Еще несколько ударов я наношу по заднице и бедрам, заставляя Ясю кричать и содрогаться в подвешенном состоянии. Потом перемещаюсь вперед и щекочу хвостами плетки ее поднятые высоко вверх руки, подмышечные впадины и грудь вокруг помп. Каждое прикосновение вызывает болезненно-приятный отклик, очаровательное личико перекошено судорогой удовольствия, девчонка вздрагивает и тихо стонет:
– Что ты делаешь...
– Пока ничего особенного, – отвечаю таким же мягким шепотом. – А вот теперь... – я замахиваюсь и ударяю поверх помпы. Часть хвостов скользит по пластиковой поверхности, часть впечатывается в кожу на самом чувствительном участке. Девчонка снова кричит, запрокидывая голову и разбрасывая по плечам и спине темные пряди волос. Все мышцы в ее теле напрягаются, и выглядит этот рельеф под покрытой пленкой пота кожей охуенно соблазнительно... Хочется уже отбросить в сторону все игрушки и вколотить в нее напряженный член, но я пускаю в ход всю свою выдержку, чтобы оставить Каштанке самые сумасшедшие воспоминания об этой сессии.
В какой-то момент между ударами я тяну помпу на себя, и она с характерным звуком отваливается, ударяя напоследок по всем нервным окончаниям. Следом снимаю вторую и тут же замахиваюсь, чтобы отходить девчонку кожаными хвостами прямо по разбухшим соскам. Она извивается и визжит, а потом умоляет:
– Хватит, пожалуйста, хватит! – и я затыкаю ее поцелуем, грубо хватая за горло.
– Это еще не конец.
– О боже...
Я глажу и щекочу хвостами ее грудь и живот, а потом касаюсь рукояткой плети ее лобка. Затянутый в помпу клитор раскраснелся и увеличился в размерах, и я запускаю внутрь немного воздуха, прежде чем снять пластиковый колпачок. Ощутив, что ее больше ничего не сдавливает, Каштанка с облегчением мычит, но она слишком рано радуется: я ударяю ее плетью по размокшему и распухшему клитору снова и снова, постепенно увеличивая частоту и силу, и вскоре девчонка содрогается, захлебываясь криками первого наступившего оргазма. Она кончает, и я сразу заталкиваю в нее три пальца, чтобы грубо трахнуть и за две минуты крепкой долбежки выбить из нее второй и третий оргазмы. После этого она повисает на цепях, умоляя отпустить ее...
Тогда я наконец поднимаю ее подбородок пальцами:
– Ты молодец.
Она смотрит на меня осоловело и расфокусированно, и я бережно отвязываю ее от дыбы и снимаю распорку, чтобы донести до постели и уложить на свежие простыни. Сам забираюсь следом, на ходу снимая с себя насквозь мокрую одежду и освобождая наконец багровый и пульсирующий от возбуждения член. Податливое девичье тело вздрагивает подо мной и блестит от пота, и я наклоняюсь, чтобы провести языком от ее пупка до шеи, собрать соль с ее кожи, а потом прикусить нежно прямо за ухом и прошептать:
– Твой бывший умел так делать?
– Нет, – шепчет в ответ Каштанка и тут же доверчиво обнимает меня за плечи. Я улыбаюсь, испытывая неожиданную нежность. В это мгновение она полностью принадлежит мне, она ничья больше, совершенно раскрытая, распахнутая, обнаженная не только телом, но и душой и разумом.
– Хочешь узнать, что еще я умею? – спрашиваю прямо в ухо.
– Да, пожалуйста.
Ее голос звучит так хрипло и соблазнительно, что я больше не могу сдерживаться. Я заставляю ее широко развести бедра, нащупываю пальцами мокрое, истекающее смазкой влагалище, быстро нанизываю презерватив и медленно погружаю член в сочащееся лоно. Девчонка выгибается подо мной дугой и запрокидывает голову, подставляя моим поцелуям изящную шею.
Я не жалел ее раньше – не буду жалеть и сейчас. Ее юное и прекрасное тело вздрагивает подо мной, упругая грудь с твердыми торчащими сосками покачивается из стороны в сторону в такт медленным глубоким толчкам, на коже блестит скользкой пленкой соленый ароматный пот, который я слизываю и глубоко вдыхаю, утыкаясь носом в ее изящные ключицы, покусывая шею, жадно сминая ладонями податливые бедра... Каштанка запрокидывает голову, протяжно стонет и впивается ногтями в мою спину. Я чувствую, как она царапает до крови кожу на лопатках, но позволяю ей эту вольность: сегодня во время порки я оставил на ней свои следы, она имеет право отомстить. Напряженные ягодицы двигаются все в том же неторопливом ритме, я снова и снова вбиваю в нее член, замираю внутри на мгновение и скольжу обратно, ловя губами ее крики и рваное дыхание...
– Пожалуйста, – шепчет девушка сквозь плотно сжатые зубы.
– Что такое, Каштанка? – уточняю я с улыбкой, хотя прекрасно понимаю, о чем она сейчас попросит.
– Быстрее, пожалуйста, – шипит она, обнимая меня руками и ногами и призывно двигаясь навстречу, ерзая бедрами так, чтобы плотнее ощутить в себе наполовину выскользнувший член.
– Какая же ты нетерпеливая, – посмеиваюсь я и неожиданно совсем отстраняюсь, вынуждая ее сжать бедра и мучительно, жалобно застонать:
– Ненавижу...
– Неправда!
Давайте честно: мне и самому тяжело. Я незаметно для нее сжимаю член у основания, чтобы немного сбить напряжение и сбавить обороты. Это работает незамедлительно. Боль прорезает сознание и позволяет отдышаться. В голове чуть проясняется. Я снова склоняюсь над Яснорадой, целую ее опухшие, искусанные губы, скольжу горячими ладонями по влажной коже и наслаждаюсь тем, как ее тело льнет к моим пальцам. Словно магнитами притягивает. Давненько у меня не было такой неопытной и вместе с тем жаркой любовницы, такого податливого и красивого тела, такой требовательной и смелой девчонки... Ника будет очень, очень злиться, но... я не выдерживаю, склоняясь над девушкой и шепча ей в самые губы:
– У меня есть к тебе предложение.
– Руки и сердца? – выдавливает из себя Каштанка, уже сама скользя ладонями между своим и моим телами и нащупывая член, чтобы направить его внутрь. Я не позволяю и только дразню ее, вожу по грани, играю, утыкаясь головкой в мокрое лоно. – Я согласна, только, пожалуйста...
– Послушай меня, – я заглядываю в ее глаза. – Скажи мне честно, Яснорада, тебе нравится то, что я делаю с тобой?
– Блять... – воет она. – А что, не заметно?!
– Заметно, – я улыбаюсь. – Но мне бы хотелось услышать это. Точнее, мне это просто необходимо, чтобы озвучить свое предложение.
– Нравится, – подтверждает она и без того очевидную истину.
– Хрошо. Наш клуб собирается снимать новую рекламную кампанию. Что-то вроде... ммм... элитных порно-роликов только для круга наших клиентов. Это будет размещено на нашем секретном сайте. Я предлагаю тебе сняться со мной в нескольких видео.
– Что?! – ее взгляд немного проясняется.
– Ты будешь в маске, разумеется, – объясняю я. – И тебе заплатят по пятьдесят тысяч рублей за каждый ролик. Всего их будет пять или семь... около того. В любой момент можно отказаться.
– И что я должна буду делать? – задыхается она, по-прежнему впиваясь острыми ноготками в мою спину.
– Трахаться со мной, – отвечаю я с хищной улыбкой. – Несколько красивых, разнообразных сессий, где мы покажем большую часть арсенала наших игровых комнат...
– Ты используешь на мне вот это все? – она показывает на окружающее пространство комнаты.
– Почти все, – киваю я.
– О боже...
– Соглашайся, – говорю я и наконец снова вбиваю в нее член. Каштанка вскрикивает, запрокидывая голову, и я больше не медлю ни секунды, принимаясь долбить ее со всей дури, скользя членом в пульсирующем влагалище и исторгая из девичьего тела стоны и обильную смазку. Она быстро заходится криками оргазма и расслабляется, становясь безвольной, как тряпичная кукла. Я рычу, кончая в презерватив и наконец выныривая наружу, чтобы упасть рядом с истерзанным девичьим телом.
Через несколько минут, немного отдышавшись, Яснорада поворачивается на живот, рассыпая по плечам спутанные темные локоны, подпирает подбородок кулачками и лихо принимается меня расспрашивать, словно заправский детектив, ведущий важное расследование:
– Я ничего не знаю о съемках порнофильмов. Тебе придется рассказать мне. Значит, за нами будут наблюдать?
