— Ты мне иногда своего Паразита напоминаешь, — хохотнул Егор.

— Неправда, Паразит в отличие от меня толстый. Ладно, я домой.

— Ага, увидемся, — махнул рукой Егор, в то время как Денис пожал мне руку.

День прошел для Егора в суете. Нужно было оформить передачу собственности, открыть счёт, на который они втроём: он сам, Керн и Вольф перевели деньги, полученные от реализации монет. Общим решением было принято подтянуть новый клан поближе к Совету. Им очень даже пригодится полностью лояльный союзник, когда они займут свои неудобные скамьи в зале Совета. Вольф, смеясь, назвал этот подарок Денису вкладом в будущее.

Потом он довольно много времени провел с Люсей и Стёпкой. И лишь уже поздно вечером пошёл с отчётом к прадеду.

Андрей Никитич сидел за столом и проверял бумаги.

— Проходи, — он указал правнуку на стул. — Рассказывай.

— Все в плановом режиме. Денис всё ещё в небольшом ступоре, но, думаю, он скоро очухается. — Доложил Егор.

— Хорошо, — Андрей Никитич снял очки и протер глаза. — Твой сын меня очень радует. Вам нужно с Люсей подумать ещё об одном.

— Мы подумаем, — уклончиво ответил Егор, который пока был не готов снова пройти через тот кошмар ожидания, когда он постоянно ждал какой-нибудь гадости.

— Подумай, — повторил прадед. — Что-то я устал сегодня. Словно не заседание вел с единственным вопросом, а поезд с углём разгрузил. Ты иди, поздно уже, а я ещё немного поработаю.

Егор встал, улыбнулся прадеду, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Мне показалось, что я только закрыл глаза, когда раздался телефонный звонок. Посмотрев на часы и отметив, что сейчас три ночи, я взял не затыкающуюся трубку, с явным намерением обматерить звонившего. При этом я даже не посмотрел на то, кто мне так настойчиво звонил.

— Костя, ты можешь приехать? — глухой голос Егора сразу же отбил желание материться. — Дед Андрей умер.

Вот тут сон слетел с меня мгновенно. Я сел на кровати, тупо глядя перед собой.

— Кончено, я сейчас приеду. — Пока я выговаривал эту фразу, в голове крутился один вопрос: «Как умер? Как Андрей Никитич мог умереть?»