...В это время немного южнее Лианора, в подземном убежище реформаторов последи Тихого леса, разговаривали двое.

Одной была рыжеволосая женщина в тёмно-коричневом платье. Держа в руках бокал, полный хорошего красного вина, она смотрела на горящий в камине огонь.

На кровати, в наполовину расстёгнутой рубашке и дорогих штанах из тёмного бархата, лежал мужчина. У него были тёмные волосы чуть ниже плеч, большие карие глаза-вишни и гладко выбритое красивое лицо.

- Ты уверена, Эллейн?

Женщина кивнула, сделав глоток из бокала с красным вином.

- Я уже говорила тебе, Иборг - лучшей возможности, чем завтрашний вечер, нам не найти. Вырвавшаяся на свободу Тень сама уничтожит всех, кто будет в зале, в том числе Аравейна.

Мужчина вздохнул.

- Этот хитрый старый жук не раз портил мне всю игру. Я боюсь, уж не придумал ли он что-нибудь и на этот раз.

Эллейн тихо, но довольно зло хмыкнула.

- Ты сомневаешься во мне, Иборг?

Несколько мгновений он рассматривал её фигуру - гордый разворот плеч, осанку, волны пламенеющих волос, - а потом встал с постели и неслышно подошёл ближе, обнял за талию и привлёк к себе.

- Я никогда не сомневался в тебе, любимая.

Иборг начал медленно расстегивать платье Эллейн, но остановился, почувствовав, как она напряглась.

- Что такое?

- Давай не сегодня, - прошептала девушка, перехватывая его руку.

Мужчина, нахмурившись, развернул Эллейн лицом к себе и мгновенно сменил облик, превратившись в императора. Затем довольно рассмеялся, увидев, как она вздрогнула.

- Может быть, тебе хочется так? - усмехнулся Иборг, проводя кончиками пальцев по участку обнажённой кожи, показавшемуся между расстёгнутых пуговиц платья.

- Я уже говорила - мне не нравится, когда ты спишь со мной в его образе, - ответила Эллейн ледяным голосом, и Иборг, моргнув, вновь стал собой.

- Я думал, ты любила Эдигора.

Девушка поджала губы.

- Так и было. Давно.

- А сейчас?

Мужчина, подняв руку, намотал локон Эллейн себе на палец, не отрывая взгляда от её спокойного лица.

- Ты знаешь, Иборг. Сейчас я люблю только тебя, - ответила она, едва уловимо улыбнувшись, но в голосе её ему почудилась какая-то непонятная усталость.

- Тогда докажи.

Он почувствовал себя почти счастливым, когда ощутил, как Эллейн расслабилась в его объятиях, позволила ему снять с неё платье и взять прямо там, у камина.

А когда всё закончилось, она вдруг резко подалась вперёд и, сверкнув изумрудными глазами, прошептала:

- Не забудь - завтра в первую очередь я должна убить Ленни.

Иборг рассмеялся и, погладив Эллейн по раскрасневшейся от страсти щеке, ответил:

- Конечно, дорогая. Как же иначе?

...Примерно в это же время в императорском замке у окна стоял Эдигор, и думал он об Эллейн. Если бы ей удалось заглянуть в его мысли, возможно, девушка решила бы переработать часть своих планов. Впрочем, возможно, что нет. В конце концов, это ничего не изменит.

- Ленни и Аравейн утверждают, что Повелитель Робиар сможет помочь нам поймать Нерша, используя магию крови... - голос Люка доносился до Эдигора словно бы издалека. Император вздохнул, стараясь вернуть себе прежнюю сосредоточенность.

Всё из-за той девушки с серыми глазами и волосами, похожими на гнездо сумасшедшей птицы. Ему почему-то хотелось всё бросить и немедленно побежать за ней, чтобы спросить... что? Эдигор не знал. Для начала, наверное, хотя бы имя.

В тот момент, когда император отвернулся от окна, в зал для приёма посетителей вошли принцесса Эмиландил и Повелитель.

Они оба выглядели какими-то взъерошенными и странно, робко улыбались. Опустив глаза, Эдигор заметил, что Робиар держит свою дочь за руку.

- Милли? - воскликнул избранник принцессы, шагнув вперёд и невольно сжав кулаки. Орк, тролль и гном, стоящие возле него, тоже сразу напряглись.

- Всё в порядке, Браш, - ответила Эмиландил, а потом, повернувшись лицом к своему отцу, опустилась на колени.

Это был очень древний обряд. Благословения на брак тёмные эльфы всегда просили у родителей или опекунов, а затем - у Повелителя, опустившись на колени. И все присутствующие знали об этом. Поэтому секунду спустя Браш, поколебавшись, встал на колени рядом с Эмиландил.

А ещё мгновением позже Робиар, положив ладони на головы своей дочери и её избранника, запел старинную песнь благословения. Его руки неярко, ласково засветились, посеребрив и без того серебряные волосы Эмиландил и превратив Браша на несколько секунд в поседевшего старика.

Песнь длилась всего пару минут, и когда Повелитель замолчал, Эдигор, улыбнувшись, сказал:

- Благословение получено, принцесса. И я присоединяюсь к вашему отцу, - и император, кивнув, вышел из зала.

А Эмиландил, встав с колен, тихо спросила у Робиара, чтобы этого не слышал никто, кроме них:

- Неужели ты действительно хочешь свергнуть Эдигора? Мне в детстве казалось, что у вас нормальные отношения. Тогда зачем было похищать Линн? И ты... собирался убить её?

Он рассмеялся и ответил так же тихо:

- Ну разумеется, нет. Это пророчество уже давно перестало меня волновать - с тех пор, как я понял, что с его помощью не получится вернуть к жизни Лем. А похитил я твою подругу только потому, что меня попросил об этом Аравейн. Он мой хороший друг, а я не имею привычки отказывать друзьям, тем более что это было не очень сложно. Я тогда ещё должен был обязательно рассказать ей о пророчестве... иначе ведь как она могла его узнать?

- Это и показалось мне странным. С чего ты вдруг стал выкладывать перед Линн на стол все свои карты... а оказывается, тебя об этом Аравейн попросил! Теперь всё понятно, - она усмехнулась, но затем вновь посерьёзнела. - Знаешь, мне кажется, Виан и Тимирей вовсе не обрадуются моему возвращению в Эйм, да ещё и с Брашем под ручку.

Повелитель улыбнулся, поднял руку и ласково сжал плечо дочери.

- Я думал, ты уже давно не боишься их, Эми.

Принцесса рассмеялась, а потом сделала то, чего не делала ни разу в жизни - весело подмигнула своему отцу.

- Я и не боюсь, папа. Но они-то боятся...

Глава шестнадцатая,

в которой исполняется ещё одно условие пророчества

Странствуя между мирами, ты хранишь в себе память о каждом моём воплощении. И в назначенный час мы узнаем друг друга по первому прикосновению...

Fleur "Память"

Конечно, в императорском дворце не было полноценного храма ни Дариды, ни Айли - так называли просто небольшое помещение, куда можно было прийти при необходимости. Что-то вроде святилища.

Храм Дариды нашёлся на минус первом этаже, под землёй, возле лестницы. Стражники охотно показали дорогу туда, да и мне заблудиться было трудно - увидев чёрную дверь с вырезанным на ней символом богини Смерти, я сразу повернула туда.

Если символом Айли был венок из цветов, то знаком Дариды считалась зажжённая свеча. Мне всегда это казалось правильным. Ведь к Айли приходили радоваться, а к Дариде - скорбеть.

Мне нужно было именно туда, в храм богини Смерти. Почему?..

Что ж, надеюсь, я смогу это объяснить.

Вздохнув, я толкнула массивную чёрную, будто обожжённую, дверь, и чуть не закашлялась, когда застоявшийся, полный пыли воздух попал мне в лёгкие.

Помещение было небольшим, площадью метров восемнадцать-двадцать. Тёмный камень на полу и стенах, вместо окна на правой стене - решётка, за которой, как только я вошла, засиял магический свет, видимо, чтобы я не упала в темноте. Впереди, как и полагается, стояли несколько подставок под свечки и сама статуя Дариды.

Она всегда изображалась в длинном, до самого пола, плаще с капюшоном. Голова наклонена так, что не видно лица, руки протянуты вперёд, на них - зажжённая свечка. В отличие от Айли, светловолосой, в белоснежном, почти свадебном, платье с цветочным венком на голове и открытым, нежным лицом, Дарида была именно такой - таинственной, закутанной в плащ, безлицей и скорбящей.