— Ее нельзя затягивать, — сказал Итковиан. — Я предполагаю, все ограничится одним штурмом. В ход пойдут и мечи, и магия. Затяжная осада не сулит нам ничего хорошего, и Бруд с Дуджеком прекрасно это понимают.

— Атака, может, будет и единственной, но народу там поляжет немало.

К ним подошла Каменная, ведя под уздцы свою лошадь:

— Пошевеливайтесь. Сходни не будут держать здесь всю ночь. Имейте в виду: на мне новая одежда, и если я замараю ее в тине, то убью любого, кто будет в этом виноват, хоть бородатого, хоть полосатого.

Итковиан улыбнулся:

— А я как раз собирался сказать, какой у тебя восхитительный наряд.

— Спасибо тригалльцам. Заказали у лучшего портного в Даруджистане и привезли сюда.

— Похоже, зеленый — твой любимый цвет?

— Ты когда-нибудь видел джельпарду? — вопросом на вопрос ответила Каменная.

— У нас в Элингарте эти змеи не водятся, но мы про них знаем.

— Говорят, что их поцелуй смертелен. Так вот, кожа у них такого же изумрудного цвета. Он мне очень идет. А как тебе тускло-золотая подкладка моего плаща? Это цвет брюха белого паральта.

— Вроде бы это паук?

— Да, его яд убивает мгновенно.

— К счастью, мне паральт никогда не попадался, — улыбнулся Итковиан. — А оттенок и впрямь восхитительный.

— Рада, что здесь хоть кто-то способен оценить хороший вкус. А теперь хватит глазеть на меня, лучше отведи в сторону свою потную конягу. Если она оставит хоть пятнышко на моем плаще, я не пожалею новенького сапога и заеду тебе в то место, которым ты так и не научился пользоваться.

Итковиан молча увел лошадь.

Хватка видела, как Деторан тащит Колотуна к себе в шатер. Оба молча прошли в нескольких шагах от костра, возле которого сидела капрал, и вскоре вновь скрылись в темноте. Колотун, чье лицо исказила дикая гримаса, попробовал было выскользнуть, однако могучая напанка схватила его за горло и хорошенько встряхнула, после чего бедный сапер прекратил сопротивление.

— Хвала ночи, много чего скрывающей, — пробормотала Мутная.

— Увы, скрывающей не до конца, — ответила Хватка, шевеля угли обломком копья.

— Думаю, Деторан сейчас отколошматит Колотуна до потери сознания, а затем сорвет с него одежду и…

— Можешь не продолжать. Я поняла.

— Бедняга Колотун.

— Ха! Нашла кого пожалеть, Мутная. Если бы ему это не нравилось, он бы нашел куда спрятаться.

— Дело не в этом. Просто все мы — солдаты.

— И что дальше?

— Да то, что мы знаем: лучший способ остаться в живых — это беспрекословно выполнять приказы.

— Значит, Колотуну лучше вытянуться по стойке смирно, если жить хочет, да? Ты это пытаешься сказать? А я-то думала, что от ужаса у него душа уходит в пятки.

— Не забывай: Деторан раньше была старшим сержантом и любила долго и нудно вбивать солдатам в голову, что и как им надо делать. Один мальчишка-новобранец не выдержал и огрызнулся. Так она заставила его два часа подряд стоять по стойке смирно. Представь себе, подруга: бедолага два часа проторчал на холодном ветру. Так и окочуриться недолго.

— Ну и чушь ты городишь, Мутная. Это ведь было при мне. Парень стоял минут десять от силы. Ты и сама знаешь.

— Могу поспорить на половину жалованья, что Колотуну сейчас приходится делать то же самое.

Хватка сосредоточенно ворошила угли, поднимая снопы искр.

— Забавно это, — произнесла она немного погодя.

— Ты о чем?

— Да о том, что ты сказала. Нет, не про новобранца. Про Деторан. Она ведь и впрямь раньше была старшим сержантом. До чего докатились сжигатели мостов. А ведь неплохо начинали. Помнишь, кем поначалу был Скворец? Ну, еще при императоре Келланведе? У Молотка все маги-целители находились в подчинении. А Штырь наш командовал полком саперов.

— Ага, ровно три дня, пока кто-то из его подчиненных не наступил на собственную «ругань».

— Тот парень многих товарищей утащил с собой на тот свет. Мы шли впереди и на приличном расстоянии. Помню, тогда так громыхнуло — у меня потом несколько дней в ушах звенело.

— После того случая Дассем Ультор распустил весь саперский полк, и Штырю стало некем командовать… Слушай, а к чему ты клонишь?

— Я же тебе сказала. Сжигатели мостов теперь уже не те, что были когда-то, — вздохнула Хватка. — Получается, всех нас так или иначе разжаловали.

— Ну, положим, меня вообще никогда и не повышали, — возразила Мутная.

— И ты еще удивляешься? Ты научилась так ловко исчезать, что ни разу не попадалась начальству на глаза в нужное время.

— Допустим. Но обошли ведь не только меня одну. Вон, Мураш — который уже год ходит в сержантах.

— А тут, я думаю, был определенный умысел. Мураш — самый отвратительный из всех сержантов, какие есть в малазанской армии. Его держат на этой должности в наказание остальным. Это своего рода кара свыше: и всем нам, и ему самому. Короче, каждый из нас — неудачник, вот к чему я клоню.

— Не слишком воодушевляющая мысль, Хватка.

— А кто тебе сказал, что каждая мысль непременно должна вдохновлять?

— Кто-то говорил. Не мне, правда.

Из темноты донесся ленивый цокот копыт. Вскоре к костру вышел капитан Паран, ведя за собой лошадь.

— Утомительный нынче выдался денек, капитан, — заметила Хватка. — Выпить горяченького чайку не желаете?

Паран обмотал поводья вокруг седла и подошел к огню:

— Только ваш костер и остался. Вы обе когда-нибудь спите?

— А вы? — поддела его Хватка. — Небось, слышали, что сон ослабляет солдата?

— Я слышал несколько другое. Солдата ослабляет беспокойный сон.

— Капитан прав, — поддержала его Мутная.

— Лично я всегда спокойно сплю, — фыркнула Хватка.

— Это ты так думаешь, — пробормотала ее подруга.

Паран взял кружку с травяным настоем. И сказал:

— Есть новости от черных морантов.

— Они побывали в Сетте? — спросила Хватка.

— Да. В городе — ни единой живой души. Вся Сетта — сплошное кладбище.

— Так с какой же стати мы по-прежнему туда направляемся? — недоумевала женщина. — Если только маршрут не изменился…

— Не изменился. Мы идем туда, капрал.

— Но почему?

— Мы идем в Сетту, потому что не идем в Лест.

— Рада, что хоть что-то прояснилось, — иронически произнесла Мутная.

Паран отпил несколько глотков.

— Я решил назначить себе заместителя.

— Зачем? — удивилась Хватка.

— По вполне понятным причинам. И выбрал я тебя, Хватка. Отныне ты лейтенант. Скворец уже дал добро. Так что теперь в мое отсутствие ты будешь командовать сжигателями мостов.

— Нет уж, спасибо, капитан, не хочу я быть командиром.

— Это не обсуждается, Хватка. Уже издан официальный приказ, с печатью и подписью Дуджека.

Мутная толкнула подругу в бок:

— Поздравляю, дорогая. Или прикажешь отсалютовать по всем правилам?

— Заткнись. И больше не вздумай меня пихать.

— Мне будет очень сложно сдержаться… госпожа лейтенант.

Паран допил чай и встал.

— Какие будут приказания, капитан? — полушутя-полусерьезно спросила Хватка.

— Только одно, — без тени улыбки ответил Паран. — Что бы ни случилось, сбереги сжигателей мостов. Вы должны держаться вместе. И ты — связующее звено, лейтенант.

— Понимаю, — совсем не по-военному ответила Хватка.

Капитан размотал поводья и ушел, уводя за собой лошадь.

Обе женщины молча смотрели на тлеющие угли.

— Идем-ка спать, подруга, — наконец сказала Мутная.

— Пошли.

Они затоптали костер. Мутная обняла Хватку за талию.

— Милосердная ночь много чего скрывает. Скроет и это, — прошептала она.

«Ночь-то, может, и скроет. А вот за словами капитана явно скрывается что-то еще. И мне обязательно надо докумекать, что именно. Ох, похоже, кончился твой спокойный сон, лейтенант Хватка».

Неяркий звездный свет заливал притихший лагерь сжигателей мостов. Он слегка серебрил латаные стены их шатров, делая все вокруг каким-то призрачным, эфемерным и наполняя пространство странным спокойствием.