<Кого же послать? Давыдова? Но он туп, как перекормленный, селезень, хотя и исполнителен. Жаль, Исмагил загремел раньше времени – этот бы точно не напортачил>.

Наконец Камилл принял решение.

– Давыдов! – позвал он.

Находиться одновременно и в Сети, и вне ее было непривычно. Однако тот факт, что для контроля приходилось прилагать все меньше и меньше волевых усилий, очень обнадеживал. А уж потом, после процедуры перезагрузки основных серверов Сети...

Шкафообразный боевик плавно втек в кабинет. Ни дать ни взять – балерина. Умел этот амбал грамотно двигаться, не отнимешь.

– Да, босс?

– Улица Буженинова, – сообщил Камилл. – Знаешь где?

– Знаю, босс.

– Бери своего дружка и валяй.

Камилл шепотом добавил номер дома и квартиры.

– Того, кто там обнаружится, можешь придушить. А можешь и просто выключить, как знаешь. Главная цель – работающий там терминал. Вот такой, как у меня.

Давыдов послушно скосил глаза на клавиатуру, на сероватую риску видеотрека, на голокуб, содержащий в себе малопонятные буковки и цифирки. Буковки и цифирки складывались в ровненькие строки, но это не делало их ни на йоту понятнее.

– Терминал нужно испортить. Сломать, раздавить, прострелить, как хочешь. Если терминалов окажется два, три, больше – испортить все. Понял?

– Понял, босс.

– И обязательно отсоедини их все от Сети – вот, видишь, из клавиатуры тянется шнур? Выдерни все шнуры, из всех клавиатур, это главное.

– Понял, босс.

– Вперед.

Давыдов просочился за дверь, скомандовал приятелю, которого взяли на работу совсем недавно по Давыдова же рекомендации, и отбыл. На диване перед бронированной дверью непривычно пустого офиса осталось всего двое охранников. Впрочем, основное сейчас все равно происходило в Сети.

Именно туда перенеслась невидимая и неощутимая из реала битва. Битва двух сущностей, одной из которых предстояло вобрать в себя всю необъятную Сеть и впоследствии повелевать ею.

Камилл ни секунды не сомневался, что победит.

На жуткий грохот в вестибюле он сначала не обратил особого внимания, хотя явственно услышал его.

<Небось ребята кого-то окучивают>, – подумал Камилл, но тут под его начало встал очередной сегмент – полтора десятка серверов, сотни доменов, несколько роутеров и маршрутизаторов. Перекраивая сетевой траффик на подходящий для безмолвного поединка лад, Камилл отвлекся от непонятного шума.

Теперь основным их занятием стало ожидание. Пока Камилл и Энди в Сетях боролись за сферы влияния, Жмуру и Злыдню ничего не оставалось, как забыть о терминалах, пить пиво и плевать в потолок.

На ожидание они глядели совершенно по-разному. Жмур полагал, что <нет хуже ждать да догонять>, Злыдень же пребывал в стойком убеждении, что <ждать – не лес валить>. Резонно поинтересовавшись, где это Злыдню доводилось валить лес (не в Еланце же?), Жмур получил весомый, как двухпудовая гиря, ответ: дескать, это все генетическая память нынешнего, московского тела, а Злыдню просто понравилась емкая и исчерпывающая формулировка.

Они уже собирались выползти в магазин и пополнить запасы пива, но вдруг позвонила Тири. Причем звонила она через самодельный скрэмблер, и прежде чем ответивший Злыдень понял хоть слово, пришлось на соплях прикручивать к телефонному разъему плоскую коробочку декодировщика.

– Злыдень?

– Да.

– Наконец-то. У нас мало времени. Надо повоевать в реале.

– Конкретнее?

– Нужно разнести контору Камилла.

Предложение было более чем неожиданным и запредельно смелым.

– Ты с ума сошла!!!

– Отнюдь. Камилл собрал больше копий своей чертовой программы. Он постепенно отсекает сегмент, где обосновался Энди, от Сетей и давит сервак за серваком. Часов пять – и считайте, что мы проиграли.

– А что даст наезд на контору Камилла?

– Как что? С одного из терминалов в его конторе запущен базовый модуль программы-сборщика. Самый-самый первый. Если уничтожить этот терминал, вся конструкция рассыплется, как карточный домик. Камиллу придется начать все сначала, но к этому моменту Энди успеет набрать достаточно силы, чтоб гарантированно противостоять чему угодно.

Злыдень сразу проникся.

– Где встречаемся? – деловито поинтересовался он.

– На Олимпик-плаза. У <Макдоналдса>. Через полчаса.

– Жди.

– Черт! – пробормотал он. – Это уже никакой не контрол, друже, и даже не альт! Это полный, мать его, дел, всего, что мы раньше умели!

– Не понял, – приподнял бровь Жмур.

– Бери свою скрипку. Логово Камилла брать будем, – пояснил Злыдень и требовательно протянул руку.

Сегодня он, раз уж пошел полный del, хотел стрелять на равных со Жмуром.

Через полчаса они исправно торчали в указанном месте. Жмур с отвращением вертел головой – с одной стороны сиял стеклом и рекламой торговый дом, с другой – неистребимый, как тараканы, <Макдоналдс>. Все надписи в поле зрения были выполнены почему-то латиницей и настырно лезли в глаза, роняя на асфальт причудливые голографические тени.

– И это они называют Россией... – фыркнул Жмур, любовно поглаживая чехол от скрипки.

– Ты что, новостей обсмотрелся? – протянул Злыдень лениво. – Какая тебе-то разница?

– Да никакой в общем-то. Считай это тоже генетической памятью московского тела. У местных обида за Россию сидит именно в генах. Но это почему-то не мешает распродавать ее за грошик направо и налево вот этим вот сытым уродам-америкосам.

– Можно подумать, Россия голодает, – насмешливо прокомментировал Злыдень.

– Не голодает. Но жрет почему-то их поганые биг-маки и гамбургеры.

– А ты их что, пробовал? – удивился Злыдень. – По-моему, ими только бомжи питаются. И, насколько мне не изменяет память, ты меня вечно таскал в <Елки-палки>, а не в <Макдоналдс>.

– Русское, потому и таскал. Еще скажи, что тебе не понравилось – особенно <телега>. Да и мы с тобой говорим именно по-русски, хоть в Сетях и инглиша их поганого хоть отбавляй! – веско заявил Жмур и в тот же момент увидел Тири.

Она была одета в длинный серый плащ, серые брюки и туристские ботинки на толстенной подошве. Пол-лица скрывали зеркальные очки в форме звездочек. В руке Тири держала объемистую сумку с алой светящейся надписью <Matrix Again>. За спиной ее высилась округлая громада <Чашки>.

– Где-то я уже это видел, – пробормотал Злыдень негромко.

– Угу, – буркнул Жмур. – Генетической небось памятью...

– Стволы при себе? – холодно поинтересовалась Тири.

Теперь она ничем не напоминала испуганную девушку, которую брали в подворотне Баевского дома. Наверное, личность Тири привнесла много нового в объединенную сущность – спокойствие, решительность, готовность к драке и выстрелам.

Злыдень подумал, что движет ею вовсе не любовь к Аурелу, как казалось ранее. Ею движет ненависть к Камиллу. А что может быть приятнее, чем разнести в клочья цитадель недруга?

Только сомкнуть ладони на его горле.

– При себе, – ответил Жмур и погладил скрипичный футляр. – На всех хватит.

– У меня свой, – сказала Тири. – Пошли.

Быстрым шагом они пересекли площадь, отделились от толпы, текущей к <Чашке> и в церковь по соседству, свернули на боковую улочку. Тут было почти безлюдно, только редкие автомобили проносились мимо, срезая углы перед выездом на проспект Газизова.

Фасад шестиэтажного здания кутался в сетчатую завесу, под которой явственно угадывались строительные леса. Ремонт явно был затеян давным-давно и окончания ему не предвиделось в принципе, поскольку ремонт вообще невозможно закончить, его можно только прекратить. Парадная дверь была распахнута настежь; холл также носил бесспорные следы затянувшегося ремонта. Только у дальней стены на диванчике пристроились две кубические личности, не распознать в которых охранников мог только слабоумный.