– Проходите, Романова, – устало пригласил он.

Присев напротив, я протянула билет, но он не глядя, положил его рядом.

– А вы как считаете, Романова, кто из нас был прав?

– Я считаю, что во всём должен быть баланс. Даже если товар очень хороший, без рекламы, его мало кому удастся продать и наоборот, если реклама первоклассная, то после единственной продажи некачественного товара, можно потерять клиента навсегда, как и получить антирекламу.

– Мне нравится ваше мышление, Романова.

– Я могу отвечать на билет, Роман Павлович?

– Я уже и так понял, что вы знаете на отлично, иначе не просились бы отвечать без подготовки.

– Зачем же тогда вы меня держали здесь до последнего? – возмутилась я.

– Романова, как вы себе это представляете? Я вызвал бы вас сюда и поставил при всех автоматом отлично? – вздохнув, объяснял он. – К тому же, у меня есть предложение для вас.

Мои брови удивлëнно приподнялись.

– Не знаю, в курсе ли вы чем занимается наша компания?

Я отрицательно покачала головой.

– Вот в вашем ночном клубе все компьютеры и программное обеспечение, установленное на них, поставлено и разработано нашей фирмой. Мой компаньон отвечает за поставку оборудования и аппаратуры, а я занимаюсь разработкой программного обеспечения.

– Отлично, я за вас рада, только пока не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?

Он заполнил ведомость, поставил оценку в зачëтку и, протянув её мне, продолжил:

– Теперь можно обойтись без формальностей. С этой минуты я больше не ваш преподаватель. Катерина, я уже говорил, что мне понравилась ваша курсовая работа, я её выделил среди остальных, поэтому мне захотелось предложить вам пройти у нас практику и написать диплом по нашей фирме. Я понимаю, что клуб тоже неплохой вариант, но учитывая, что вы с Гущиной там работаете вместе, думаю, что вам обеим вряд ли пойдет на пользу писать по одному предприятию. А там, кто знает, может, и работать к нам придёте, не вечно же вам трудится по ночам. Ну, что скажете?

– Даже не знаю, Роман Павлович…

– Можно просто – Роман.

Мои брови снова поползли вверх от удивления. Его предложение было очень привлекательным, но в моей голове, словно молотками стучала мысль о том для чего ему это нужно? В чём его выгода? И я, недолго думая, решила прямо задать этот вопрос:

– А вам-то это зачем нужно, Роман?

Он улыбнулся.

– Катя, вы слишком много думаете и во всем видите подвох. Я учился здесь когда-то и вижу в вас потенциал, мне просто захотелось вам помочь.

Сомнительно, очень сомнительно. Я не была наивной дурочкой, и мое предчувствие редко подводило меня. В любом случае, мне нужно было время, чтобы обдумать его предложение.

– Я ведь могу подумать?

– Конечно, можете, – он протянул мне свою визитку и добавил: – Только не долго, если откажетесь, я предложу кому-нибудь другому.

Последняя фраза почти убедила меня в его незаинтересованности лично мной. Почти. Сомнения всё же остались.

Он протянул мне свой ежедневник, открыв его на странице с адресом моей электроники, и попросил туда же записать мой номер телефона, чтобы связаться, если я вдруг забуду.

Забуду? Как же, забудешь такое.

Когда я вышла из аудитории, сразу увидела Алесю.

– Ну что, сдала? – взволновано спросила она.

Я согласно кивнула, не желая обсуждать здесь подробности своей сдачи.

– Хорошо, – выдохнула она, – а то неизвестно, что мог выкинуть этот зазнайка.

– Пойдём, посидим в кафешке, надо же отметить, – предложила я.

– Кэт, я не против, но мне звонил Сахаров, и просил нас с тобой явиться на работу. У него какой-то разговор есть.

Я раздражëнно закатила глаза.

– Чего ещё ему надо?

– Не знаю. Я сказала, что ты на экзамене. По телефону говорить он отказался, сказал, что будет нас ждать. Я же не думала, что Платов нас так долго будет мурыжить, – недовольно фыркнула подруга.

– Я всё слышал, Гущина! – ответил появившийся из ниоткуда преподаватель.

– И что? Мне должно вдруг стать стыдно за свои слова? В чём я не права? Любите потрепаться, ещё и подслушиваете, – съязвила Алеся.

Он не ответил ей, обошёл нас, видимо, торопясь куда-то и, повернувшись ко мне, напомнил:

– Катя, я жду вашего звонка.

– Я же говорила, что подкатывал, а ты: "нет-нет", – тут же, не думая, ляпнула Алеся, чем вызвала смех Платова.

– Алеся! – ошарашено пресекла я её.

– Гущина, я бы с удовольствием "подкатил" к вам, если бы вы не были настолько невыносимой, – ответил Роман и вышел из университета.

– Что ты творишь? Что с тобой? Он хороший мужик, – возмутилась я.

– Всё со мной нормально, просто бесит. А ты-то уже на что подписалась? – поинтересовалась подруга.

– Давай потом, в кафе тебе всё расскажу. Поехали к Сахарову.

Полчаса спустя, мы вошли в кабинет управляющего, и присели напротив него.

– Так, девочки мои, я знаю, что произошло здесь в воскресенье, только не понимаю, почему узнал об этом не от вас?

Сахаров выглядел злым. Он сложил руки на груди и ожидал нашего ответа. Только вот, что он имел в виду, понятно не было. Чтобы не сболтнуть лишнего, я уточнила:

– Вы о чём, Николай Иванович?

– Екатерина, уж кому как не вам знать об этом? Разве не вы улаживали конфликт с одним из наших самых влиятельных гостей?

– Вы о салате что ли? – ещё раз переспросила я.

– А что, вы ещё хотите что-то мне рассказать? – грубо сказал он.

– Просто я не думала, что стоит ставить вас в известность. Конфликт улажен, клиент остался доволен, претензий не имел, – спокойно объяснила я.

– А вам не надо думать, Екатерина! Я должен быть в курсе всего, что касается ВИП-гостей.

– Так, а мы тогда для чего здесь? – вступилась Алеся.

Он перевел на неё грозный взгляд:

– Чтобы следить за всем в мое отсутствие, а потом докладывать мне, Алеся.

– Екатерина, вы запомнили этого гостя?

– Конечно, Николай Иванович.

– Отлично. Зарубите себе на носу, он должен быть всегда и всем доволен. Захочет, чтобы вы перед ним с бубном станцевали, значит, находите бубен и танцуете. Понятно?

– Понятно, – ответили мы по очереди.

– Екатерина, я не знаю, как вы это сделаете, но покажите его Алесе. И если я узнаю, что у него было хотя бы малюсенькое, – он продемонстрировал щëлочку между указательным и большим пальцем, – замечание, уволю обеих! А теперь, можете идти.

Попрощавшись, мы покинули его кабинет. После этого разговора, остался неприятный осадок и я, посмотрев на Алесю, спросила:

– В бар?

– В бар, – тут же согласилась она, – но сначала домой, нам нужно переодеться.

Алесе я рассказывала эту историю с салатом ещё в понедельник, но никак не думала, что она настолько разозлит управляющего. Мне кажется, ничего такого не произошло, и это был не первый ВИП-клиент, которому что-то не понравилось. Чем Бэтмен отличался от остальных, было для меня загадкой.

До бара мы добрались часам к семи. Вечер среды позволил нам выбрать место, и мы остановились на столике в углу возле окна. Когда официант принёс наши салаты, я непроизвольно поморщилась.

– Кэт, ты чего? Выглядит очень аппетитно, – насторожилась Алеся, увидев мою реакцию.

– Да просто этот салат напомнил мне о том происшествии. Блин, я уже даже есть спокойно не могу из-за этого Бэтмена.

– Тогда нужно выпить, – открыв полулитровую бутылку текилы, сказала Алеся.

Алеся некоторое время после окончания школы работала барменом и предпочитала пить алкоголь правильно. Сегодняшний вечер не стал исключением. Вариант коктейлей я даже не предлагала, для подруги он был неприемлем. Алеся как-то рассказывала, что именно туда льют самый поганый алкоголь, да и работая, в клубе, я в этом убедилась лично. Она озадачила официанта, попросив принести блюдце с солью, дольки лимона и ведёрко со льдом, ведь "кто же пьёт текилу теплой?" и, конечно не обошлось без специальной тары. Нам принесли так же узкие, расширяющиеся кверху, высокие, толстодонные стаканы, называемые в Мексике лошадками. Подруга провела долькой лимона по канту, макнула стаканы в соль, и налив по порции в каждый, придвинула один мне.