– Слушай, ну чего ты? – неуклюже спросил он.

Вит неопределенно махнул рукой. Они молча дошли до столовой, выбрали что-то, уселись. Вит методично закладывал в рот соленые орешки – один за другим.

– Так и будешь молчать? – не выдержал Димка.

Вит вздохнул, еще пару секунд потянул время.

– Че тут скажешь, – он ссутулился, уставился вниз. А потом вдруг встряхнулся и сквозь зубы процедил:

– Слушай, Рогов, ну вот зачем? Кто тебя просил лезть? Больше всех надо? Это ж мое дело… – Вит даже покраснел.

– А тут я? – Димкины карие глаза потемнели. Логично было ответить: «Да, я понимаю», но внутри все сопротивлялось. Достало быть зрителем романтического фильма и играть в эпизодах роль «передатчика писем» и «советника Вита».

– Ладно, – наконец выдохнул Димка. – Но и вы, знаешь, сами… Постоянно тут в обнимку.

– Не постоянно, – Вит опять покраснел.

Димка сжал зубы. Еще немного, и он не сдержится, глядя на этого покрасневшего идиота. Он встал.

– Пойду, узнаю про репетицию.

– Опять сегодня у вас?

Как его стал бесить Вит – словно всю его нерешительность, угловатость подсветили прожектором.

– Говорю ж – пойду узнаю.

Весь оставшийся день он наблюдал за Таней. Интересно, она сравнивает их со Смирновым? Димка поморщился. Как будто он участвует в конкурсе и находится в выигрышной позиции. Что-то внутри говорило: «Не, а круто я его уложил! Вовремя за Таню заступился, и она это видела». Интересно, поблагодарит ли его?

После уроков настала очередная репетиция спектакля к Новому году. Сколько же их было – с октября. И зачем выбрали такую огромную пьесу?

Королькова уже восседала на краю сцены, свесив длинные ноги. Возле нее крутился Никита Бойков, что-то рассказывал, а она хохотала. Таня в наушниках пристроилась в углу на стуле.

Димка плюхнулся в первом ряду.

Тут в зал влетела Елена Федоровна, их неутомимая фея музыки и театра, и как всегда заговорила тонким восторженным голосом:

– Так, дорогие мои, здравствуйте, какие вы молодцы, уже собрались! Димочка, ты чего такой хмурый?

– Да ничего, нормально, – махнул рукой Димка.

– Замечательно! Итак, дорогие, у нас совсем скоро выступление. Давайте, сегодня последний кусочек репетируем и прогоняем всю пьесу. Так, Настенька, моя хорошая, Леонсия, давай, за кулисы. Танюша, ты в зале сидишь пока, смотришь. Димочка, ты входишь. Так, Генри… Никитка, давай тоже на сцену.

– Ага, – пробасил тот.

Он в этом году перешел в их школу и так приглянулся фее, что она взяла его на одну из главных ролей.

«Вообще-то мы с Никитой по книге должны быть похожи» – подумалось Димке. «Как две капли воды. Но что-то я не хотел бы… хорошо, что мы «Сердца трех» ближе к фильму ставим».

Репетиция началась, Димка пытался играть влюбленного Френсиса.

– У меня появилась сестра! – радостно говорил Никита.

– Я тебя поздравляю, – хмуро отвечал Димка.

– Спасибо! Она была совсем маленькая, когда ее украли из нашего дома, а теперь она взрослая девушка и такая красивая!

– Я рад за тебя вдвойне.

– По-моему, ты меня не понимаешь, Френсис. Она такая красивая, что я хотел бы, чтобы ты на ней женился, – хитро прищурился Никита.

– Генри… Извини, пусть она будет сто раз твоей сестрой и тысячу раз красавицей, нет такой женщины, на которой бы я мог жениться, – уверенно заявил Димка.

– А по-моему, есть, – таинственно произнес Никита. – Я даже готов поспорить на деньги. Но я не буду. Это было бы нечестное пари. Сестричка!

Димка сделал несколько шагов и остановился, изображая всем видом замешательство.

– Господи… Это Леонсия? – прошептал он.

– Ну да, я же говорю, моя сестра. Ну, давай!

Димка бросился к Корольковой, появившейся из-за кулис. Она кинулась ему навстречу с сияющей улыбкой. Он схватил ее в объятия, закружил. Они остановились, глядя друг другу в глаза. Димке хотелось отвернуться. Тут по идее Елены Федоровны должен был медленно опускаться занавес.

– Димочка, ну что ты такой печальный? Ты же держишь в объятиях девушку, которую столько ждал, мечтал! Представь! Твои глаза должны сиять от счастья. Настя, а ты не беги ему навстречу сразу, чуть больше загадочности. Ты и рада, и смущаешься. Подожди, чтобы он сделал шаги первый.

Димка еще пару раз прожил эту сцену, стараясь сиять. Наконец пытка была закончена.

– Мои хорошие, а как ваши костюмы? – воскликнула фея. – У всех готовы? Послезавтра репетируем в костюмах, не забудьте!

Елена Федоровна продолжила неутомимо щебетать. Небольшая передышка, а потом весь спектакль сначала.

– Простите, – не выдержал Димка. – У меня что-то голова побаливает. Наверно, не выспался. Можно пораньше уйду?

Лицо феи сочувственно сморщилось.

– Ой, бедный! Как же мы без тебя? Ну что ж, иди, отдыхай, ты и правда какой-то бледный. Смотри не болей, ты нам очень нужен!

Димка выдохнул и пошел – скорее на воздух, подставить лицо снегу. Только бы не видеть счастливую физиономию Корольковой… и спокойную улыбку Тани.

Через неделю выступление.

***

Но через два дня утром, когда Димка зашел в класс, Таня сообщила ему новость. У Корольковой что-то случилось, и ей нужно срочно уехать. По словам Тани, она должна вместе с родителями куда-то лететь.

– К спектаклю она обещала вернуться, но это не точно. Если сможет.

– Ну что ж, не вернется – будем отменять, – спокойно пожал плечами Димка. – В театре же отменяют из-за артистов.

«Неужели правда?» – с облегчением подумал он.

– Вот еще! Столько репетировали! Тебе не жалко? – возмутилась Таня. – Сегодня после уроков фея всех собирает, будем решать.

После уроков их ждало общее собрание артистов и поникшая Елена Федоровна.

– Обещала вернуться – это конечно прекрасно, но где гарантия? А вдруг нет? Ребят, нельзя так рисковать, нужен запасной вариант! Давайте думать вместе!

Часть артистов считала, что можно поставить новогоднюю сценку за пару дней. Часть – что лучше просто отменить спектакль и перенести на двадцать третье февраля. Но Елена Федоровна была против.

– Нет–нет, за пару дней сценку вместо такого представления – да вы что? И отменять обидно – это как же, все без спектакля останутся? Надо найти замену на роль Насти – на всякий случай… Но кого? У нее же главная роль! Прям хоть мне ее играть! – она грустно рассмеялась, а Димка улыбнулся, представив, как он держит в объятиях фею.

– Елена Федоровна, вы будете отличной Леонсией! – заявила Таня. – Может, попробуем?

– Танечка, да что ты! Я же пошутила! Леонсия – молодая прекрасная девушка, а я ей в бабушки гожусь! – она вздохнула. – Нет, не годится.

И застыла на пару секунд, глядя на Таню.

– А что, если ты?

– Я? – Танины глаза округлились. – Да что вы, там столько слов… Да и кто мою героиню из Затерянных Душ сыграет?

– Слов много, но ты же была на всех репетициях, наверняка все запомнила. А твою героиню кто угодно сыграет, там только стоять и молчать. Ну что?

Димка не мигая смотрел на Таню, как будто от ответа зависела его жизнь.

Она нахмурилась, потерла лоб.

– Ну… не знаю. Мне кажется, ничего не получится.

Фея с детской улыбкой встрепенулась:

– Танечка, получится! Давай попробуем! Ребят, как думаете?

Даже если кто-то возражал, он промолчал. Остальные поддержали, и закрутилась обычная репетиция. Только для Димки она стала особенной.

Руки дрожали, голос временами пропадал. «Что это я?» – удивлялся он. Но не получалось иначе. Таня на удивление хорошо знала все слова и выходы. Она смеялась, хмурилась, ругалась, загадочно смотрела вдаль и настороженно – ему в глаза. Может Королькова не прилетит? «Но тогда придется это играть перед всей школой» – царапнуло внутри.

– Хорошо, я буду откровенен до конца, – решительно начал Димка. – Мне трудно об этом говорить, и возможно это не очень честно по отношению к Генри. Я люблю вас, – его голос дрогнул. «Нет, это не я, это просто Френсис» – успокоил он себя.