Муза. Скажу, что оно само тебе на голову упало! Вот и весь закон!
Ньютон. Закон! Всемирного тяготения!
Муза. Ну, конечно, идиот! Наконец-то…
Глава 7
Самое массовое из искусств
Предисловие № 7
«Самое массовое из искусств» — это, конечно, про кино. Во всяком случае, таковым его считали еще лет двадцать назад. Но к моменту, когда я попытался написать свой первый киносценарий, оно уже не было ни самым массовым (телевидение задавило, прокат развалился) и ни таким уж искусством…
Но только, кажется, после четвертого подхода к кинематографической «штанге» я понял: этот вес мне не поднять…
Понял умом, но что-то продолжало тянуть к кинематографу. Как сладкоголосые сирены, продолжали зазывать сценаристов режиссеры: «Нам очень нужны комедии! Ой, как же нам нужны комедии…»
Теперь-то я понимаю, для чего они заманивали — чтобы всласть поиздеваться. Теперь-то я понимаю, что если, согласно буддизму, человек проживает несколько жизней, то режиссеры (если, конечно, их считать людьми) в той, предыдущей, жизни были не рыбками, не бабочками, нет — они были киллерами…
И как атавизм осталось в них жгучее желание убить сценариста, но сначала поиздеваться, помучить, распотрошить сценарий, изменить его до неузнаваемости, заставив переписать его множество раз…
Незавидна судьба сценаристов. Кто слышит их стоны? Кто их знает? Кто знает, к примеру, о тех двух моих комедиях, которые вышли-таки на экран?..
И все-таки время от времени, нарушая данное себе тысячу раз слово, я сажусь за сценарий. Наверное, я просто мазохист..
Дневник режиссера, участника кинофестиваля
Я тут на лавочке нашел дневник какого-то режиссера. Вы знаете, это невозможно читать без боли..
2 июня. Наутро после открытия кинофестиваля. С большого бодуна первый раз в жизни прочел «Красную Шапочку». Потрясен. Одна, через лес, с корзинкой пирожков и горшочком масла! Какая сила духа в этой маленькой девочке! И что приятно — автора нет в живых. Можно делать что хочешь. Буду снимать — если найду спонсора. Надо потусоваться среди гостей фестиваля.
3 июня. Потусовался. Один миллионер заинтересовался, но выдвинул условие: когда Шапочка дает бабушке горшочек с маслом, та облизывается и говорит: «Спасибо, внученька! Масло «Лукойл» — лучшее в мире!» С возмущением отказался.
5 июня. Ходил в церковь, молился о спонсоре. Выходя, рассказал сюжет пьяному нищему на паперти. Тот заплакал, сказал, что будет спонсором, посчитал свою мелочь — должно хватить на блокбастер…
6 июня. По своему мобильному позвонил пьяный нищий. Ставит условие: волк настоящий, бабушку и внучку играют жена и теща, и, чур, из волчьего живота их не вынимать… Обещал подумать…
7 июня. Посмотрел на его жену. Не знаю, что делать. По сценарию Красная Шапочка — девочка, а этой тридцать пять и страшней войны, любой волк испугается…
8 июня. Думаю… Думаю, что деньги терять не стоит… В конце концов, если несколько изменить сюжет… Да, ей — 35. Но она такая страшная, что до сих пор девочка… И она идет в лес, потому что ей уже все равно — хоть волк, хоть кто…
9 июня. По правительственной связи ВЧ позвонил нищий. Он протрезвел, от всего отказывается. Готов только за шесть рублей купить сценарий: будет с ним ходить по электричкам. Не знаю, что делать… Где, где взять деньги?
10 нюня. Деньги будут! Только надо, чтобы переодетый в бабушку волк на вопрос: «Почему у тебя такие зубки?» Сказал: «Потому что я их лечу в Мастер-дент». А потом эта мнимая бабушка должна добавить, что раньше сильно пила, но после клиники доктора Майорова больше не пьет, а только ест! И бросается, бросается на Шапочку.
11 июня. Ознакомившись с этим сценарием, кандидатки на бабушку и внучку заломили такие деньги, что нечем платить волку..
12 июня. На роль волка, которому в конце вспарывают брюхо, веду переговоры с одним японцем. Ему платить не надо, он все равно собирался себе харакири делать. Но — вот ведь садист узкоглазый! — хочет бабушку и внучку есть палочками. Кто ж согласится, чтоб какой-то японец тебя ковырял?
13 июня. Ходил на телевидение к Косте Эрнсту, рассказал сюжет. Предлагает снимать Красную Шапочку как эпизод в «Старые песни о главном». За Шапочку поет Лариса Долина, за Бабушку — Пугачева… Завтра съемки.
14 июня. На съемках — неожиданная проблема. Волк проглатывает Долину, но приход охотников-спасителей не понадобился: он не может ее удержать в животе! После похудания по системе «супер шесть» сразу после проглатывания легко, как спичка, проходит по волчьим кишкам, выскакивает из организма, раскланивается и начинает петь «Погоду в доме».
Да еще неожиданно взбунтовалась Пугачева: не хочет быть бабушкой, только внучкой. Попробовали. Но волк, расслабившийся на Долиной, тотчас подавился Аллой Борисовной, она не пролезла в горло. Съемки прекращены.
15 июня. Ходил к Лужкову, рассказал сюжет. Он дает денег, если волка сыграет Доренко, а они с Примаковым охотников и зарядят боевыми… Сказал, что на мокрое не пойду…
16 июня. Опять ходил в церковь. Встретил Михалкова. Он пришел за благословением. Рядом стоял Зюганов. Этот пришел за электоратом. Рассказал им сюжет. Оба потрясены. Обещали финансировать, если я внесу крохотные изменения в сценарий. Красная Шапочка — член КПРФ, идет лесом в полной темноте, потому что рыжий волчара Анатолий Борисович вырубил свет. Но она не падает духом, идет, весело напевая гимн Советского Союза. В руках у нее корзинка. Но не простая, а потребительская… Два пирожка и горшочек масла — вот все, что могут позволить себе трудящиеся на месяц. И несет она эту корзинку не бабушке, а дедушке. Дедушка Ленин сидит в Шушенском и стрижет партийные взносы. А фильм называется — «Симбирский цирюльник»…
Будем снимать!
Эротика
Господа артисты! Снимаем «Ромео и Джульетту»! Надеюсь, все читали? Хорошо, значит, осталось только мне прочитать… Так… «Городок Верона, Ромео с дружками входит в убогую гостиницу. Его окружают только голые…» Ясно. Все раздеваются! Голубушка, значит, снимаете трусики, встаете на четвереньки и ме-е-ед-ленно поворачиваетесь попкой к камере. Это ваш протест окружающему жестокому миру, понимаете? Вы в нем одна! Вам страшно! Вам хочется куда-нибудь ускакать, хоть на карачках уползти от этой действительности!.. И вот вы встаете на четвереньки…
И вдруг вы чувствуете сзади руку друга и понимаете, что вы не одна в этом мире! Сейчас мы вам друга найдем.
Сергей Александрович, вам нравится группенсекс? Тогда идите сюда… Вы будете ее другом. Вставайте сзади. Голубушка, он кладет на вас руку, и это не просто жест, это жест-метафора, он как бы говорит: «Милая, не уползай, я защищу тебя, я прикрою твой тыл!» Сергей Александрович, сюда руку ей кладите, на тыл… Куда вы руку… Нет-нет! Никакой отсебятины! Это Шекспир!..
Да нет, отойдите, показываю. Вот так руку на нее кладете, вот так… Вам что, неприятно, голубушка? А что вы тогда там так кричите? Не вы? А кто? Господи! Кто пустил в павильон мою жену? Маша, Маша, это просто режиссерский показ… Это творчество! Не мешай мне работать!
Приготовиться! Нача… Что, голубушка? Что значит— «не буду»? «Позор на всю жизнь»? Какие знакомые увидят? Да как? Как вас узнают, вы же не лицом к камере… «Тем более узнают?.. Ну и знакомые у вас…
Сергей Александрыч, ну, а вы? Смелый человек, всю войну в разведке, а тут раздеться боитесь! Что — «это так неожиданно»? Думали, что про войну? Ну вы же сказали: вам нравится группенсекс. С чем спутали? С группенфюрером?
