К ее удивлению, на лице Шона не появилась мерзкая усмешка после подобного замечания. Он даже сосредоточился.

– И она… Была отравлена. Рут нашли в белье. Причем белье было не совсем обычное, – продолжила Рейчел.

– Она была… Нимфоманкой, – кивнул Шон. Он нахмурился, смотря куда-то вниз. – Черт, даже я сейчас бы не отказался от еще одной жертвы. Если я правильно тебя понял, убийца просто псих.

– Они умирали от того, что любили, – с сомнением произнесла Симмонс. Звучало как отвратительная теория. Подобную чушь могла придумать разве что девочка-эмо.

– Или их убивало то, от чего зависели, – продолжил Шон. Его глаза блестели от восторга. – Это просто офигенная идея для новой песни, – он сел на кровать и начал листать записную книжку. – Знаешь, если у песни есть классная история, все готовы забить на то, что она довольно средняя по звучанию. Когда это все закончится, можно будет выпустить целый альбом. Твою мать, – он широко улыбнулся, а Рейчел качнула головой. Он был похож на ребенка, впервые попавшего в Диснейленд. Она бы подумала, что он больной, если бы пару часов назад у нее самой не мелькали аналогичные мысли. – Слушай, а твои занятия не проходят впустую, – протянул он. – Надо будет записаться. Прям сегодня схожу к директору, – он говорил радостно, и от прежней угрюмости и грубости не осталось и следа.

Возможно, Рейчел недооценила любовь людей к маскам. Вот только ее отнюдь не радовала перспектива делить свои индивидуальные уроки с кем-то. Криминалистику для нее ведет учитель истории. Директриса дала согласие на занятия только после того, как она экстерном сдала курс истории Америки. Симмонс очень сомневалась, что Шону разрешат присоединиться, поэтому особо не волновалась. К тому же, сейчас у директора есть дела поважнее, чем перераспределение направленностей.

– Эй, как тебя там зовут? – позвал ее Беннет, захлопнув книжку.

– Рейчел Симмонс, – произнесла она, оглядывая комнату. – Ты куришь?

– А ты настучишь?

– С чего это?

– Я-то не курю. Ты же из А-группы. Мне кажется, вы от правил никогда не отходите. Ты даже спросила у Тома про телефон, – он засмеялся и покачал головой. – Интересно, ты правда думаешь, что интернет только в административных компьютерах?

Рейчел склонила голову набок и прищурилась.

– Серьезно? – переспросил Шон. – О боже… Ладно, я не думал, что все настолько плохо. И выходные вы проводите в кампусе?

– А вы где? – осторожно спросила она, садясь на кровать.

– В городе, – пожал плечами Беннет. – Мы сбегаем. Я даже концерт в клубе давал один раз.

– На разогреве был?

– Эй, – Шон чуть толкнул девушку. – А вообще да. Но я неплохо играю.

Шон поймал ее взгляд, полный сомнения, и тряхнул головой. Чуть кудрявые волосы упали на лоб. Он поднялся с кровати и открыл шкаф нараспашку. Рейчел мельком увидела аккуратно висящие рубашки и смятую гору повседневной одежды. Интересно.

Беннет достал гитару и упал на кровать. Девушка еле удержала равновесие.

Его голос был таким мягким, а черты лица разгладились, стоило начать петь и играть. Он будто стер мир вокруг себя и погрузился в музыку. Рейчел любила смотреть на увлеченных людей. В такие моменты она даже забывала о своей привычке: постоянно анализировать поступки, ловить движения. Она даже не запомнила мелодию и не слушала слова.

– Что она тут делает? – послышался грубый голос.

Рейчел резко развернулась. Волосы Джеймса были влажные, как и футболка. Он тряхнул головой и пара брызг попала на девушку. Он только вернулся из душа. Холланд прищурился и кинул полотенце на спинку кровати.

– Зашла спросить про Рут, – спокойно ответил Беннет.

– И ты решил заменить Барбер на эту мелкую?.. – скривился Холланд.

Шон рассмеялся. Он качнул головой и закусил губу, стараясь сдержать улыбку.

– Мелкую? – скривилась она. – Между прочим, мы одного возраста.

– У тебя рост, как у гнома, – фыркнул Джеймс. Рейчел резко поднялась и вскинула подбородок. Шон тихо смеялся. Холланд был всего на полторы головы выше студентки.

– Джеймс не всегда такой грубый, – произнес он.

– Выметайся, – рыкнул тот. Симмонс приподняла брови.

Она прищурилась и хмыкнула. Если он пытался ее обидеть, ничего не вышло. Со своим низким ростом она уже давно смирилась.

– Пока, – послышался сзади голос Шона. Рейчел не ответила.

***

Ричард всегда следовал правилам. Даже сейчас его дверь была открыта нараспашку. Интереса ради Симмонс все же заглянула внутрь. В комнате порядок, а сам Маккензи сидел за столом. Девушка закусила губу и сжала ладони в кулаки и постучала. Плечи Ричарда напряглись, и он чуть обернулся.

– Что? – раздраженно спросил он. Она облокотилась плечом о косяк.

– Ты как? – у нее в голове вертелись сотни вопросов, но она прекрасно понимала, что они точно не те люди, которые могут откровенничать.

– Нормально, – кинул Ричард. Его голос был отстраненным и безжизненным.

– Они подозревают тебя, – зачем-то сказала Симмонс.

Ричард качнул головой и фыркнул. Он развернулся к незваной гостье. Его глаза были красные и пустые.

– Мне не до твоей болтовни, Рейчел.

Она несколько раз кивнула и направилась в свою комнату, где ее ждала опустошенная Оливия. Она вернулась с допроса. Ее кожа казалась бледнее обычного, а в комнате витал странный запах. Симмонс нахмурилась и пристально посмотрела на Шеферд.

– Ты… – она мотнула головой, сдерживая истерическую улыбку. Если она еще раз задаст этот совершенно идиотский вопрос, ее совершенно точно стошнит. «Ты в порядке?». Никто, черт возьми, не в порядке. – Ты уже ходила в душ?

– Нет, – произнесла она. – Я лягу спать пораньше, хорошо?

Она собиралась поплакать. Или переосмыслить все произошедшее. И Рейчел прекрасно понимала, что сейчас гораздо лучше оставить ее наедине с собой. Тогда она захватила полотенце и направилась в душ.

Ей обычно гораздо легче размышлять, стоя под теплыми струями воды, но сейчас голова будто пустая. Девушка соскользнула по холодной стенке на пол. Наверное, было бы легче, если бы она все же поплакала. Избавилась от угрызений совести. Взвесила все здраво и снова была в порядке. Она таращилась на свое запястье. Мельком она услышала, как две девушки зашли в раздевалку. На весь женский этаж у нас один душ с двадцатью кабинами. Днем тут всегда было пусто, но ближе к вечеру собиралась небольшая очередь, поэтому обычно Рейчел мылась ночью или днем.

– Едва ли, – насмешливо сказала одна девушка. – Возможно, она сама это все устроила. Она же повернутая.

– Она так лезет в дела полиции. Я бы тоже ее подозревала. Странно, что она оказалась первой свидетельницей и была в той комнате с Джоан, – согласилась другая.

Рейчел подтянула колени к груди и тяжело вздохнула. По маленькому университету сплетни разносятся быстро. Только обычно жертвой злых языков становилась не она. Симмонс ожидала, что скоро поползут слухи. Она даже думала, что готова к ним и сможет легко справиться с этим. Их слова едва ли ее задевали. Девушка лишь хмыкнула и поднялась. Обычно она находила в себе силы и мотивацию двигаться дальше несмотря на все трудности. Но сейчас эта сила шла извне. Их слова подталкивали ее. Чем дольше упиваешься страданиями – тем сильнее привыкаешь к ним. Делаешь отчаяние и боль зоной комфорта. А ей этого не надо. Симмонс поднялась и замоталась в полотенце.

Девушки удивленно посмотрели на нее и переглянулись. Рейчел лишь мазнула взглядом по их лицам, чтобы убедиться, что не знает их. Она даже чувствовала их липкие взгляды на своей спине. Полицейский отошел от двери, пропуская ее в коридор. И его взгляд иглой колол кожу. Омерзительно. Симмонс снова чувствовала себя грязной.

***

Она просыпается с сухими глазами. Свет раздражает, а по голове будто методично стучат молотком. Рейчел сморщилась и аккуратно села. Ночь была на удивление спокойной. Больше всего она боялась кошмаров. Если бы ей начали сниться все эти убийства, она бы не выдержала. Но хуже дурных снов только пробуждение. Жгучее осознание, что прошедший день не сон. Волна отчаяния от бессилия.