Уже знакомые мне лица вышли поприветствовать Рому, следом вылетела Кнопка, повиснув на Роме и обхватив его руками и ногами, словно мартышка лиану.

— Вика, привет, — радостно помахала она мне, — как дела?

— Хорошо, — улыбнулась я в ответ.

— Пошли чай пить, ща Буба будет Лома песочить, это надолго, — Кнопка взяла меня за руку и потащила в помещение. Пахло резиной и бензином, в углу были свалены инструменты, названия которых я при всем желании запомнить не смогу, в центре стоял спортивный автомобиль, на которые у меня начала стремительно развиваться стойкая аллергия.

В дальнем углу стоял старенький стол и шаткие деревянные табуретки. Кнопка достала две большие кружки, бросила в каждую по пакетику чая и радушно придвинула одну ко мне.

— Ты с молоком пьешь?

— Нет, — помотала я головой, — и без сахара.

— Поняла, — радушно улыбнулась Кнопка, садясь напротив меня, — рассказывай.

— Что?

— Да что угодно! Тут парни в основном молчаливые, а я люблю поговорить, — я вежливо улыбнулась.

— Кем ты здесь работаешь?

— Кем и все, — обиженно задрала нос Кнопа, — а что по-твоему, девушка не может тачки чинить и шины менять? — налетела она на меня, видимо своим вопросом я задела ее за живое.

— Нет, прости, — даже растерялась от ее напора.

— Ничего, — махнула она рукой, тут же успокаиваясь, — просто мне нравится ковыряться в машинах, а парни не воспринимают всерьез, — принялась она делиться наболевшим.

— Прекрати ныть, — потребовал незнакомый мне парень, подходя к столу, — достала уже всех, — пожаловался он мне, — только ты одна считаешь, что тебя притесняют.

— Да пошел ты, — тут же вспыхнула Кнопка, задиристо глядя на ново пришедшего.

— Чай попью и пойду, — спокойно парировал тот, наливая кипяток в кружку, — я Дима, — протянул он мне ладонь, после того как занял последний свободный стул.

— Вика.

— Знаю, — открыто улыбнулся мне Дима и замолчал. Чай мы пили в полной тишине, если не считать гневного сопения Кнопки, которая изредка бросала на Диму гневные взгляды. Тот никак на нее не реагировал и продолжал спокойно, даже флегматично, пить чай, с аппетитом уничтожая вафли, которые горкой лежали на столе.

Рома вернулся, когда чай был выпит, вафли съедены, а мы с Димой молча курили в уголке.

— Бросай уже эту гадость, — поморщился Рома, взглядом указывая на сигарету в моих пальцах.

— Договорились же вместе, — напомнила я его же обещание когда-то в доме родителей. Прошло всего несколько месяцев, а мне казалось, что целая вечность, столько эмоций и событий я пережила.

Весь вечер я перекручивала в голове бабушкины слова. Расставаться не хотелось, хотя интуиция вопила, что просто и легко не будет. С ним — никогда. Хватит у меня сил или все-таки лучше плюнуть на все и бежать, вернуть свою скучную, но такую спокойную жизнь… От подобных мыслей во рту проступила горечь, а грудь сдавило невидимыми тисками, словно меня бетонной плитой сверху накрыло, так, что не вздохнуть.

— Вместе, значит вместе, — пожал плечами Рома, доставая из кармана свою пачку сигарет и выбрасывая в мусорное ведро. Протянул руку, я вложила в нее свою, которая тут же полетела вслед за Роминой, — поехали, — кивнул головой. Я медленно поднялась и, взявшись за руки, мы отправились к машине, предварительно попрощавшись со всеми присутствующими. Тот самый Лом смотрел на нас красными глазами, стирая пот со лба и тяжело дышал после тяжелых физических нагрузок.

— Не слишком сурово ты с ними? — поинтересовалась уже в машине.

— Нет, — отрезал Рома, всем видом указывая, что продолжать тему он не желает.

По дороге я задремала, открыла глаза только когда машина остановилась. Огляделась и поняла, что мы находимся у дома Ромы, а он сам смотрит на меня почерневшими глазами, всегда дикими и голодными, когда возбужден.

Целоваться мы начали еще на улице, как дошли до квартиры помнится очень смутно, слишком хорошо мне было. Очнулась уже лежа на кровати в одном прозрачном нижнем белье. Роман нависал надо мной в одних боксерах и тяжело дышал:

— Слушай, я тут в одном фильме прикольную штучку посмотрел, хочу попробовать, — облизнувшись, как сытый медведь, сообщил мне и не спрашивая моего согласия, сбегал в прихожую и зачем-то принес свой мобильник и беспроводные наушники.

— Только не говори, что ты хочешь все на видео снять? — расширив от ужаса глаза, попросила я.

— Я не против, — тут же загорелся Рома.

— Только через мой труп, — душевно предупредила я.

— Ханжа, — фыркнул Роман, сосредоточившись на экране мобильного.

— А прикольную штучку ты в каком фильме подсмотрел? — заинтересовалась я.

— Не помню, но мне понравилось, — Роман отложил телефон в сторону и одним движением навис надо мной, целуя грудь сквозь ткань кружевного лифчика. Прижала его голову сильнее, задыхаясь от необычных ощущений и предвкушения чего-то необычного.

Рома протянул руки, снимая бюстгальтер и легонько подул на влажный, чувствительный сосок, отчего я вздрогнула и застонала.

— Сейчас будет самое интересное, — предвкушающее пообещал Рома, вставляя мне в уши наушники, из которых лилась классическая музыка. Убедившись, что наушники не выпадают, Рома жестом приказал прикрыть глаза и опустил меня на подушки.

Ничего не видя вокруг и слыша в ушах только звуки скрипки, тактильные ощущения обострились до предела. Все тело напряглось в ожидании, дыхание сбилось, а низ живота наполнился сладкой истомой. Я нетерпеливо заерзала и облизала губы, которые Роман тут же принялся целовать. Глубоко, но невыносимо нежно и так сладко. Я всем телом прижалась к нему, потираясь голой грудью о его — каменную. Почувствовала на губах порывистый вздох, понимая, что мои действия не оставили Романа равнодушным.

Он накинулся на мои губы, сминая, кусая и проталкивая язык все глубже, заставляя задыхаться. Опустился ниже, целуя грудь, играя языком с соском и сильно сжимая ладонью другую грудь. Мне стало жарко, словно вместо крови по венам потекла раскаленная лава, центр которой пульсировал внизу живота. Казалось, что еще немного и я сойду с ума, не получив желанной разрядки. Я уже не слышала музыки, только шум крови в ушах.

Тем временем Роман спустился ниже, обжигая напряженный живот своим дыханием и снова, не снимая белья, стал ласкать языком клитор. Я вскрикнула от необычных ощущений и завиляла бедрами, требуя большего.

Рома легким движением стянул трусики, возвращаясь к ласкам. Его язык вытворял просто невообразимые вещи, от которых я ужом вилась на постели и громко стонала. И когда он чуть сильнее надавил языком на чувствительное местечко, я взорвалась громким криком в бесконечном сладострастном падении, хватая ртом воздух и широко раскрыв глаза, но не видя ничего вокруг, кроме разноцветных кругов.

Я все еще не пришла в себя, когда Рома повернул меня на живот и заставил стать на четвереньки, заполняя собой до основания. Протянул руку и схватил за шею, заставляя стать на колени и шире раздвинуть ноги, коснулся ладонью воспаленного, слишком чувствительного после недавнего оргазма, клитора и задвигался. Медленно, тягуче, растягивая удовольствие. Только горячее дыхание у моего уха и музыка, такая же медленная, плавная, пробирающая до костей мелодия. Его жадные поцелуи на моей шее, оставляющие отметины.

Надолго моего мужчину не хватило, он резким движением бросил меня на подушки и начал вбиваться с невероятной скоростью, во всю длину, отчего я могла только жевать подушку, тихонько поскуливать и закатывать глаза от удовольствия, снова проваливаясь в водоворот удовольствия и выгибаясь всем телом, сотрясаясь судорогами феерического оргазма.

Он кончил почти одновременно со мной и разлегся рядом, прикрыв глаза. Я вытащила наушники и положила голову ему на плечо. Я еле ворочала языком, а глаза слипались.

— Как тебе? — лениво поинтересовался Рома.