– Напрасно вы не выслушали сержанта, – сказал полковник. – Со Старым Портом – явная путаница и вообще какая-то чертовщина…

– У меня нет времени на сержантов, – сквозь зубы проговорил гость. – У меня нет времени на священников… Вам известно, что союзники вывели флот из наших территориальных вод?

– Да, разумеется. Протест оппозиции…

– Да не было никакого протеста, полковник! Просто этот ваш голос допекал их целую неделю…

– Простите! – ошеломлённо перебил полковник. – То, что вы мне сейчас рассказываете… Имею ли я право знать это?

– Не имеете, – сказал контрразведчик. – Данные совершенно секретны. Так я продолжаю… И скандалы он им, заметьте, закатывал на английском языке!.. Неужели вы ещё не поняли: каждый принимает его мысли на своем родном наречии! А вы вдруг опускаете такую важную подробность, говор Старого Порта… Что он, по-вашему, за человек?

Полковник смотрел мимо гостя. Там, за спиной контрразведчика, висела настенная карта с изумрудным пятном, которое должно было за ближайшие несколько дней увеличиться почти на треть.

«Какого чёрта! – решился наконец полковник. – Он сорвал мне операцию! Почему я обязан выгораживать его!..»

– Штатский, – отрывисто сказал он. – Штатский, причём из низших слоёв общества. Вульгарные обороты, истеричен… Хотя… Странно! Был момент, когда он перестал визжать, перешёл на «вы»… и, знаете, мне показалось, что со мной говорит…

– Интеллигент?

– Да! Совершенно иная речь! Как будто в разговор вмешался ещё один человек…

– Это очень важно, – предупредил гость. – Так он был один или их было несколько?

– Право, даже не знаю, – в замешательстве проговорил полковник.

Оба замолчали. Контрразведчик зябко горбился в кресле.

– Мне нужна ваша помощь, полковник, – произнёс он почти безразлично.

Тот удивился:

– Я лётчик…

– …а не контрразведчик, договаривайте уж!.. Как вы, полковник, ошибаетесь относительно этого господина! Ну, допустим, вы благодарны ему за что-то… Скажем, за приказ министра… Не надо, не надо, вы прекрасно знаете, о чём идёт речь! Но почему вы решили, что это первая и последняя операция, которую он вам срывает? Искать мы его будем долго, так что готовьтесь, полковник. Он вам себя ещё покажет.

Полковник, не отвечая, смотрел на карту за спиной гостя. Хуже всего было то, что контрразведчик прав.

– И чем же я могу вам помочь?

– Когда он за вас возьмётся в следующий раз, – попросил гость, – предупредите его… по-человечески… что он затеял опасную игру. Что у него на хвосте контрразведка. Сошлитесь на меня, укажите фамилию, должность, объясните, где меня найти. Добавьте, что я нехороший человек, что я полнации упрятал за решётку… Он должен на меня выйти! Я не могу больше довольствоваться информацией из вторых рук!

Полковник нервно усмехнулся.

– Вам тогда не придётся спрашивать, – предупредил он. – Вам придётся только отвечать.

– Придётся, – согласился гость. – Но я попробую построить беседу так, чтобы он проговорился всерьёз. Он болтун. Он не может не проговориться… А вы всё ещё колеблетесь: соглашаться или нет? Как вы не поймёте: мы с вами счастливые люди, полковник! Мы нашли применение нашим способностям, а это такая редкость! Нам дала работу война. Лучше, конечно, если бы работу нам дала мирная жизнь, но выбирать не приходится: нам её дала война. А голос… Я не знаю, кто он – докер, служащий… Он неудачник. Ему война не дала ничего. Поэтому, и только поэтому он против нас…

– Я выполню вашу просьбу, – с усилием проговорил полковник.

Из вежливости он проводил гостя до самолёта. Вблизи «лемминг» выглядел ещё омерзительнее – сплошь был разрисован торговыми эмблемами удобрений и ядохимикатов.

– У меня не выходит из головы один ваш вопрос, – признался полковник. – О количестве голосов. Вы всерьёз полагаете, что их несколько?

Гость искоса взглянул на него:

– А вы такой мысли не допускаете?

– Честно говоря, нет. Я ещё могу поверить, что раз в тысячелетие на планете рождается какой-нибудь сверхтелепат, но поверить в то, что их народилась целая банда и что все они проживают в нашей стране…

– А где вы ещё найдёте другую такую страну? – с неожиданной злостью в голосе сказал контрразведчик. – Мы живём в постоянном страхе вот уже двадцать лет! Если не война – то ожидание войны! Не сегодня завтра приобретём термоядерное оружие!

Казалось, продолжения не будет. Гость с недовольным видом следил, как его сотрудник и два технаря готовят машину к полёту.

– Психиатрические больницы переполнены, – с горечью, как показалось полковнику, снова заговорил он. – Ежедневно возникают какие-то новые, неизвестные аллергии, нервные расстройства!.. Я не удивлюсь, если окажется, что за двадцать лет стресса люди начали перерождаться, что наружу прорвались способности, о которых мы и не подозревали!..

– Не берусь судить, – осторожно заметил полковник. – Но вы же ещё сказали, что основной мотив голоса – недовольство, что он неудачник… Здесь у вас, по-моему, накладка. Кто же его заставляет быть неудачником? С такими способностями! Подался бы в профессионалы, в гипнотизёры, жил бы себе припеваючи… не влезая в политику…

– Ну а если такой человек и сам не знает о своих способностях? – негромко сказал гость.

– То есть как не знает? – Полковник опешил. – Не знает, что разговаривал со мной? Что заглушил двигатели – не знает?

Гость, прищурясь, словно высматривал что-то в белой бетонной пустыне аэродрома.

– Прочтёт утреннюю газету, взбеленится… – задумчиво проговорил он. – Начнёт мысленно проклинать того, о ком прочёл, спорить с ним, полагая, что собеседник – воображаемый…

– Что? – вырвалось у полковника. – Так он ещё вдобавок ни в чём не виноват?

Гость пожал плечами:

– Наше с вами счастье, полковник, что никто из них не может разозлиться надолго. Их хватает от силы на полчаса, а дальше – отвлекло насущное: служба, семья…

Видно было, что полковник потрясён.

– Как же вы его… Как же вы их будете искать? – проговорил он, глядя на контрразведчика чуть ли не с жалостью. – У вас просто нет шансов! Это же всё равно что вести следствие против Господа Бога…

Контрразведчик ответил ему невесёлой улыбкой.

– Мне нравится ваше сравнение, – заметил он. – В нём есть надежда. Если помните, следствие против Господа было как раз проведено очень удачно… Так вы уж, пожалуйста, не забудьте о моей просьбе, полковник…

На улицах столицы шелестели утренние газеты. Они падали в прорези почтовых ящиков, они развёртывались с шорохом в кафе и аптеках, серыми флагами безумия реяли они в руках мальчишек-разносчиков.

Только что открылись киоски. Возле одного из них стоял вчерашний гость полковника и, судя по всему, лететь на этот раз никуда не собирался. Надо полагать, из каких-то его расчётов следовало, что голос сегодня объявится именно в столице.

Контрразведчик купил утреннюю газету, хотя с содержанием её ознакомился ещё вчера вечером. Он всматривался в лица. Лица были утренние, серые. Серые, как газетный лист.

Докеры, служащие поспешно отходили от киоска и бегло проглядывали заголовки. О вчерашнем наступлении – ни слова, будто его и не было. На первой странице – сообщение о том, что министр обороны подал в отставку по состоянию здоровья.

Произойди такое пятнадцатью годами раньше, столица бы задрожала от хохота и возмущённых выкриков. Теперь же – ни звука, только тревожный бумажный шорох да отчаянные, как перед концом света, выкрики газетчиков-мальчишек.

В соседнем кафе задержали седого господина в очках: он, не отрываясь от статьи, достал и поднёс ко рту приборчик, оказавшийся при дознании коробкой с импортными пилюлями.

Были задержаны также несколько полуграмотных субъектов: эти, читая газету, усиленно шевелили губами, словно бранились шёпотом.

А вскоре дошло и до анекдота: на восточной окраине арестовали своего брата агента – у него была рация нового типа.