«Русские умирают стоя…» Федор не бросал красивых слов на ветер. Когда пришел его час, он пожертвовал своей жизнью ради общей победы над нацизмом. Итальянский поэт Джованни Сербондини писал:

Я исколесил немало итальянских дорог, побывал в больших и малых городах. И не так уж редко мелькал на перекрестке шоссе или на сельском кладбище каменный обелиск с лаконичной надписью: «Партизан Саша», «Партизанка Таня». Их незабываемые подвиги, занесенные в золотые страницы итальянского Сопротивления, еще ждут своего исследователя, нет, не только для истории, но и для нынешнего поколения итальянцев, потому что не перевелись на Апеннинах наследники дуче, пытающиеся опять посягнуть на демократические свободы, завоеванные в схватках с фашизмом.

А вообще-то жизнь полна парадоксов. Действительно, даже во сне не приснится то, что фашистский генерал помог найти имя советского солдата, боровшегося с итальянскими фашистами и ставшего Героем Италии! Еще более удивительное событие произошло тогда, когда один из боссов сицилийской мафии передал в руки советской разведки подробные данные о готовившемся правыми силами государственном перевороте на Апеннинах.

Оказавшись в Риме в августе 1962 года, я, естественно, не сразу приступил к разведывательной работе. Нам давался определенный срок для «свободного творчества» без обязательного ежедневного заезда в посольство, где в маленькой комнатушке, под самой крышей здания, находилась наша резидентура. Надо было, чтобы итальянская контрразведка привыкла к новому корреспонденту, к его распорядку дня, занесла его в «чистые» журналисты и сняла бы назойливую «наружку».

Однако время «свободного творчества» кончилось, и в один из солнечных осенних дней я предстал перед своим резидентом. В конце трехчасовой беседы, в которой были поставлены передо мной ближайшие и далеко идущие задачи, шеф сказал:

— Есть еще одна проблема, над которой вам придется поработать: итальянская мафия — самая законспирированная и мощная организация на Апеннинах. Ее люди внедрены в окружение президента, в правительственные политические и общественные организации. В руках этого тайного клана весь подпольный бизнес, начиная с наркотиков и кончая борделями. Нам нужны люди оттуда, ибо они оказывают влияние не только на внутреннюю политику, но иногда определяют и внешнеполитический курс государства, включая даже Ватикан.

— А как проникнуть в эту организацию? Может быть, есть агенты, которые располагают соответствующими связями?

Резидент посмотрел на меня как удав на кролика, в голосе его появился металл.

— Если бы, Леонид Сергеевич, у нас что-нибудь было, я не стал тратить время на наш разговор о мафии… Попробуй поискать. Под вашей журналистской «крышей» это сделать легче, чем под любой другой.

Я вспомнил об этом давнем эпизоде, когда уже, сидя на двух стульях и имея задание резидента «проникнуть в мафию», оказался в Палермо на шикарном приеме, который был устроен сицилийской Ассоциацией производителей цитрусовых. В просторном зале фешенебельного ресторана встретил знакомого по Риму итальянского журналиста, работавшего в газете «Унита».

— Вот уж здесь наверняка собрался весь свет сицилийской мафии, — пошутил я, обращаясь к коллеге.

Он, однако, даже не улыбнулся и, позвенев льдинками в своем стакане с виски, произнес шепотом, наклонившись к самому моему уху:

— Если не все, то «Теста дель серпенте» присутствует.

Если перевести сказанное на русский, то получится «Голова змеи». Так на Сицилии за глаза называют самого верховного главу, то есть «капо дей капи» всей мафии.

— А где же он? — спросил я у коллеги.

Он молча указал глазами на главу ассоциации, который на другом конце длиннющего стола произносил тост за развитие многосторонних связей между сицилийцами и всеми другими жителями планеты. Седые волосы, умные глаза, прекрасно сшитый классический темный костюм, безукоризненный язык. Обаяние, мягкость, доброжелательность. Теперь уж я наклонился к уху корреспондента из «Униты»:

— Ты шутишь?

— Нисколько. Могу ошибиться лишь в том, является ли этот синьор самим «капо дей капи» или одним из его заместителей. Но это станет известно лет через двадцать после его смерти.

А поздним вечером того же дня мне довелось попасть с нашим торгпредом на более узкий, домашний прием к этому человеку. Мы переходили из одной залы роскошной виллы в другую, любовались коллекцией картин хозяина дома, который слыл богатейшим человеком на Сицилии. Голландцы, французы и даже русские художники, подлинники Рембрандта, Гогена. Ренуара, Гойи. Шагала. А меня все подмывало спросить у седовласого синьора насчет мафии: что он думает о ней? Гем более, что имел место повод — все газеты пестрели сенсационными первополосными заголовками об аресте главаря новой мафии Лючиано Лиджо, по прозвищу Примула Росса (Красный Колокольчик). известного своими кровавыми преступлениями на Апеннинах. И спросил, когда мы ненадолго остались втроем: хозяин виллы, его сын и я.

— Новая мафия? — высоко поднял он брови. — Это все выдумки журналистов. Не верьте им. Лючиано Лиджо — «капомафия»? Пустые слухи. Какой он «капо»? Неграмотный батрак, неожиданно разбогатевший, что не так уж редко случается в нашем безумном мире. Почему он вас, синьор Колосов, так интересует? Впрочем, как говорит наша пословица.

И он произнес не очень длинную фразу на диалекте, которую я не понял. Когда же седовласый синьор отошел к гостям, и мы остались вдвоем с его сыном, я попросил перевести эту пословицу на нормальный итальянский язык.

— Она непереводима, — улыбаясь, сказал тот, — но означает, что с этим человеком, о котором вы говорили с отцом, не надо встречаться на узенькой дорожке. Да и вообще, я вам советую, дотторе, от всего сердца советую не ворошить древние сицилийские традиции.

Я, как вы сами понимаете, не мог последовать совету симпатичного наследника редких картин, ибо мафией надо было заниматься всерьез. Сицилийской мафией. А она родилась, как известно, на Сицилии. Вот об этом удивительном острове и его главном городе Палермо мне хотелось бы рассказать. Фрагментарно, естественно.

«Ви раккомандо» — в переводе «советую вам». Сотрудник итальянского министерства иностранных дел дважды многозначительно повторил эту фразу, сначала сделав ударение на «рекомендую», затем на «вам» Я испрашивал разрешения поехать на Сицилию в автомобиле. По пути нужно было пересечь несколько «запрещенных» зон, транзитом конечно. Мне позволили это сделать в порядке исключения, но с условием «не сбиваться с дороги». А мидовец продолжал между тем спрашивать даже с некоторой горечью:

— Почему, собственно, Сицилия? Ну зачем вы, советский журналист, выбрали одну из самых бедных зон Италии? Разве у нас нет более приятных мест?

— Я только что был на севере, а теперь хотелось бы поближе к солнцу, на юг, увидеть противоположный край Италии. И разве Сицилия не хороша? Этна, апельсиновые рощи, море…