В любом фильме или книге, да и вообще в любой истории, должна быть суть. Основная мысль, если хотите, мораль. Иногда её можно выразить в одной фразе, иногда нельзя, но дело не в этом. Смотря этот фильм, я всё время ждала, когда главный герой наконец догадается, что то, чем он занимается на протяжении всей истории - бессмысленно?

Просто потому, что нельзя исправить то, в чём ты не виноват.

Правда же, есть вещи, которые не слишком-то зависят от тебя лично? Цунами, стихийные бедствия, теракты, эпидемия гриппа зимой, брошенные дети, бездомные животные. Исправить это ты не можешь, потому что ты в этом не виноват. Ты можешь только помочь. А это разные вещи.

К чему я всё это говорю? Да к тому, что у меня совершенно другая ситуация. Я виновата, действительно виновата во всём, что случилось. Только я, я одна! Значит, я могу это исправить? Так должно быть, непременно, должно.

Мне стало невыносимо дышать. Я встала, покосилась на мирно сопящих Ленни и Эмиландил и вышла на балкон.

Над Эрамиром светила местная луна - круглая и абсолютно белая, только по краю чуть голубоватая. И без всяких кратеров. Как большая дырка в небе.

Я думала, мне станет легче, но я ошиблась. Воздух, прохладный и невесомый, должен был остудить мою разгорячённую кожу, уменьшить душевную боль, подарить хотя бы капельку спокойствия. Но вместо этого пространство будто ударило меня под дых, я согнулась пополам от адской, обжигающей боли и еле слышно застонала.

Чьи-то руки легли на плечи, сжали их и потянули меня вверх, заставив выпрямиться.

- Это Эрамир, Линн, - голос маленькой Тени дрожал, - он начинает чувствовать тебя по-настоящему. Так и должно было случиться. Ты ведь провела обряд Слияния, впустила в себя Рыма и сама проникла в него. Поэтому мир начинает чувствовать своего демиурга.

- И теперь я сойду с ума? - спросила я, поворачиваясь лицом к Ленни.

Сейчас, в ослепительно белой ночной рубашке до самого пола, купленной нами специально для неё в городе, с распущенными волосами и блестящими, серьёзными тёмными глазами девочка казалась мне сказочно красивой. Почти как Эллейн. И кожа - очень прозрачная, я никогда не видела такой у других людей.

Вместо ответа Ленни покачала головой, а затем, подняв руку, сняла со своей шеи какой-то странный амулет. Это был кристалл в форме ромба, сверкающий мягким и странно знакомым ярко-голубым светом, который словно проникал мне в самую душу.

Через секунду девочка надела амулет мне на шею. Удивительно - но в тот миг, когда кристалл коснулся моей кожи, я почувствовала себя лучше. Исчезла горечь, рези, сердцебиение постепенно восстанавливалось.

- Нет, - Ленни опять покачала головой и улыбнулась. - Не сойдёшь. Всё будет хорошо.

Я подняла руку и дотронулась кончиками пальцев до странного кристалла. Словно почувствовав моё прикосновение, он вспыхнул ещё ярче.

- Что это за амулет?

- Он принадлежал Эллейн, - ответила Ленни и, увидев, что я вздрогнула, рассмеялась. - Не волнуйся, в нём нет ничего плохого. Я украла его перед нашим побегом. Он сейчас тебе нужнее, чем мне.

- А что он делает?

Ленни вздохнула.

- Ничего.

- Совсем? - я нахмурилась. - Но тогда почему я почувствовала себя лучше, когда ты надела его мне на шею?

Сапфировые огни амулета отражались в глазах девочки, и казалось, будто на дне её зрачков пляшут маленькие костерки. А ещё... ещё я наконец вспомнила, где видела этот ярко-голубой цвет.

Хранитель.

- Я не могу помочь тебе, Линн, - шепнула Ленни, шагнув ближе и взяв меня за руку. - Но есть один человек, который может. Пожалуйста, не торопись. Ты всё узнаешь... в своё время.

Она отпустила мои руки и огляделась.

- Я укутала Милли сонным заклинанием, чтобы она не проснулась, пока мы тут разговариваем, - Ленни кивнула на комнату. - Но скоро заклинание развеется, поэтому тебе лучше идти в постель.

- Хорошо, - я кивнула. - А ты?

- Мне нужно уйти.

- Что? - я, кажется, от удивления даже немного подпрыгнула. - Куда?! Ленни...

Она лишь печально улыбнулась.

- Не волнуйся, всё будет хорошо. Я обещаю, что вернусь к утру. Но сейчас я кое-кому нужна.

Я смотрела на Ленни и недоумевала. Уйти... Посреди ночи? Я действительно очень многого не знаю об этой девочке.

- Я расскажу. Я всё расскажу тебе. Обещаю, - она сказала это с такой искренностью в голосе, что я просто не могла не поверить. - Обо всём, что ты только захочешь узнать - о родителях, об Эллейн... Обо всём. Только, пожалуйста, отпусти меня сейчас.

- Я не понимаю, - я нахмурилась. - Для чего ты просишь разрешения? Ты ведь можешь исчезнуть и так.

- Мне важно, чтобы ты меня отпустила. Если ты скажешь - нет, я не уйду, Линн.

Я вздохнула, а потом обняла её изо всех сил.

Меня тут же окутало облаком из чужих эмоций - нежных, ласковых, мягких и преданных.

- Иди, - шепнула я, погладив её по спине, и услышала еле слышный вздох и слова:

- Спасибо, Линн.

А потом Ленни просто растворилась в воздухе, оставив в моих объятиях лишь пустоту.

Но пустота была только там - в моих руках.

Но не в сердце.

За пределами повествования

... Все тёмные и светлые эльфы тщательно хранят свои секреты и редко выдают их чужакам, особенно людям. Одной из самых загадочных фигур прошлого является тёмноэльфийский предсказатель по имени Альгиус, исчезнувший ещё при императоре Интамаре. Одну из легенд о нём автору сей книги поведал советник Повелителя. Согласно этой легенде, Альгиус был не только предсказателем, но и искусным кузнецом. И доныне в сокровищнице Повелителя хранится оружие, выкованное рукой Альгиуса, и считается оно самым дорогим и ценным, поскольку никогда не теряет остроты. Да и тот, кто носит с собой оружие, сделанное Альгиусом, по легенде не может промахнуться. Какую магию использовал предсказатель, чтобы добиться такого результата, непонятно даже эльфам.

Является эта легенда правдой или нет, сказать сложно, поскольку пробраться в сокровищницу Повелителя, чтобы убедиться в достоверности, не представляется возможным.

"Тёмные эльфы. Факты, мифы и легенды", императорская библиотека

У Эдигора болело сердце, когда он слушал звуки, доносящиеся со двора. Там, возле входа в замок, Аравейн бился с Эллейн. Всего тридцать секунд, но за это время император весь извёлся. И, что было для него ужаснее всего, он волновался не только за наставника, но и за Эллейн.

Когда Эдигор думал о ней, он почти забывал о своей ране и о той боли, что мучила его всё это время. Аравейн избавил его от яда, но не от страданий - даже магия наставника не всегда действовала на императора, и в этот раз ему пришлось довольствоваться обычным травяным настоем, который не слишком-то помогал.

Однако помогало другое. Думая об Элли, Эдигор совсем забывал о боли, будто разрывающей его грудь изнутри.

Он не сердился на неё. Да, несмотря на то, что Эллейн пыталась убить его - Эдигор не сердился. Он не мог ненавидеть её.

Все эти годы император использовал дар девушки, давал ей самые невероятные, самые сложные задания. Она была незаменима для Люка и всей Тайной службы. Замечательный разведчик и шпион. Аравейн предупреждал, что это всё может плохо кончиться. Да, наставник оказался прав, впрочем, как и всегда.

В конце концов, именно Эдигор несколько лет назад, когда Эллейн познакомилась с человеком по имени Иборг, попросил девушку соблазнить главу реформаторов. Именно этот мирнариец был центральной фигурой на шахматной доске, пауком, плетущим свою паутину из тайных обществ, заговоров и диверсий. Элли смогла выяснить так много, только пройдя через спальню Иборга.

Император вспомнил, как она появилась в тот день в его комнате - вся дрожащая, с растрёпанными волосами, бледная, в глазах - отчаяние и ужас.

Минут пятнадцать Эдигор не мог добиться от Эллейн даже слова. Она просто лежала у него на руках и беззвучно плакала.