Я не помню в какой момент началась драка. Глаза обожгло красным, когда прилетело мясистым кулаком в морду. Отбиваюсь, и боковым зрением цепляю взглядом как мерзкий амбал своими сальными пальцами-сосисками пытается лапать мою глупую лисичку за грудь. Я взревел, резко развернулся и вынес его с одного удара. Таким ударом можно и убить, будь мы плюс минус в одной весовой категории.

Пока отвлёкся, ее спасая, пропустил атаку. Захват и я в удушаемом. Сука. Не хватало только умереть из-за пизды рядом со своим верным конем.

Помощь пришла откуда не ждали. Энди выносил наш заказ и нажал тревожную кнопку. Отряд приехал моментально.

Возня, все на землю и вся эта атрибутика, и я выдыхаю спокойно. Лиса спряталась в Макларене, я же рухнул на землю, достал пачку сигарет и глубоко затянулся.

– Почему каждый раз, когда ты выезжаешь на ласточке, происходит какой-то пиздец, Стрела?

Ко мне, выйдя из темного Мерса, чешет Беляков.

– Не ласточка, – качаю головой. Киваю на девку в салоне, – лисица виновата, у нее хуевая карма.

Беляков бросает взгляд в салон, затем на меня.

– Скорую?

Смеюсь откровенно и расслаблено.

– Ебу дал? Ты из меня пулю без скорой вытаскивал, тут она с каких хуев нужна?

Беляков кивает, подает руку, и я поднимаюсь на ноги.

Слышу возню, поворачиваю голову. Марина хватает из рук официанта антисептик и салфетки. Что-то сбивчиво ему тараторит и едва заметно улыбается.

– Спасибо огромное.

Бежит ко мне, что удивительно. А не в противоположную сторону.

– Рустам, тебе надо срочно обработать раны. Здрасьте, – прилетает Белякову.

– Кака прелесть, – Белый пародирует коронную фразу своей маман со свойственным ей жаргоном. – Рус, у тебя личная медсестричка?

Я прожигаю взглядом девчонку. Теперь у меня есть вопрос, что за игры. Но мой вопрос перебивает голос.

– Это ещё не конец, Лиса!

– Витя, да убери ты уже неуважаемого нахрен с глаз долой, – рявкает дружище своему подчинённому и бравую компанию наконец загружают по Уазикам.

Я провожаю взглядом мудака, как скулу вдруг обжигает как крапивой. Поворачиваюсь и инстинктивно сильно сжимаю запястье девчонки.

– Руки, – рычу низко, утробно, как тигр.

– Я могу идти? – хмыкает и смотрит не на меня, а на Белякова, пытаясь вырвать свою руку из моих пальцев.

– Гражданочка, вопрос не ко мне, а к вашему мужчине.

Я хлопаю Белку по плечу и обещаю:

– Рассчитаемся.

– Иди в пизду, – хмыкает друг.

– Как раз собираюсь, – хмыкаю в ответ, потянув свое строптивое недоразумение назад к Макларену и втолкнув на пассажирское сидение. Пристегнул лично, прожигая бешеным взглядом. Зря она накалила до рычания. Как угорает с меня Володя, первая стадия моего бешенства – это крадущийся тигр. Вторая – огнедышащий дракон. Лучше бы ей было и на первую-то не выходить.

Запрыгиваю за руль и молча вывожу машину на путь к дому.

– Спасибо.

Единственное, что слетает с ее губ.

Я ничего не отвечаю на пассаж, молча добираемся до дома. Там меня встречают мои люди, я сразу выхожу к ним и отдаю приказы, первый из которых – лису доставить в ее нору.

Затем долгий разговор с охраной. Новая стратегия. Я думал эта строптивая сука поимела только меня по-крупному, а она наследила не в своём мире по крупному. Поэтому надо следить за своей безопасностью и безопасностью этой бабы. Я должен поймать ее проныру сестрицу первым.

– Так может эту пустим в расход? Пока враги будут думать, что она Кара, у нас будет фора в поисках.

Я перевожу бешеный взгляд на Глеба. Я бешусь и на него, и на себя. В его словах есть логика. Зачем мне эта девка я не пойму хоть убей. Строптивая, капризная, ни сосать, ни поговорить, все с трудностями и ее блядским сопротивлением. Это же пиздец как раздражает.

– Если с головы бабы хоть один волос упадёт, Глеб, лично своей головой ответишь. Ищи Кару. Кару, а не всех ее родственников. И нормально. Не провоцируй меня сильнее, ты итак давно на карандаше, ты понял?

– Понял, шеф.

Закончив, направляюсь к дому и иду к себе. Раздеваюсь, иду в душ, смывая усталость и неудовлетворённость этого дня. Выхожу, осматриваю внимательно свое тело. Черный синяк от удушающего захвата на шее, разбитая скула, синяки на торсе и рёбрах, вывихнутое плечо. Свозил бабу в ресторан. Эта сука даже не пожрала. Никогда не понимал таких баб! Что в хера ей не так? Дрянь строптивая.

Понимаю, что член снова начинает крепнуть. Что за нахер? Какого я как пацан в пубертатен с ней? Я уже давным-давно покинул эту фазу своего развития. Это раздражает, не даёт мыслить здраво и приводит к неприятностям. Не пойду, в пизду, пошла она.

Спускаюсь на кухню налить себе воды и вижу пакеты с едой от Энди. Нетронутые. И от этого конь шибет. Хватаю, поднимаюсь в ее комнату.

– Может ты пожрешь уже наконец. Жизнью рисковали, пытаясь порадовать цацу, – гаркаю, поставив пакет на прикроватную тумбу.

– Тебя никто не просил меня красть, лоханулся, с кем не бывает. Так иди, ищи свои бабосы. Я при чем. Ценности из меня ноль. Одни проблемы. Я не сестра, и увы, такой, как она не стану, хоть убей. Зачем голову морочишь себе и мне?

Лежит на кровати и смотрит в потолок, сложив руки на животе, талдыча монотонным голосом проповедь.

– Я думал ты борзая, а ты просто тупая. Лоханулся я только с тем, что не отдал тебя тем бандюганам в городе. У тебя была бы такая знатная групповушка, что выла бы, вспоминая меня как ангела с небес.

В психотерапевты я не записывался, хочет лежать и выть ее сраное право.

– Ненавижу! Вас всех ненавижу! Решайте свои проблемы сами, а меня не трогайте!

Марина соскакивает с кровати и швыряет рядом стоящий стул в центр комнаты, да у нее настоящий нервный срыв.

– Я ничего уже хорошего от тебя и от кого-то другого не жду и понимаю, что буду пешкой в руках сильных мира сего, пока не отыщите мою сестру. Но и тогда я вам не буду нужна, как лишний свидетель. Исчезла. Все. Концы в воду.

– Продолжишь громить комнату, будешь должна уже мне лично, поняла?

Я смотрю за концертом на расстоянии, мне достаточно прилетело сегодня из-за этой бабы, чтоб ещё стулом по голове отхватить.

– Уясни одну вещь, нервная. Пока я на твоей стороне, ты в шоколаде. Ты идёшь на встречу – я иду на встречу. Ты со мной хуево – тогда не обижайся, малыш. Твое будущее зависит от тебя и твоих решений, хочешь лечь, сложить лапки и сдохнуть – твое право. Включи свою глупую красивую голову, пока не поздно. Для тебя финал будет плохим, если не включишь. А я не рыцарь и спасать не буду, если ты мне не полезна.

Разворачиваюсь и выхожу из ее комнаты. Пусть расставит приоритеты сама и решает, что делать.

Вернулся к себе, прилег и понял, что голова просто раскалывается, и уже не знал, были ли это последствия драки или всё вместе. Знал, что поможет. Минет всегда помогает. Но в город уже не поеду, нахер.

Прикрыл глаза и увидел знакомое лицо. Две сестры, одно лицо, а разница космос.

Кара сосала виртуозно, обращаясь с членом, словно он самая сладкая в мире конфета. Смотрела в глаза, хотела заводить и нравится. И этот предатель так повернулся на ней, что завел нас обоих в дикие неприятности, которые мне и нахер не нужны по сути.

Несколько месяцев назад.

– Лиса, – шлепок по округлой заднице, – сколько можно копаться, я все равно предпочитаю тебя обнаженной.

– Прям в ресторане, – улыбается игриво, изучая содержимое шкафа, – нас оттуда выгонят, дурашка.

– Спрячешься под столом и займёшься тем, что у тебя лучше всего получается, а я тебя прикрою.

Разворачивается ко мне, взгляд такой, что яйца сводит.

– Зачем же ждать?

Малышка падает на колени, расстегивает мою ширинку, достаёт свой трофей и доводит меня до пика удовольствия так ловко, что мне остаётся лишь стоять и кайфовать.

– Я женюсь на тебе, женщина, – выдыхаю, как только обретаю способность говорить.