Оказавшись возле ее подъезда, набираю заветный номер:

– Да, Валентин Андреевич, – Верочка отвечает практически сразу, будто только моего звонка и ждала.

– Ты готова?

– Да.

– Тогда спускайся.

– Но я…

– Спускайся! – давлю сквозь зубы, потому что именно в этот момент во двор въезжает темная, в хлам тонированная поношенная иномарка Михаила.

– Хорошо, – покладисто вздыхает Верочка и спустя три минуты уже выскакивает из подъезда.

На ней короткие малиновые шорты и белая майка, со сползающей на одном плече бретелькой, драные кеды, кепка козырьком назад и джинсовый рюкзак за плечами. Вылитая хулиганка, но я себя ловлю на мысли, что ничего прекраснее в жизни не видел.

– О, а вон и ребята, – она машет им рукой.

– Со мной поедешь или к ним побежишь?

– С тобой, конечно, – улыбается эта коза, – ни за что не откажусь от возможности покататься с начальником.

Швыряет рюкзак на заднее сиденье, а сама плюхается рядом со мной, и я тут же зависаю на ее голых, загорелых коленках. К счастью, она в этот момент опускает стекло и кричит пацанам:

– Я с Андреем Валентиновичем.

– Ну, Вер! Мы же договаривались…

Уволю на хрен. Но этого и не требуется, потому что Верка сама прекрасно разруливает ситуацию. Просто произносит:

– Я с ним, – таким тоном, что Миха со Славкой понимают, что спорить бесполезно. Первые вылетают из двора, а мы, не торопясь, трогаемся следом, и я никак не могу отделаться от ощущения, что все так, как и должно быть. Что наша совместная поездка – это самое правильное, что вообще может быть

И вот едем мы отдыхать. По трассе, до того места, где нас ждет коттедж, бассейн и баня – часа полтора. Мимо пролетают то поля, то леса, а я кручу баранку и сосредоточенно изображаю большого босса, только Верке на мое представление плевать. Она бесцеремонно жамкает по кнопкам, переключая радиостанции:

– Где нормальная музыка? Кто-нибудь может мне объяснить? – ворчит, напарываясь на очередное тили-тили-трали-вали, – Не хочу поющих трусов и картавых чудил, у которых во рту не пойми что перекатывается. Хочу грома и молний! Чтобы внутри все дрожало. Чтобы у-у-ух…

Я тоже хочу. Хотя меня этот самый «у-у-ух» и так не отпускает с первой секунды нашего знакомства.

После нескольких безуспешных попыток, эта чума находит Вейкап от Систем оф Даун и радостно подскакивает на сиденье:

– Кайф! – тут же начинает подвывать, не попадая ни в одну ноту и попутно изображая игру на барабанах.

Все. Финиш.

Я готов отравить своего брата, сбросить его с камнем на шее в самую глубокую реку, а сам жениться на его невесте. Мы будет колесить по необъятной Родине и во весь голос орать разную дичь.

– Чего молчишь? – она словно читает мои мысли, – подпевай.

– Не буду.

– Пой, – пихает меня в бок.

– Эй! – я возмущаюсь, машина вихляет, а зараза смеется.

– Никаких эй! Подпевай. Вот смотри как надо! – продолжает голосить дурным голосом.

Это выглядит так нелепо, что не могу сдержать улыбки.

– Ну как? – спрашивает она, коварно дергая бровями, – понравилось? Проникся моим сногсшибательным талантищем?

– Это было чудовищно, – честно признаюсь и тут же снова получаю пальцем между ребер. Охаю, а Вера испуганно замирает:

– Ничего, что я с вами…с тобой так панибратски? Просто я подумала, что раз наступили выходные, то можно рабочие отношения отключить до понедельника. Можно ведь? – с надеждой заглядывает мне в глаза.

– Можно, – я милостиво соглашаюсь. Мне самому не хочется с ней «выкать».

– Ну и хорошо, – снова тыкает меня.

– Эй! Еще раз, и я подумаю, что тебе просто нравится меня трогать, – не сдержался и подколол. Глупо, конечно. Это я мечтаю ее потискать, а не она меня.

Вера показывает язык и плюхается обратно на сиденье. Обмахивается сначала ладошкой, потом отодвигает край майки и дует на себя.

– Ну и жара.

Взгляд сам ныряет под ее одежду и выхватывает верх груди, прикрытой бежевым кружевом. У меня аж рука дергается, будто живет отдельно от тела и собирается пробраться к аппетитным холмам.

Да, ё-моё! Поспешно отворачиваюсь и еще крепче цепляюсь за руль, чтобы занять свои непослушные конечности. Хорошо же сидели! Куда меня опять понесло?

Представляю мопса. Того самого, с футболки, которую я так и не вернул. Его смятую морду и шоколадное пятно под хвостом. Потом суп из бараньих яиц, который мне довелось попробовать во время службы. Потом бомжа Леню, однажды облевавшего заднее колесо моей машины. В общем гоняю в голове всякую мерзость, чтобы сбить внезапно накатившее вожделение.

Да меня так в пятнадцать не накрывало от вида женской сиськи, а там пубертат такой бушевал, что ого-го-го. Наверное, проблема в том, что сиськи там другие были. Не те, которые недоступны и почти на законном основании принадлежат моему братцу.

– Надо найти магазин. Воды хочу.

Мне тоже воды хочется, желательно ледяной, поэтому с радостью соглашаюсь.

– Скоро будет заправка, там все и купим.

Не замечая моего состояния, Верка о чем-то увлеченно болтает. Я отвечаю невпопад и старательно держу шею прямо, чтобы голова не сворачивалась в ее сторону. Выгляжу, наверное, как старый паралитик, но плевать. Лучше так, чем пялится на эти острые загорелые коленки.

А еще думаю о том, какого цвета у нее купальник. Слитный или раздельный? Я увижу ее пупок? Почему-то мне кажется, что у нее должен быть обалденно красивый пупок.

А в сауне она будет в одном полотенце? Представляю, как ткань липнет к разгоряченному телу и сглатываю. Мне точно понадобиться много ледяной воды. Очень много.

Еще мне хочется покрасоваться перед ней своим собственным прессом. Что я зря что ли его качал? Не хуже, чем у Матвея, а может даже и лучше.

Детский сад какой-то. Самому от себя стыдно, но ничего не могу поделать. Рядом с Верочкой я теряю адекватность и скатываюсь на несколько ступеней развития, примерно до уровня блаженного, вечно озабоченного бабуина. И как истинный самец, горю желанием продемонстрировать самке свою мощь и тестостероновое великолепие. Пусть заценит. И пресс, и руки, и грудь, и татуху. Девки всегда балдеют от нее.

Татуха!

У меня колет куда-то в задницу. Она же видела мое тату тогда в парке! Вдруг опознает, поймет, что тот маньяк-трясун и я – это одно и тоже лицо?

Меня аж пот холодный пробивает. Когда останавливаемся на заправке, и Вера хочет выйти, я гаркаю громче чем нужно:

– Сиди в машине!

Смотрит на меня квадратными глазами:

– Ты чего?

– Я сам схожу. Там жарко.

Она не находится, что возразить, и жмет плечами:

– Ну ладно…иди… Мне воду с газом, пожалуйста.

– Без проблем.

Ворвавшись внутрь, первым делом бегу к прилавку с медикаментами и с облегчением хватаю самую большую пачку пластыря. Ура! Есть!

Становится немного спокойнее. Я уже с приличным видом прохожу мимо полок, кидаю в корзину несколько поллитровых бутылок воды, какие-то чипсы, орехи и пару шоколадок. Все, к отдыху готов. Останется только закрыть опознавательный знак на своем теле, и следить, чтобы в разгаре веселья пластырь не отклеился.

До коттеджа добираемся без происшествий.

С Верой весело и интересно. В те моменты, когда не угорает, она очень увлечённо рассказывает о том, как смотрит бокс и бои без правил, любит американские горки в самом их жутком проявлении и обязательно на первом сиденье, чтобы голос сорвать от воплей.

В ней энергия бьет ключом. Неиссякаемый источник, к которому жутко тянят, и в то же время с ней комфортно и спокойно, будто знаю ее сто лет.

Кажется это и есть оно, то самое ощущение, когда встречаешь своего человека.

Я все чаще задаюсь вопросом, а готов ли я просто так отойти в сторону. Отдать то, что стало моим с первого взгляда? И тут же горько признаюсь самому себе. Готов.

Ради Матвея на все готов. Надеюсь, это где-то зачтется. Должен прилететь жирный плюс в карму, иначе зачем это все. Хотя ответ очевиден, ради того, чтобы брат был счастлив. Он первый встретил Веру, у них отношения, любовь. Неужели я сунусь и попробую все это разрушить?