— Точнее стойла или зверинец, но мы как-то привыкли называть их конюшней, — добавила Мария. Она подошла к столу и принялась деловито заполнять какой-то документ.

Я ничего не поняла.

«Это сон, — уверенно сказал внутренний Геннадий. — Не может же все происходящее быть правдой?»

Я мысленно шикнула на этого зануду и спросила:

— Мы в Казани?

— Нет, — ответил Муса, — это Шанлу.

— Шанлу? — переспросила я, сердце заколотилось, в ушах слегка зазвенело. — Это город?

— Мир. Другой мир, — уточнил Муса. — Не Земля.

— И зачем мы тут?

— Работаем. Мы же почтальоны. Ну, кроме тебя.

— А я кто? — растерялась я.

— Мастер-наладчик.

— Нет. Я экономист, даже не инженер, специалист по таблицам, а не по механизмам!

— Как голова? — неожиданно спросила Мария. — Может, тебе присесть?

Я послушно опустилась на стул.

— Голова не болит.

— Отлично! Нейронные связи почти сформировались!

Мария улыбнулась и похлопала меня по спине.

— Вот, — Муса протянул мне кожаный браслет с нанизанной на него одинокой бусиной из серого, как будто пыльного, камня, — надень.

Я с подозрением уставилась на браслет:

— Что это?

— Адаптатор. Поможет тебе ускоренно воспринимать информацию. Можно, конечно, подстегнуть мозг химией, но вряд ли ты согласишься. Да и я против такого воздействия.

Я молча нацепила ремешок на руку. Гром не грянул, все вокруг осталось прежним. Я немного успокоилась.

И тут кое-что бросилось мне в глаза. Как я раньше не заметила? Наша одежда изменилась: на Мусе был кожаный плащ, а на Марии — удлиненный жилет с высоким воротником.

— Драконья кожа, — пояснил Муса, — мягкая, прочная, огнеупорная! Настоящая броня, к тому же легкая и, что уж говорить, красивая. Мария вот не согласилась на плащ, ей жилет подавай.

— Просто плащ мне не идет, — Мария огладила жилет, сидевший на ней как влитой.

Я оказалась одета в полукомбинезон из тонкой, но очень крепкой драконьей кожи защитного серо-зеленого цвета. Футболка превратилась в плотную кофту из какого-то блестящего красно-коричневого материала.

— И размер меньше стал, — заметила я.

— Точно, — кивнул Муса, — драконья кожа берет очень много материала при переходе.

На поясе теперь висела сумка-разгрузка из толстой коричневой кожи, внутри что-то перекатывалось и брякало. Я заглянула внутрь — какие-то отвертки и инструменты.

И только на ногах болтались старые разношенные кеды, которые я всегда носила на работе.

— Непорядок, — сказал Муса. — Мария, что по обуви?

— Татьяна! — отчеканила Мария. — Почему обувь не по Уставу?

— Не выдали, — испугалась я, — сказали, что нет…

— Я разберусь, — коротко ответила Мария, — вытрясу этого каптенармуса наизнанку, душу вышибу из него!

— Хорошо-хорошо, — поспешно успокоил ее Муса Ахмедович, — это потом. Сегодня все равно дальше Базы не пройдем.

Я обратила внимание на потертый диван в углу комнаты и кровать, настолько старую, что, казалось, она вот-вот развалится.

— В ночную смену здесь можно поспать, — объяснил Муса, заметив мое удивление.

Потом мы сели пить чай: мне показали малюсенький кухонный уголок, прикрытый синей портьерой с потертой золотистой бахромой.

— Как же мне стать настоящим матером-наладчиком? — отставив стакан, я наконец решилась спросить о том, что меня больше всего тревожило. — Что мне надо будет делать? В чем суть моей работы?

— Должностные, — Муса подвинул мне папку, — завтра передам тетрадь Мастера. Но сначала нужно пройти процедуру.

— Что за процедура?

Муса вздохнул и сказал:

— Кое-какой материал придется вложить тебе в голову через мнемограф.

— Это же из области фантастики! — воскликнула я.

— Согласен, такого прибора на Земле нет. Мы используем местные разработки.

— Вы все прошли через этот мнемограф?

— Нет, но все мастера проходят эту процедуру как первую ступень обучения. Дальше будешь учиться по тетради Мастера и запискам Расула — твоего предшественника.

— Мнемограф — специальное устройство артефакторов Шанлу. В нем используют магические накопители информации. Удобно, но очень дорого. Позволить себе такие эксперименты могут единицы, — сказала Мария, продолжая что-то записывать.

— Еще непонятнее, — вздохнула я. — Не хочется экспериментировать над своим мозгом.

— Понимаю, — кивнул Муса, — но спешу успокоить: процесс рабочий.

— И как он выглядит?

Муса подошел в длинному ряду шкафов у стены и, открыв один из них, достал обычный танковый шлемофон. Довольно старый, явно неоднократно использованный. Я такие видела в кино.

— Кристаллы памяти вделаны в валики, срабатывают при надевании шлемофона. Использовать надо с перерывами в два дня.

— На любом человеке работает?

— Работает на любом, но выдержит не каждый.

— А вдруг я не мастер?

— Исключено. Это единственная свободная вакансия в отделе.

Процедура действительно была отработанная. Шлемофон оказался мне великоват, Муса затянул ремешки под подбородком, пошутил, что я похожа на танкиста. Активация накопителей происходила автоматически, при замыкании тех самых ремней. Какое-то время в ушах просто звенело, потом стала нарастать головная боль. Неприятно, но не так, как в субботу. Больше я ничего не почувствовала. На вопрос, как я пойму, что у меня стало больше знаний, Муса ответил, что это произойдет не сразу. После сна, возможно, даже через несколько дней.

— А можно загрузить через накопители всю информацию? — спросила я, осознавая, насколько это удобно.

— Нет, — ответил Муса, — у нас только три кристалла знаний мастеров.

Ленивый студент внутри меня загрустил. Но ненадолго, потому что головная боль стала усиливаться, а подобный побочный эффект от обучения меня никак не устраивал.

Сказав, что на сегодня довольно, Муса велел мне отправляться домой «переваривать знания». И вот опять короткий миг темноты, и мы уже в кабинете Специального отдела в Казани. Шагнув в кабинет, я чуть не упала, запутавшись в спецодежде.

— Как я понимаю, все прежние мастера были высоченными мужиками, — с ворчанием я принялась подворачивать штанины.

— Так и есть, — засмеялась Мария.

— Почтовая служ-ж-ж-ж-ж-жба!! Служба! Служ-ж-ж-ж-жба! — голосил Козлиный.

Я вздохнула, сунула в уши наушники и включила музыку. Но вместо нее из телефона понеслось гнусавое подвывание:

— Ой, мр-р-р-у-у-у-у-у я, мр-р-у-у-у-у-у-у-э-э-э-э-э!

«Да что же такое!» — затолкав наушники в карман, я решила сойти с поезда пораньше и прогуляться до работы пешком.

«Голос подземелья! Что там говорили Муса и Мария? Надо поспрашивать, как остальные живут с Козлиным в голове», — подумала я.

От Казанского Кремля до Черноморской идти почти час, и то если энергичным шагом. Самое то, чтобы развеяться.

Шла четвертая неделя стажировки. Я уже два раза прошла процедуру на мнемографе. Неприятно, но зато удобно. Муса Ахмедович надевал на меня танковый шлемофон со словами «Бисмиллях», затягивал ремешки под подбородком, садился рядом и следил, чтобы мне не стало плохо от «переполнения информацией».

Теперь я столько всего знала и кое-что даже умела! Вчера, например, легко заменила розетку на кухне. Я нежно погладила индикаторную отвертку в кармане. С недавнего времени у меня появилась новая привычка таскать с собой всякие инструменты.

Воодушевленная приобретенными возможностями, я оглядела свою квартиру иным взором, словно и не прожила в ней последние шесть лет. Прошлась по комнатам, норовя если не разобрать, так хотя бы вскрыть все приборы и поглядеть, что там внутри. Хорошо, что родители, которые каждый месяц приезжали из Альметьевска с «инспекцией», не видели меня в этом состоянии. Вот удивились бы.

Я ускорила шаг: идти по мосту было не так интересно, как мимо Казанского кремля. Главная визитная карточка города словно плыла на поросшем зеленой травой склоне Кремлевского холма. Оборонительные башни с узкими оконцами, расположенные по периметру территории комплекса, были соединены мощной белой стеной и при этом производили неожиданно изящное впечатление.