Дейнар вернул его на место.

– А теперь серьезно, дед, – сказал он, глядя из-под выпуклых надбровных дух, напоминающих заросшие деревцами утесы. – Ты можешь это сделать?..

– Сделать что? – спросил Балимор, пережевывая деснами кусок козьего сыра.

Разбойник с завидным терпением пересказал, вкратце, то, что говорил минуту назад.

– Да вы, должно быть, рехнулись! – воскликнул чародей.

Улыбка сползла с его усов.

– Нет. И это самое интересное, – заметил Хлок, пожирая копченый окорок.

– Но… но…

Дейнар ухмыльнулся и положил ручищу на стариковские плечи.

– Мы слыхали, ты великий волшебник.

– Лучший волшебник, – поддакнул бывший вор.

– Самый лучший, – кивнул Дейнар, – и самый великий. Как там говорят? М… Всех времен и чего-то там…

– Народов, – подсказал Балимор автоматически.

– Вот именно! Да, то самое! Всех этих и этих тоже!.. – В пасти Хлока с чавканьем исчез большой маринованный помидор, сок потек по грязной щетине.

– Но это же нонсенс, – пробормотал чародей. – Впрочем…

– Соглашайся, мы щедро заплатим! – сказал Дейнар, обнимая Балимора запанибрата. – Ну! Чего, денег не надо? Золота? Подумай, сколько мы все можем поиметь с этого! В Фалвиндере, говорят, улицы драгоценными камешками выстланы! Решайся! На старости лет хоть поживешь как человек! Смотри! Что у тебя за халупа? Срам! Твое жилище разве что для собак годится, а не для величайшего магистра.

Балимор обвел взглядом обстановку, такую привычную, такую родную и нашел ее в высшей степени безобразной. Может, он и не мечтал о дворце, но уж точно не об этой берлоге.

«Ведь в самом деле, – подумал старик. – Я что, не достоин большего? Неужели так и помру в этом собачатнике?»

Балимор поднял обе руки и стукнул ими по столу, заставив провизию подпрыгнуть. Глаза чародея замерцали.

Разбойники переглянулись с усмешками: попался, старый пень!

– Ну, что скажешь? – спросил Хлок, выплюнув на пол кости от рыбы.

Балимор приосанился, глянув на гостей свысока, пошамкал беззубым ртом и поправил колпак.

– По рукам, господа бандиты!

– Э, ладно, только мы не бандиты… Предпочитаем «искатели приключений», – сказал Дейнар. Его в глубине очень нежная душа, которую не успели до конца испортить годы службы в королевском войске и карьера криминального элемента, всегда протестовала против подобных определений.

– По рукам, господа искатели приключений! Я это сделаю! Но! – Балимор поднял палец. – Заключим договор. У меня есть свои условия.

– Тридцать процентов тебе, остальное нам! – тут же сказал Хлок.

– Нет, нет, нет! – захихикал чародей, потирая ручки с неприятным шуршащим звуком. – Нет, нет, нет! Дело не в процентах. В качестве платы за свою услугу я хочу нечто совсем другое!..

И он торжествующе поглядел на гостей, довольный до крайности мыслью, которая минуту назад пришла ему в голову.

Разбойники инстинктивно напряглись. Как всякие личности, подозрительные с точки зрения честного обывателя, они были подозрительными по натуре.

– Чего же ты хочешь? Говори! Обсудим.

Балимор зажмурился от удовольствия, мотнул головой и прошамкал:

– Сущие пустяки…

– …И всего-то? – удивились разбойники через минуту, услышав, какие условия выдвигает старый пенек.

– Всего-то.

– А! А мы думали… Тогда мы согласны. Тащи, чародей, свою бумагу – пора приступать к делу… К утру желательно закончить!

Дейнар швырнул на стол тубус из толстой кожи, похищенный у Хринга Кривоноса. Содержимое его, отмеченное эльфийской печатью Аладии, должно было, по мысли разбойников, сыграть важную роль в предприятии.

Бумагу Балимор составил по всем правилам, прочел вслух пункты договора – разбойники грамотой не владели даже на уровне азов – и заставил поставить внизу документа два крестика.

С этой задачей Хлок и Дейнар справились блестяще. Крестики получились почти не кривые.

– Великолепно, – сказал Балимор и спрятал бумагу за пазуху.

Кудахча от удовольствия и весело прихрамывая, чародей отправился в лабораторию.

Работа закипела. Разбойники помогали чем могли – сидели за столом, набивая животы, и хлестали пивко, время от времени подбадривая Балимора.

Иной бы возмутился и обложил нахалов как положено, но старик не обращал внимания на разбойничьи манеры. В конце концов, от козла молока не требуют.

Забулькал котел, водруженный на огонь, и в нем уже варились какие-то пахучие травы. Время от времени помешивая эту бурду, Балимор произносил заклинания. Услышав очередную абракадабру, Дейнар и Хлок принялись хихикать. По их мнению, правду говорила молва: все маги сумасшедшие. Какой нормальный станет заниматься этим?

С другой стороны, факт неоспоримый – абракадабра творит чудеса, а именно чудо и требовалось сейчас разбойникам.

Подготовка длилась и длилась. Хлок и Дейнар начали клевать носами, но предпринимали героические усилия, чтобы не отрубиться. Бурный выдался вечерок, не менее бурной была и ночь. Усталость не жалела даже тех, у кого впереди грандиозные свершения.

И чего чародей резину тянет?

Дейнар приоткрыл один глаза, видя, как плавно раскачивается задымленная курящимся гербарием комната. Фигура Балимора передвигалась то туда, то сюда, словно не человек это был, а призрак. Чародей бормотал формулы, расставлял на полу у очага какие-то штуковины и всматривался в большую растрепанную книгу, лежащую на пюпитре.

– Хорошее заклинание, – говорил Балимор, переплетая пальцы. – Наконец-то, подвернулся случай использовать…

Хлок, видевший уже пятый сон подряд, почувствовал, как в воздухе пахнет цветами. Цветы он не любил, а потому, недовольный проснулся и велел всем убираться к троллевой матери.

В ответ послышался смех. Бывший вор поискал глазами его источник, но в дыму узрел только чьи-то смутные телодвижения.

– Ну-с, – сказал кто-то неподалеку. – Пожалуй, можно начинать!

Разбойники, давно позабывшие, кто они и где они, так и не увидели великолепного зрелища. Вырубились приятели одновременно, что Балимору было только на руку.

Дом чародея дрожал, и из окон то и дело вырывались пучки разноцветного сияния.

Но – никто видеть этого не мог. Увы.

Дейнару снилось, что он в армии и лежит на дырявом тюфяке в палатке, продуваемой всеми ветрами. Воняло, несмотря на сквозняк, словно на помойке. Особенно благоухали чьи-то онучи, запах которых способен был свалить с ног целое неприятельское войско.

Согласно традиции, в половине пятого утра по лагерю разнесся хриплый звук рога. Началась побудка. Сотники, все сплошь с похмелья, а потому не в настроении больше обычного, заголосили разом, словно стая простуженных ворон.

– Подъем, обезьяны!

– Подъем, уроды недоделанные!

– Подъем, козлы!

Среди прочих надрывался сотник по кличке Висельник. Сунув голову в палатку, он обложил солдат бранью и сообщил, что, если через минуту они еще будут валяться, взвод наградят очистительными работами в выгребной яме.

Дисциплина способствует привитию нужных рефлексов. Дейнар, проведший под знаменами короля Бруссиана целых три года, успел выработать несколько таких, способных облегчить жизнь солдату.

Он вскочил, продолжая спать, но его сшибли с ног однополчане, тоже весьма похожие на восставших из могилы зомби.

Кто-то наступил голой пяткой Дейнару на затылок, впечатав его лицом в «спальные принадлежности», из которых торчала жухлая пыльная солома.

Ощутив острую нехватку воздуха, Дейнар задергался. Подскочил разъяренный сотник и принялся тыкать в него своей палкой-воспиталкой, как он ее называл.

– Вставай! Хватит дрыхнуть, тупица! Впереди большое дело!

Дейнар в ужасе подумал, что ему опять придется целый день выгребать дерьмо из ямы, и заверещал. Судьба всегда к нему несправедлива. Неужели эти проклятые ямы чистить некому? Новички же есть!

– Вставай!.. Чертов алкаш! – в сердцах плюнул кто-то.