Таких сотников было еще девять и тысячник. Тысяча и одиннадцать лучших ветеранов-арбалетчиков Консцема. С этим нужно что-то делать. Прибытие оставшихся сил ожидается в течении двух недель, дальше — четыре дневных перехода и соединение с силами Андорры. Я бы, кстати, с Ханги, пересек границу к вечеру. Но логистика провианта, обслуживающего персонала и пеших войск человека из моего мира, конечно, просто убивала.

Граф Сунийский. Тот самый тысячник бывших арбалетчиков. Очень располагающий к себе человек. В возрасте, но держит себя в форме. И, по слухам, место свое получил заслуженно, а не по протекции. Узкие, слегка асимметричные глаза, густые, хорошо очерченные брови, широкий, немного плоский нос, прямой, сильно выраженный подбородок. Этот человек сейчас сидел напротив меня.

— Говорите, отдача?

— Да, граф. В момент выстрела происходит небольшой взрыв, думаю, вы сами это понимаете. Взрыв дергает оружие, более того, воздух, вылетающий вместе с пулей гораздо горячее окружающей среды, а значит легче, и будет задирать ствол вверх. Мы называем это горизонтальной и вертикальной отдачей соответственно.

— Что нужно сделать, чтобы нивелировать этот фактор? — Наш разговор, честно говоря, начался на слегка повышенных тонах. Я никак не мог понять, как арбалетчик не может стрелять одиночными из такого простого оружия, а граф был возмущен тем, что моя позиция позволяет мне обходиться без всяких вашвысокоприсвятоблагодориесветлейшийаристократ. Но мы быстро пришли к консенсусу и вывели диалог в потрясающе продуктивное русло.

— Первое. Приклад, не используйте его, как у арбалета, вы должны понимать, что рывок будет гораздо резче и быть к этому готовы. Второе. У мерсилессов есть специальная ручка, она больше, конечно, компенсирует вертикальную отдачу, но это вопрос опыта. Посмотрите же на мое оружие! — Наконец воскликнул я, щелкнул пальцами и положил парные комплексы на стол перед Конрадом.

— Не понимаю, к чему вы ведете, Второй. Здесь нет ни приклада, ни ручек.

— Именно, граф, именно! Я контролирую все виды отдачи, просто держась за рукоять. Давайте на секунду отложим арбалет, граф! — На эмоциях, я вскочил, и в моей руке появилась легкая рапира, на манер той, что носил владетель Суни.

В азарте, я даже не понял, что спокойно вызвал легкий и тонкий, но Вейтангур. Эти эмоции захлестнули не только меня, с огнем в глазах, немолодой уже землевладелец, тысячник элиты консцемской армии, выхватил из ножен рапиру.

— Защищайтесь! — Я нанес топорный рубящий удар, у меня не было цели задеть такого важного человека. Только отсушить руку.

Я нанес еще три таких же удара, простейших, глупых, легко блокируемых графом. Но от этого не менее сильных. Как только Конрад контратаковал, я поставил самый топорный из блоков, который только мог, и сам чуть не скривился от ощущений. Как только мы оказались в балансе, чтобы случайно не опрокинуть оппонента, я сделал Шаг и оказался вне досягаемости, развеяв Вейтангур.

— Я понял, дери его Себун! Я понял, Второй!

— Я рад, граф. Думаю, если мы с Вами и сотником Гансом «Старым Псом» покажем этим щенкам, как стрелять, это окажет гораздо лучший эффект, чем мои показушные выступления.

Спустя неделю на лагерь было приятно смотреть. Сотня бойцов стреляла из артефактных комплексов. Неподалеку от них сотня разряжала арбалеты. И еще одна — фехтовала в полную силу деревянными бокенами. Три смены по три часа, еще три десятка в это время занимались бытовыми вопросами, готовили еду, болты, следили за зарядкой артефактов, набивали манекены и прочая.

— Второй? — Раздался голос из-за спины. Я обернулся.

— Ваше Императорское Величество. — Я склонил голову. Обратился ко мне Первый. Но рядом с ним стоял Ланден Великий — сам император Консцема. За спиной у Ихадса стояли двое каджитов из «Звезд Варти», у Ландена Первого — две консервные банки, судя по качеству брони и гербовым накидкам — Императорская Гвардия.

— Как успехи моих людей? — Заинтересованно огляделся император.

— Стараниями офицерского состава, батальон «Белая Герань» повысил результативность в десятки раз за время расквартировки в окрестностях Гюга. — Я не поднимал голову. Могу кивать герцогам, материть графов, но император — не мой уровень. И не уровень Первого.

— Да поднимитесь Вы, Второй. «Стараниями офицерского состава», надо же! Вы не в юрисдикции Консцема, кто я Вам, спину гнуть.

— Привык уважать личности, а не титулы, Ланден Первый Кентронский, прозванный Великим. — Я разогнулся и посмотрел на венценосного. Высокий мужчина, крепкого телосложения. Густые волосы и волевые черты лица. Полный доспех, с наплечниками в виде львиных голов. Шлем висит на поясе, достаточно классический, в моем понимании, кюбельхельм. Меч на поясе, без лишних украшений и щит за спиной. — Так кого мне уважать, если не лидера крупнейшего альянса на близлежащих землях?

— Такого же крупного, как те, о ком мы оба думаем?

— Скоро станет. Белая Герань! Огонь на поражение!

Бойцы, вооруженные мерселессами, выпустили длинные очереди, сотня мишеней, все до единой, разлетелись в пыль. Я поклонился.

— Часовой перерыв на сбор мишеней. До конца дня — мечевой бой. Всем.

Через час мы сидели в командном шатре. Я, Первый, Третий, император, герцог Козпонтский, и еще несколько человек, двое из которых тоже были какими-то герцогами, но я не запоминал. Шел спор, уже знакомый мне «его светлость», насмотревшийся на возможности Гераней, настаивал на том, что мы ждали только императора и готовы выступать, а остальные догонят. Его оппонент с жаром доказывал, что нет ничего вернее стали, и выступать, не дожидаясь какого-то там графа с тремя сотнями тяжелой конницы — несусветная глупость. Остальные держали нейтралитет.

— Первый, что скажете? — Наконец спросил император у моего напарника.

— Ваше Императорское Величество. Думаю, его светлость герцог Козпонтский прав насчет мощи нашего текущего вооружения. Но тут следует учитывать и умение им пользоваться. Второй?

— Ваше Императорское Величество. Первый. Если силы Андорры не прибудут на место вместе с нами, а они не прибудут. У нас могут возникнуть лишние проблемы. Я вижу стратегию боя с упором на конницу и мерселессы. А значит задержка будет означать кратное увеличение конных как с нашей стороны, так и со стороны союзников, и даст нам дополнительное время на шлифовку Белой Герани.

— А еще эта задержка даст необходимое время на сборы противника, ополчение, наемники, если мы будем медлить, в какой-то момент Порта будет готова закидать нас телами из расчета три к одному! — снова влез герцог, чье имя я не запомнил. Овальное лицо, с симметричными выраженными чертами, волевой подбородок, высокие скулы, прямой нос, голубые глаза. Дзынь. Меркез.

— Герцог Меркез. При наличии тысячи конных и тысячи артефактных стрелков нам не будет дела до количества противника.

— Довольно. — Веско произнес император. — Мы отправляемся в рамках оговоренных сроков. Отстающих не дожидаемся, но и раньше не выходим. Не смею задерживать.

На третий день с этого собрания прибыл граф Отто Кендрийский. У меня, любителя военных игрушек аж на душе потеплело. Его сиятельство прибыл сам, причем на коне, а не в карете, как некоторые, и, будучи среднячковым магом Воды и Воздуха уже сам по себе представлял немалую силу. Он был закован в латы какого-то супер готического стиля, с огромным количеством торчащих отовсюду угловатостей и шипов. Будь я чуть более эрудирован(или, наоборот, менее), я бы назвал это не готикой, а карахафу, несмотря на явно европейский, по меркам моего мира, стиль. Из его угловатого топфхельма выходили устрашающие ветвистые рога.

Граф не разменивался по мелочам, с ним было три сотни закованных в пластинчатую броню саурян, три сотни тяжелой конницы, на лэнсы которых, при желании, можно было посадить половину Порта, не пересекая границы. И обозы с обслугой, которые, в отличие от прочих, везли не только кухню, кузницу, материалы, доспехи и провиант. Кендрийский привез чертов портальный круг.