Стук каблуков, разнёсшийся по приёмной, отвлёк внимание Мэтта от бичевания своих недостатков. Сосредоточившись, он прислушался к ритмичным шагам девушки. Рост доктора, вероятно, около ста семидесяти пяти сантиметров, а вес — чуть больше семидесяти килограмм. Дверь открылась, и женщина, держа в руках папку, осмотрелась. Да. Рост и вес точны, и Шейн оказался прав насчёт светлых волос. Принимая во внимание цвет кожи и костную структуру, Мэтт решил, что она могла бы сойти за натуральную блондинку.

Доктор вздёрнула подбородок.

— Мистер Дин?

— Да. — Он потянулся и встал.

Она оценивающе — с медицинской точки зрения — осмотрела его с головы до ног. Мэтт тут же вернулся в те времена, когда его изучала доктор Медисон, и внизу живота свернулся ужас. Доктор была самым близким понятием матери для Мэтта, и до смерти пугала его в детстве. Когда он был подростком, её взгляд стал теплее, но отношение — гораздо-гораздо хуже. Эта сука подлизывалась при каждом удобном случае. Неудивительно, что Мэтт очень редко доверял женщинам. Он отвергал доктора, пока она не сделала предложение Джори. Мэтт застал их в клинике, когда доктор Медисон прижималась к перепуганному тринадцатилетнему Джори. Мэтт тут же приказал Джори выйти на улицу, а затем пригрозил Медисон ужасной смертью, если она когда-нибудь снова будет приставать к его братьям. Взгляд её голубых глаз стал скорее расчётливым, чем испуганным. Видимо, она запомнила эту встречу. Но поверила ему, потому что с тех пор держалась подальше от его семьи. Ну, пока не натравила свою дочь на Ната.

Рывком вернувшись в настоящее, Мэтт изобразил на лице очаровательную улыбку и направился к двери. Доктор Венгас жестом пригласила его идти вперёд.

— В третью смотровую.

Его сердцебиение замедлилось, а эмоции угасли, когда он вошёл в палату и сел на смотровой стол, шурша бумажной простынею. Если бы Мэтт когда-нибудь позволил безумию поглотить себя, то этот шорох станет триггером, так как звук почти сводил с ума.

Венгас закрыла дверь. Он стянул рубашку через голову.

— А медсестры не будет?

— У нас не хватает людей. — Венгас бросила папку на узкую стойку и быстро вымыла руки в раковине смотровой палаты. — Свобода, говоришь?

Он взглянул на татуировку у себя на груди.

— Это наша цель. — Поймёт ли она подтекст этого заявления?

Она обернулась.

— Хорошая цель. — Поджав губы, она подошла и посмотрела на швы. — Леска?

— Да. Был крайний случай.

— Интересно. — Она потянулась к коробке на стойке и вытащила латексные перчатки. — Ваша медицинская карта довольно коротка и неинформативна. Уверены, что у вас нет аллергии?

— Да. И она короткая, потому что мне просто нужно снять швы.

Доктор перерезала узловатый конец и плавно вытащила леску.

— Очень занятно. — Она изучала его умными глазами без осуждения, просто со смиренным любопытством. — Мы не выдаём ненужных рецептурных препаратов.

— Я не принимаю наркотики.

Она выгнула брови.

— Тогда почему вы тут?

Он улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках.

— Босс настояла.

— Босс?

— Да. Лейни Джейкобс из бара "Джей". Она сказала, что уволит, если я снова буду вести себя, как врач, и сам буду снимать швы. — Он пожал плечами, бессовестно обманывая. — Мне нужна эта работа.

Впервые за всё время доктор улыбнулась.

— Ну, это всё объясняет. Я знаю Лейни, и она определённо заботится о людях.

— Как и вы. Ну, то есть, вы же врач.

Венгас взяла с подноса баллончик с антибактериальным спреем, чтобы обработать рану.

— Очень мило. Честно говоря, я полагала, что профессия врача обеспечит стабильную жизнь, чтобы я жила на одном месте.

Мэтт вздохнул, когда холодный спрей попал на кожу.

— Хотите осесть на одном месте?

— Да. — Она сорвала перчатки, чтобы их выбросить. — Я выросла в семье военного, и всё детство мы переезжали. — Она взглянула на ряд старых пулевых ран поперёк груди Мэтта. — Вы видели войну.

— Да. — Если она говорила правду, то не этот доктор им нужен. — А в армии служил отец или мать?

— Отец. Он был капелланом[1]. А вы?

— Морпех. — Он может придерживаться самой последней истории. — А не можете осмотреть старую рану на спине? Хочу убедиться, что шрам не слишком глубокий. — Встав, он обернулся. Хотя Мэтт не видел лица доктора, настроился на её дыхании и сердцебиении. Если бы она узнала шрам на затылке, он был бы в курсе.

— Какой именно? — тихо спросила она.

— Наверху, чуть правее позвоночника, шрам по диагонали.

Она подалась вперёд и коснулась шрама, который гарантировал его смерть.

— Он хирургический.

Её сердцебиение и дыхание оставались ровными. Когда Мэтт обернулся, на её лице читалось лишь любопытство.

— Да. Врач извлёк металлический осколок от самодельного взрывного устройства, — легко солгал он.

Доктор выгнула брови.

— Отличная работа.

Именно об этом она и думала. Мэтт натянул футболку. Как только вернётся в бар, он пошлёт Шейну информацию, чтобы узнать, говорит ли этот семейный врач правду. Если так, то он сузил круг подозреваемых. Значит, у него будет ещё встреча с коронером.

По рекомендации Руфуса и Аарона, Лейни добавила в суп чуть больше соли. Хотя готовила еду в основном для того, чтобы накормить их, они удивительно полезны. Суп и правда нужно было досолить, это она поняла, когда попробовала бульон.

Она танцевала по кухне, да, счастье очень приятно. Мэтт Дин ещё лучше. Ночь с ним была полна страсти, и Лейни хотелось большего. Да, они оба потерянные, но, возможно, смогут опереться друг на друга.

Хватит мечтать. Взглянув на часы, она закрыла крышку, взяла ключи Бетти и направилась к двери. Бетти взяла выходной, и Лейни согласилась после ланча привезти ей джип. В машине пахло Мэттом — чисто мужской, дикий и природный аромат. Низ живота приятно потянуло, когда в голове всплыли воспоминания прошлой ночи. Хотя Лейни далеко не девственница, никогда не переживала такую ночь. Мэтт просто великолепен.

И это лишь на время. На короткое время. Нужно помнить об этом и не мечтать о сломленном солдате. Никаких сомнений, что он сломлен, и не ей его исцелять. И без того есть о чём беспокоится.

Она завела мотор и тихо поехала до дома Бетти. Бухгалтер выскочила наружу с бледным лицом и неестественно хромая.

Лейни высунулась в окно.

— Перепила, да?

Бетти поморщилась.

— Иди к чёрту. Я в суд подам.

— Ха-ха. — Лейни пересела на пассажирское сиденье. — Отвези меня обратно, и я налью тебе вкусный мясной суп с лапшой

— Бе-е-е. — Бетти села в джип, пристегнула ремень безопасности и выехала на улицу. — Вероятно, я никогда больше не буду есть. Меня вырвало прямо перед твоим сексуальным барменом.

Лейни прикрыла рот рукой.

— Боже. Как неловко.

— А потом я толкнула его в кусты. — Бетти фыркнула и развернула джип. — Бедный парень.

Они повернули ещё за один угол и ахнули от миллиарда голубых и красных кружащихся огней. Полицейские машины, скорая помощь и даже пожарная машина — всё заливало светом мигалок.

Бетти замедлилась.

— Это дом Клэр. — Она опустила стекло и жестом подозвала шерифа. — Тодд? Что происходит?

Тодд поправил ремень и подошёл к ним, взгляд его карих глаз привели в чувство. В возрасте примерно сорока лет в уголках его рта появились морщинки от напряжённой работы.

— Уборщица Клэр пришла утром и нашла её. Мёртвой.

Лейни с колотящимся сердцем смотрела в окно на тело, которое коронеры выкатывали из дома. Белая простыня накрыла Клэр, но соскользнула с разбитого и покрытого синяками лица. Рваные раны на подбородке, щеках и лбу. На шее виднелись чёткие следы от удушения, а нос превратился в сплошное месиво.

Бетти потёрла глаза.

— О Боже! Мы встречались вчера вечером, и она была в порядке.

Тодд настороженно прищурился.

— Когда вы видели её в последний раз?