Епископы и священники, шушукавшиеся в ватиканских офисах в тот день, вспоминали также трагический инцидент со скоропостижной смертью архиепископа Православной Церкви Никодима, приехавшего с визитом из Ленинграда. 5 сентября 1978 года ему была устроена специальная аудиенция у Папы Лучани. Внезапно, без каких бы то ни было предварительных симптомов недомогания 49-летний русский прелат уронил голову на грудь и упал с кресла, в котором сидел. Несколько мгновений спустя он был мертв. В ватиканских кулуарах говорили, что Никодиму случайно подали чашечку кофе, предназначавшуюся Альбино Лучани. В официальных кругах города-государства Ватикан эти догадки, конечно, отвергали. Но задним числом смерть Никодима воспринималась как предвестие того драматического события, которое позже разыгралось в папских покоях.

В течение всего одного дня, то есть 29 сентября, было убрано все имущество, принадлежавшее Альбино Лучани, в том числе его письма, заметки, книги и даже те немногие личные вещи, которые он держал подле себя. С особой тщательностью сотрудниками статс-секретаря были собраны все конфиденциальные документы. С необычайной быстротой все материальные свидетельства жизни и работы Альбино Лучани были упакованы и вынесены из помещений. В 18.00 все девятнадцать комнат папских апартаментов были полностью очищены от каких бы то ни было предметов, которые могли бы каким-либо образом напоминать о Папе Иоанне-Павле I. Вскоре же двери папских покоев были заперты и опечатаны кардиналом Вийо. Им предстояло оставаться закрытыми вплоть до момента избрания преемника.

Биограф Папы Иоанна-Павла I, а мы уже упоминали о том, что им стал английский писатель Дэвид Яллоп, утверждал, что Альбино Лучани был убит. Он пишет в своей книге: «Перед нами явное убийство. Причем убийство, совершенное не какими-то неизвестными лицами, а людьми слишком хорошо известными, в том числе главой итальянской масонской ложи «П-2» Личо Джелли, который стоял во главе тайного заговора». По глубокому убеждению Яллопа, можно проследить участие в заговоре также Марцинкуса, Кальви и Умберто Орголаии, ближайшего клеврета Джелли. Пана Иоанн-Павел I бросил вызов кардиналу-банкиру Марцинкусу, еще будучи архиепископом Венеции, возражая против продажи Католического банка Венеции банковскому концерну «Амброзиано». А когда предпринятая по его приказу ревизия финансов Ватикана выявила коррупцию, решил с корнем выкорчевать ее. Финансовое положение ложи «П-2» зависело от сотрудничества с Ватиканским банком, связанным целой сетью подставных компаний в Европе, районе Карибского моря, Центральной и Южной Америке, через которые проходили и исчезали миллионы долларов. В центре этой паутины находился Кальви — ближайший друг и сообщник Марцинкуса, — управляющий «Банко Амброзиано» и один из магистров ложи «П-2». Смещение Марцинкуса наверняка вскрыло бы все финансовые махинации ложи. Папа Иоанн-Павел I ознакомил кардинала Вийо со списком лиц, которых он собирался заменить, в том числе, как мы уже говорили, и самого Вийо.

Вийо и Кальви уже мертвы, Джелли и Ортолани скрываются где-то в Южной Америке, Марцинкус якобы находится в Ватикане под домашним арестом.

После смерти Альбино Лучани на папский престол взошел, как известно, кардинал из Кракова Кароль Войтыла, принявший имя Иоанна-Павла II. Впервые за последние столетия духовным пастырем Католической Церкви стал не итальянец. Более того — бывший гражданин бывшего социалистического государства. Папа — поляк. Что это означало? Прежде всего, огромное количество чисто церковных проблем: нужно было обновить устаревший кодекс канонического права, расширить прерогативы епископской коллегии, реорганизовать центральный аппарат Ватикана, упорядочить его финансы. И самая большая проблема — куда вести дальше Святой престол в этом меняющемся мире, который становится более и более непонятным после развала Советского Союза. Конечно, новый Папа был всегда очень осторожен, особенно после неудавшегося покушения на его жизнь.

Вот и совсем недавно, в ноябре 1999 года, в некоторых итальянских газетах появилось сообщение о том, что КГБ СССР во времена Михаила Горбачева якобы готовил «устранение» нынешнего Папы «по согласованию со своими чехословацкими друзьями». Со всей ответственностью заявляю, что это самая бессовестная ложь, даже смехотворная ложь, ибо не было причин для нового покушения на Папу Войтылу, Иоанна-Павла II. Ведь стал он, как свидетельствует его кипучая, несмотря на старость и болезни, деятельность, самым страстным борцом за мир. И вообще, писать о чем-то лучше после того, как будут доступны архивы, даже самого секретного свойства.

Впрочем, об одном из таких архивов я расскажу в следующей главе.

Рабочий день у оперативного сотрудника римской резидентуры, сидевшего под прикрытием корреспондента правительственной газеты «Известия». начинался, как правило. весьма однообразно. За исключением, разумеется, редких выходных дней или более частых командировок в другие города Италии.

Подъем в шесть утра. Обязательная зарядка, к которой приучили еще в разведшколе, и холодный душ чтобы очухаться от последствий дня вчерашнего Разница между Москвой и Римом — два часа. Когда в Риме шесть, в Москве — восемь. А в девять по-московски зазвонит телефон родной редакции. Следовательно, за два имеющихся в распоряжении часа надо успеть выпить чашку кофе и сбегать в облюбованный уже давно газетный киоск, где хозяйничает мои друг и большой любитель выпить Ренато, которого я регулярно снабжаю отечественными поллитровками с сорокаградусной. У него уже лежит приготовленная для меня пачка свежих газет и журналов. Все это надобно просмотреть, настрочить что-нибудь завлекательное и продиктовать (тогда не было иных средств связи) сочиненное известинской стенографистке по телефону.

Так вот стандартно начинался и один из февральских дней 1964 года. В Риме мерзкая погода — идет мокрый снег и тут же тает. Раздается телефонный звонок. Нет, это еще не «Известия». Слишком рано.

— Пронто… (то бишь «алло» или «слушаю»).

— Здравствуйте, с вами говорит генерал Карбони.

У меня екает сердце, голос мой теплеет, я — сама вежливость и галантность.

— Здравствуйте, синьор генерал. Чем могу служить?

— Я написал статью о проблемах мирного сосуществования и необходимости запрещения ядерного оружия, которую хотел бы опубликовать в «Известиях». Вас не затруднит принять меня в вашем корпункте минут через тридцать? Я на машине, в центре города, судя по номеру телефона, неподалеку от вас. Кстати, уточните ваш адрес, который любезно предоставили мне в советском посольстве.

— Ради Бога, синьор генерал. Жду вас с нетерпением.

Я диктую адрес корпункта, с сожалением констатируя, что не успею посоветоваться с шефом. «А может быть, не надо, — успокаиваю я себя; — черт его знает, что это за генерал? Может быть, из итальянского Сопротивления, там ведь тоже были полковники и генералы».

Генерал оказался высоким, худым стариком, не потерявшим, однако, военной выправки.

— Очень рад вас видеть, синьор генерал.

— Генерал в отставке. Меня зовут Джакомо Карбони, может быть, слыхали. Я начинал свою карьеру еще при Бенито Муссолини. Был начальником СИМ. Что это такое? Так называлась тогда Служба военной информации, а проще говоря, военная разведка.

Челюсть моя непроизвольно отвисает, как стрелка барометра перед бурей. Генерал между тем положил на стол аккуратненькую папочку, в которой находилась статья о проблемах мирного сосуществования.

— Простите, генерал, но я не буду сразу читать статью, а попрошу разрешения угостить вас хорошим армянским коньяком и чашечкой кофе по-русски.

— Даже так? Что же, с удовольствием.

Просидели мы с семидесятилетним генералом часа два с половиной. Я экономлю место и перехожу от диалога к телеграфному изложению фактов.

Итак, Джакомо Карбони. Выходец из богатой семьи, избравший военную карьеру. Быстро шагал по лестнице должностей и званий, опережая многих своих сослуживцев. В начале 30-х годов Карбони занял пост начальника Службы военной информации, то есть военной разведки Италии. В этом качестве он в 1939 году отправляется в Берлин, имея личные «деликатные» поручения Муссолини выяснить через конфиденциальные источники «соответствие планов Гитлера по завоеванию мирового господства с реальными возможностями Германии». В строго секретном докладе, представленном впоследствии дуче, генерал сделал весьма пессимистические выводы в отношении перспектив победы германского оружия в мировом масштабе и в осторожной форме посоветовал Муссолини не впутываться в совместную глобальную авантюру. «Неверие» Карбони пришлось не по душе дуче, и генерала сняли с поста начальника разведки, хотя и оставили в секретной службе. А в сентябре 1943 года Джакомо Карбони сыграл не последнюю роль в освобождении Рима от гитлеровцев. Сам он сказал об этом так: «Когда в те трагические сентябрьские дни 1943-го я понял, что нацистский генерал Кессельринг собирается штурмом взять Рим и нет реальной силы противостоять немцам, я отдал распоряжение открыть римские арсеналы и раздать оружие гарибальдийским отрядам Сопротивления, которые в конечном итоге и спасли вечный город от тотального разрушения. Правда, за этот приказ некоторые считают меня до сих пор предателем».