятно чувствовать себя немного обычным человеком.
Когда я наконец возвращаюсь к дому и оказываюсь внутри, я глубоко вздыхаю. Быть занятой весь день всегда приятно. Но быть дома-это прекрасно. Знание того, что это тоже мое, а не подачка от моего брата, является дополнительным бонусом.
Я быстро готовлю ужин, а потом ищу минут десять какое-нибудь кулинарного шоу на Netflix. После этого я опять иду на велотренажер еще на сорок минут, пока мои бедра не начинают гореть.
Включив душ в ванной, я выхожу обратно. Это совершенно безопасное, охраняемое роскошное здание, и десять солдат Кащенко тоже несут вахту. Но я все равно по привычке проверяю все двери и окна. Убедившись, что они заперты, я возвращаюсь в ванную и раздеваюсь, чтобы принять душ.
Мой взгляд скользит по моей спине в зеркале, когда я поворачиваюсь. Я слегка хмурюсь, но шрамы больше не беспокоят меня, как раньше. Когда Виктор впервые привез меня в Америку, я надевала футболку поверх купальника, если набиралась смелости пойти в бассейн. Вот как мне было стыдно за следы своего прошлого.
