Элли сжала кристалл в руке.

- Это... то самое?

- Да.

Девушка слабо улыбнулась и надела кулон на шею.

- Спасибо тебе за всё...

...Утром следующего дня почти одновременно из императорского замка выехали две кареты. Одна, парадная, с большим сопровождением, проехав через весь Лианор, свернула на центральную дорогу, ведущую в Эйм, тогда как вторая, серенькая и невзрачная служебная карета, медленно покатила на главную площадь столицы.

Кроме кучера, дюжего мужика с большой светло-русой бородой (на самом деле это был, конечно, непростой кучер), в карете находились ещё четверо - сам Эдигор, одетый, как обычный человек, только в длинном чёрном плаще; Громдрейк, старательно прячущий свои эльфячьи уши под причудливым головным убором; Мика с младенцем на руках и рыжеволосый парнишка со светлыми, почти прозрачными ресницами, очень молодой и практически неопытный стражник. Звали его Лисс, и изображал он брата Мики, а Эдигор, соответственно, должен был выступить просто как друг семьи.

Этот спектакль они проигрывали уже в третий раз, поэтому, конечно, никто не ожидал того, что случилось дальше.

Солнце только-только начало выходить из-за крыш, ярко освещая Главный храм богини Айли, и когда Эдигор вышел из кареты вслед за Лиссом и Громдрейком, оно на миг ослепило его. Возможно, именно поэтому никто из них, даже Гром, не видел, как с крыши дома, стоящего напротив храма, вылетело в их сторону что-то маленькое, стальное, резко сверкнувшее на солнце.

Эдигор почувствовал опасность за пару мгновений до того, как крошечная металлическая бабочка врезалась в его грудь, разлетевшись там на несколько частей и пронзив императора обжигающей болью.

Он сразу понял, что это за бабочка - она называлась "карртан" и была одним из любимых видов оружия мирнарийцев. Если эрамирцы предпочитали стрелы, то жители Мирнарии - "карртан", маленькие металлические диски, взрывающиеся в теле своей жертвы. Как правило, их на всякий случай ещё ядом смазывали. И, судя по запаху, в этот раз яд тоже имелся.

Осознав, что случилось, Громдрейк разразился такой отборной тёмноэльфийской руганью, что если бы Эдигору не было настолько плохо, он бы непременно рассмеялся.

Громдрейк схватил за шкирку Лисса, метнувшегося к дому, с крыши которого стреляли, и рявкнул:

- Оставь! Он только что переместился с помощью амулета, там уже никого нет. Но как они узнали?!

Эдигор, медленно оседающий на землю, грустно ухмыльнулся - он совершенно точно знал ответ на этот вопрос.

- Ваше величество... - Мика, передав стражнику ребёнка, осторожно усадила императора рядом с храмовой стеной. - Держитесь, пожалуйста...

- Нам нужно в замок, - шепнул Эдигор. - Только Аравейн может помочь.

- Но они с Люком уехали и вернутся только часа через три-четыре! - Громдрейк схватился за голову. - Но этот яд... У нас нет столько времени!

Император слабо улыбнулся и подумал: "Элли... Милая Элли... Конечно, ты всё учла. Кроме одного... Аравейн всегда чувствует, когда со мной что-то случается. И я уверен, что он в самое ближайшее время вернётся".

- В замок, - прохрипел Эдигор, зажимая рану рукой. - Скорее!

Громдрейк и Мика переглянулись, при этом в глазах у них застыло самое настоящее отчаяние, но потом, вздохнув, послушались, и эльф со стражником перенесли императора в карету, которая моментально сорвалась с места, поднимая за собой клубы пыли.

...Ана в то утро места себе не находила. Девушка не знала, что должно случиться, но по нервному состоянию Луламэй поняла - что-то серьёзное. И когда Дориана в окно увидела, как мчится ко входу в замок серая, невзрачная карета, что-то ёкнуло у неё в груди.

А уж когда из кареты Громдрейк и какой-то рыжеволосый парень вынесли Эдигора с окровавленной на груди рубашкой...

- Эд!!! - завопила Луламэй и, схватив Дориану за руку, тут же помчалась в покои императора, справедливо рассчитав, что именно туда его и принесут.

Так и случилось. Когда девушки ворвались в комнаты Эдигора, он уже лежал на постели, и Дориане при виде ужасной раны, похожей на какой-то жуткий цветок, решивший расцвести прямо на груди императора, стало немного дурно.

В комнате ещё находились Мика, тот самый рыжеволосый парень и Громдрейк, которого, кстати, Ана смерила недоуменным взглядом - девушка ведь никогда не видела мужа личной служанки императора.

Но не Громдрейк беспокоил сейчас Дориану. А Мика, сидящая рядом с Эдигором. Служанка резким жестом разорвала его рубашку и погрузила свои тонкие белые пальчики прямо в рану.

Императрица негромко вскрикнула, и Эдигор немедленно открыл глаза.

- Уйдите, - прохрипел он, увидев свою сестру и жену. - За дверь, быстро.

Мика, вынув окровавленные пальцы из раны императора, негромко вздохнула, покачала головой и произнесла:

- Здесь нужен маг раз в пять сильнее меня, ваше величество... - а потом, вдруг всхлипнув, заплакала.

- Ну-ну, - Эдигор кашлянул, и из его раны брызнула кровь. - Делай то, что можешь. Аравейн придёт и доделает.

Дориана успела только заметить ободряющую улыбку императора, которую он подарил не ей, а Мике, как вдруг их с Луламэй вытолкали за дверь. Причём совершенно бесцеремонно, не считаясь со статусом и положением.

Это был Громдрейк. И в коридоре, сжав плечи обеих девушек, он наклонился к их лицам и взволнованно прошипел:

- Переговорник?! У кого-то из вас есть переговорник?! Надо вызвать сюда Аравейна!

Если бы неизвестный не держал Дориану настолько крепко, девушка бы непременно отшатнулась в сторону - таким искажённым, безумным было сейчас лицо говорившего.

- Нет, Гром, - ответила Лу, покачав головой. - Но ты не переживай, он скоро сам придёт. Он всегда чувствует, когда с Эдом что-то случается. Разве ты не знаешь?

Громдрейк не успел даже осознать сказанное принцессой - в коридоре, совсем рядом с ними, закружились белые снежинки, которые спустя пару мгновений превратились в высокую фигуру Аравейна. Он сверкнул своими волшебными сапфировыми глазами и прогрохотал:

- Где Эдигор?

- У себя, - первым нашёлся Громдрейк. Снежинки осыпались, и Аравейн, не медля ни секунды, ворвался в покои императора.

Оттуда послышался громкий радостный визг Мики, а следом - её рыдания и голос, в котором чувствовалось нечеловеческое облегчение:

- Господин Аравейн!

- Воды, Мика. Мне нужна горячая вода и полотенца. Чистые.

Когда служанка, вытерев глаза, выбежала из комнаты, Эдигор улыбнулся своему наставнику и прошептал:

- Скажи мне, насколько всё плохо, Аравейн?

Маг присел рядом с императором и положил свои руки на рану.

- Это вы о своём состоянии или...

- Обо всём.

Аравейн вздохнул.

- Я смогу вывести этот яд, ваше величество. Только будет больно.

- Не страшно.

- А насчёт реформаторов... Их не было.

Эдигор закрыл глаза и усмехнулся.

- Эллейн?

Если бы он видел в тот момент лицо Аравейна, то заметил бы, как оно резко помрачнело. Маг сжал зубы и еле слышно ответил:

- Больше некому.

- Как думаешь... она вернётся?

- Возможно, ваше величество. Эллейн должна узнать результат. Она ничем не рискует, возвращаясь. Тень очень сложно убить.

В этот момент в комнату вошла Мика вместе с ведром горячей воды и стопкой полотенец, и Аравейн немедленно приступил к лечению.

Прошло два часа, прежде чем маг вышел из покоев императора, устало вытирая покрытый испариной лоб. Один из стражников, увидев его, шагнул вперёд и сообщил:

- Внизу вас ожидает леди Эллейн, господин.

Аравейн усмехнулся.

Она была в саду. Стояла на дорожке рядом со входом во дворец, сцепив руки в замок, и ждала. Алые волосы заплетены в длинную толстую косу, зелёное платье, белый платок-паутинка...

И она была бы прежней Элли, если бы не глаза - холодные, как лёд.

- Чего же ты не зашла? - спросил Аравейн, спускаясь к ней по ступенькам.

Девушка чуть наклонила голову.