– Какая позиция! – пробормотала Тири и уронила сумку на асфальт.

А потом извлекла из нее короткую трубу ракетомета.

– Control-shift!!! – выругался Жмур, выпучивая глаза. – Где ты ЭТО откопала?

– Дебаггером из DOOM'а выдрала, – весело огрызнулась Тири и прицелилась.

Охранники успели только шарахнуться в стороны от дивана. Впрочем, вряд ли это им сильно помогло.

Ракета с шипением скользнула в холл и обратилась в огненно-дымную вспышку. Земля под ногами болезненно дрогнула.

– А разве в двенадцатом думе есть ракетометы? – усомнился Злыдень, отворачиваясь от Жмура, на которого перед этим выразительно глядел.

– Этот из девятого, – сообщила Тири беспечно. – Пошли, пока они там не очухались.

Из сумки она вынула короткоствольный автомат <Shwartohtz> и с хрустом приладила на место обойму. Еще две она сунула в карманы плаща. Жмур молча раскрыл футляр и достал два пистолета. Один он протянул Злыдню.

Злыдень с удовольствием отметил, что прекрасно знает, где находится предохранитель, невзирая на полную неосведомленность относительно марки пистолета.

Взрыв не слишком ухудшил внешний вид холла. Зато рядом с бронированной дверью и обрушившимися лесами теперь зиял приличных размеров пролом в стене. В пролом текучими струями вползал едкий сероватый дым; явственно слышалось, как вблизи кто-то тоненьким голосом стонет.

Тири нырнула в пролом и сразу свернула налево. Она явно знала, куда идти.

На входе в серверную она коротко съездила по зубам долговязому типу в белом халате. Звук получился противный – рукоять автомата, понятно, оказалась куда крепче зубов.

В серверной Тири принялась беспорядочно палить по работающим терминалам и системникам. Звон и снопы искр заполонили все вокруг. Голокубы гасли один за другим.

Злыдень хмыкнул и вместо стрельбы отошел к распределительному щитку. Содрал пломбу, потянул на себя тяжелую дверцу, хмыкнул вторично и по очереди перещелкнул все четыре пакетника из положения {|} в положение {О}. А потом разнес каждый из них выстрелами чуть не в упор. Брызнула горячая пластмассовая крошка, проскочила могучая зелено-фиолетовая искра, противно запахло паленым.

Жмур, удачно подыграв Злыдню, своротил на пол четыре аварийных UPS'a, предварительно выдернув из них все шнуры и тоже не поскупившись на пули.

Когда улеглось гулкое эхо, стало темно и тихо, даже Тири прекратила палить из автомата. Не то патроны у нее закончились, не то поняла – палить больше незачем.

А секундой позже в соседнем помещении кто-то закричал – гневно и яростно.

– О! – поднял руку Жмур. – Кажется, получилось.

– Уходим. – Тири схватила его за ладонь. – Это Камилл!

<Если орет, значит, его выкинуло из Сети, – догадался Злыдень. – А раз выкинуло, мы ему обломали весь процесс>.

Если так – не грех было и взять ноги в руки.

По ним стреляли напоследок – уже когда Тири и Жмур миновали пролом и пересекали холл. Злыдень невольно ускорился и наугад пальнул назад.

<Крепко же ты в Сети завяз, если на взрыв не отреагировал, – думал Злыдень с необъяснимым подъемом. – Эх, веселуха пошла!> Странное это было чувство – с одной стороны, Злыдень прекрасно сознавал, что в любой момент может погибнуть. С другой – именно это чувство щекотало нервы и наполняло азартом. Адреналин неистово бурлил в крови. Сходное возбуждение Злыдень испытывал, когда завершал какой-нибудь долгий и тщательно исполняемый лом. Но все-таки нынешнее чувство казалось острее, гораздо острее и выпуклее, чем радость от удачного лома. Наверное, потому, что у терминала Злыдень всегда знал, что ему грозит максимум вывалиться из Сети. А здесь на кону стояла жизнь – единственная и неповторимая. Ведь никто не гарантирует возврат домой, за барьер, если Злыдня пристрелят в Москве. И тот факт, что за барьером остался похожий, но все же не вполне идентичный Злыдень, ничего, в сущности, не менял. В общем, полный и безоговорочный del.

На улице пришлось прятать оружие в карман – не бегать же с пистолетами в руках по Москве? Они промчались по улочке, свернули за угол, обогнули мечеть и затерялись в толпе, направляющейся к <Чашке>.

Единственное, что смущало Злыдня, – кажущаяся легкость, с которой они провернули это рискованное дельце. Осталось добраться до терминала, вызвать Энди и удостовериться, что ему сильно полегчало после их акции в конторе Камилла.

Мысль о том, что Камилл может предпринять в отношении Энди аналогичную акцию, пришла к Злыдню лишь спустя четверть часа.

РусТеха в реале звали Михаил Коркин, но мало кто это знал. Он действительно фанатично любил джинсовую одежду. И имелся у него еще один бзик: РусТех никогда не жаловал бездисковые терминалы. Разве только в справочных службах – если РусТех работал, всегда пользовался полновесным компьютером, с локальным диском и полной периферией. Поэтому клавиатура у него была не совсем обычная – видеотрек она имела, но терминалом не являлась, а стало быть, подключалась не непосредственно к волоконной линии Сети, а сначала к системному блоку.

РусТех засел в снятой квартире на Преображенской площади и который час вручную помогал Энди. Именно с его компьютера, с его диска, что прятался в недрах системного блока размером со стандартную книгу, была запущена базовая программа Энди Трушина, призванная сделать призрака Сети властелином Сети. Сначала московской, а там и глобальной Сети этого мира.

Мерцал голокуб над клавиатурой, тасовал строки. Мерцал глазок доступа к локальному диску на системном блоке, сигнализировал, что данные тоже тасуются, считываются, изменяются. Системный блок прятался в щели между стеной и столом. РусТех даже не заметил, что в ту же щель поверх системного блока провалилась картонная упаковочная коробка, одна из нескольких, громоздящихся на краешке стола.

На базовый модуль уже дважды нападали некие настырные личности. Просто отсечь модуль от сети РусТех не мог – доступ был необходим для работы. И присвоить данным флаг read-only он тоже не мог, потому что программа постоянно изменяла часть себя, эвристический массив, который управлял многочисленными размещенными в Сети копиями. В общем, приходилось отбиваться вручную, потому что, зная Камилла, лезть в Сеть посредством мнемоюстов РусТех не решался. Но он неплохо справлялся и так.

Четверть часа назад РусТех заказал пиццу; кофе он приготовил загодя, потому что не любил горячего питья. Объемистая кружка (кофе РусТех предпочитал слабый, но много), исходя парком, пристроилась на подоконнике у приоткрытого окна. С пузатого борта кружки щурился крот, полувыползший из норы. Ниже виднелась надпись: <See no evil>.

Одновременно с обороной РусТех следил и за базовым модулем Камилла – по крайней мере пытался.

Картина, увы, складывалась малообнадеживающая: Камилл успел раскинуть щупальца заметно шире, чем Энди, и отщелкивал под себя сегмент за сегментом. Это походило на поединок двух силачей на столе для армреслинга – один из силачей неумолимо придавливал руку второго к столешнице, невзирая на отчаянное сопротивление.

<Не успеваем>, – с досадой подумал РусТех и прикинул – что еще можно сделать?

В голову ничего не лезло. Как назло. Слишком уж новой была область, в которую они под предводительством Энди на этот раз вляпались. РусТеху просто не хватало опыта и знаний, и это очень раздражало. Он привык к другому: если под руками клавиатура и доступ в Сеть – невозможного не существует.

Дилинькнул дверной звонок. РусТех немного оживился – есть хотелось уже давно. А на сытый желудок, может, и какая-нибудь шальная идея на ум придет.

Отследить базовый модуль из Сети было не так-то просто – на прикрытии сидели Бай, Чен и Аурел с Тири. Поэтому РусТех особенно не волновался по поводу визитеров – за столько времени не отследили и сейчас не отследят.

Откуда ему было знать, что Аурел в данный момент бредет по Измайловскому валу в сторону Преображенки, направляясь как раз к РусТеху, а Тири, не видевшая Аурела со вчерашнего дня, недавно получила письмо от Ностромо и в компании Жмура и Злыдня приближается к конторе Камилла?