– Дозорные Гильдии волшебных дел. Предъявите магические артефакты для досмотра. Напоминаем, что обладание таковыми без принадлежности к Гильдии карается Судом.

Яфоси замерла, прижав руку к груди…

Было страшно. А ещё Яфоси безумно жаль было погибать в тот самый момент, когда в её жизни появилось хоть что-то интересное. Ей было всего семнадцать. Пять лет обманутых ожиданий и разбитых надежд, казалось, были навсегда позади, начиналась новая жизнь, а тут… «Везучесть» Яфоси давно должна была стать нарицательной: родиться внучкой колдуньи высшей категории – без дара, подавать большие надежды в детстве – и оказаться в классе с троллями, найти бабушкин амулет – и в тот же день с ним попасться. В этом, пожалуй, была вся Яфоси.

Двое дозорных неторопливо проверяли значки Гильдии у волшебников в лавке, затем осматривали артефакты, без которых ни один маг не обходился. Кольца, диадемы, браслеты, кулоны не только украшали владельцев, но и были средоточием дара. Чаще всего они передавались по наследству или обретались в магических поединках. Иногда, правда, артефакты крали – при должном умении можно было «перековать» их под себя, усилив свой дар. Такие-то случаи чаще всего и выявляли дозорные. У них была особая способность, которая ценилась очень высоко. Дозорному достаточно было взять артефакт в одну руку и коснуться значка Гильдии другой – и он уже знал, имеет ли право волшебник хранить у себя эту вещь. С «лишенцами», не имеющими волшебного дара, было ещё проще. У них ведь не было значков… Всё это Яфоси знала, ибо её и читать-то учили, чтобы она твёрже запомнила Закон о «лишенцах». Отговориться незнанием нечего и думать, тем более что дозорные каждый раз напоминают о суровой каре за неправомочное обладание магическими артефактами.

Голова у Яфоси закружилась. Она наконец-то почувствовала, что сдерживает дыхание, боясь себя выдать, и сделала судорожный вдох. Н-да, прекрасный способ остаться в тени! Один из дозорных повернулся к ней. Яфоси ощущала, как прихлынувшая к лицу кровь окрашивает её щёки… Да что там – её как будто кипятком окатили. А ещё девушка чувствовала, что её в этой лавке становится всё больше. Она раздаётся в стороны, как хлеб на дрожжах. Её невозможно не заметить. И рыжие волосы, особенно ярко пылающие на фоне серого платья, выдавали её, Яфоси читала это в глазах дозорного. Всё, она попалась!

– Вы не имеете права так со мной обращаться! Я буду жаловаться главе Гильдии! – заверещал вдруг седой маг, который до этого тихо приценивался к порошку из рога единорога.

– Предъявите значок! – мигом отреагировал дозорный, обративший было внимание на Яфоси. Теперь ему было, конечно, не до краснеющей девчонки.

– Будь уверен, он у меня есть! Я его получил одним из первых, если хочешь знать. И я лично знаю главу Гильдии – магистра Хризолита. Собственно, ему я и пожалуюсь на то, что болваны-дозорные беспокоят сильнейших магов глупыми проверками!

Не успела Яфоси перевести дыхание, как светловолосый молодой маг, стоявший совсем рядом с прилавком, прошептал, блеснув ярко-синими глазами:

– Сейчас они уйдут и больше сегодня не явятся. Старина Угг умеет поскандалить. Как только закроешь лавку, я буду ждать тебя у задней двери.

И правда: седой маг так раскричался, что дозорные окончательно уверились в его виновности. Если он не нарушил закон, зачем так упорствовать? Оставалось только отвести старика в каземат Гильдии – а там пусть Суд решает. Во главе с магистром Хризолитом, с которым так рвался встретиться этот глупец. Когда дозорные покинули лавку, оставшиеся волшебники заторопились с покупками, и Яфоси некогда было думать о странных словах молодого мага. Он первым заплатил за кулёк волчьих ягод и тут же ушёл.

Как будто что-то привлекало сегодня покупателей именно в эту лавку, и Яфоси ни на мгновение не присела за весь день. Она забыла бы и про амулет, но он заметно согревал кожу. И дарил неплохое настроение, что уж тут. Яфоси разве что не приплясывала. Загадочные слова молодого мага заинтриговали её. Кажется, всё самое интересное только начиналось – и не думало заканчиваться. Яфоси была далека от мысли, что ей назначили свидание (причём тогда тут старик?), но ей было безумно интересно, почему её спасли. А главное – зачем? Ясно было одно: она, кажется, начинала что-то значить. Благодаря амулету, конечно, но всё же. Яфоси сгорала от любопытства. Что-то ей скажет молодой маг?

– Нам пора идти. Дозорные могли что-то заподозрить, в городе больше оставаться нельзя! – быстро произнёс, едва увидев Яфоси, её спаситель.

– Но мои вещи…

– Что-то ценное?

Молодой маг бросил нетерпеливый взгляд на Яфоси, и она была вынуждена признаться, что ничего ценного у неё нет. Но вот так сразу покинуть город и направиться… Куда? Не успела девушка задать вопрос, как маг сказал:

– Идём в деревню троллей на севере. Там тебя никто не будет искать. Накинь вот это. Быстрее!

Скрывая рыжие волосы под капюшоном серого плаща, Яфоси даже не поинтересовалась, как зовут её спасителя. Впрочем, и своё имя она не назвала. Всё это было странно. Но, наверное, так и должен был закончиться день, начавшийся с обнаружения бабушкиного амулета. Было не до вопросов: Яфоси и её спутник крались по закоулкам города, который пока и не думал спать. Завидев прохожих, маг сворачивал, и девушка старалась не отставать. Центральные улицы для беглецов были под запретом, и теперь дома с башенками являли им свою неприглядную изнанку: вот тролль сваливает на тележку отбросы из кухни, а вот его сотоварищ колет дрова, постоянно оглядываясь на окна, откуда может выглянуть недовольный шумом приказчик-эльф. Волшебникам и в голову не придёт смотреть в эти сторону – они сейчас заняты приёмом гостей. Матушка вечно укоряла Яфоси за неуместное любопытство, когда она пыталась проникнуть на кухню или понаблюдать за тем, что происходит во дворе. Наверное, это и был первый признак отсутствия у девчушки волшебного дара: настоящим магам нет никакого дела до слуг. Родители до последнего не хотели замечать никаких «звоночков», и только вердикт Комиссии, устраивавшей испытания для будущих учеников школы, навсегда вычеркнул двенадцатилетнюю Яфоси из числа волшебников. И лишил её семьи…

Ну вот, опять в глазах стоят слёзы. Чтобы сморгнуть их, девушка подняла лицо – и остолбенела. Свой утраченный дом она узнала даже с изнанки. Вот в то окно она подглядывала за прачкой-эльфийкой, а вон в той башенке была её собственная спальня, в которую часто перед сном приходила бабушка, чтобы спеть колыбельную. Яфоси не дано было пользоваться магией, но воспоминания мигом перенесли её туда, где она была счастлива. То, что ступенек, ведущих до её двери, было двенадцать, всегда казалось девчушке невероятно важным, прямо-таки сакральным. Она, конечно, знала, что это очень важная цифра для любого волшебника: именно в этом возрасте принимают в школу. Потому что именно в двенадцать просыпается дар, без которого жизнь бессмысленна. Яфоси всегда казалось, что она сама – совершенно необыкновенная. Пока обе старшие сестры и брат раз за разом вслух зубрили заклинания, они легко отпечатывались в памяти девочки. Она дико бесила этих неучей, играючи выдавая сложные фразы, которые ученикам школы полагалось запомнить крепко-накрепко и во взрослой жизни произносить играючи. Яфоси была уверена, что очень быстро станет такой же сильной, могущественной волшебницей, как бабушка. Высшая категория? Отлично звучит, но недостаточно круто. А нет ещё чего повыше?

Заклинания не помогли ей в столкновении с Комиссией. Все члены семьи, собравшиеся по такому важному случаю, ждали вердикта за дверью, а Яфоси в это время попеременно краснела, бледнела и покрывалась пятнами, пытаясь заставить взлететь со стола пергаментного дракона. Подготовиться к такому было невозможно: испытания каждый раз бывали разными. Поговаривали, что они вообще никогда не повторялись.

– Что же ты медлишь? Приступай! – велела строгого вида волшебница, безупречная чёрная мантия которой внушала Яфоси настоящий ужас.