– До свидания, мистер Сандерс, – холодно улыбнулась студентка, скользнув глазами по его бейджику.

***

Оливия Шеферд – самая большая сплетница университета. Если повесить на нее такой ярлык, совершенно неясно, каким образом она стала лучшей подругой местной заучки. Сейчас она сидела в актовом зале, увлеченно печатая что-то в ноутбуке. В университете интернет есть только на учительских компьютерах, так что она строчила очередную статью. Повод теперь был. Ее идеально накрученные светлые кудри падали на сосредоточенное лицо. За ухом как всегда была ручка. Рейчел улыбнулась, видя такую привычную вещь.

Сидевшие вокруг ученики оживленно переговаривались. Двери актового зала охранялись полицейскими. В туалет можно было уйти только в сопровождении. В основном все подростки были в строгой одежде, но, похоже, некоторых вытащили из кроватей, чтобы посадить в общий зал. Так ведь легче контролировать. Судя по листку, который держала директриса, все ученики были здесь. И учителя тоже. Университет небольшой: учится около двухсот человек. При желании с каждым можно познакомиться лично. Вот только у Рейчел таких целей никогда не было. Чего не скажешь о ее подруге.

Она не замечала Симмонс, поэтому той пришлось довольно громко кашлянуть.

– Рейч! – восторженно проговорила она, перекладывая ноутбук на соседний стул. Оливия поднялась и крепко прижала к себе подругу, похлопывая ладонями по спине. – Полиция что-нибудь говорит?

– Я в порядке, Лив, спасибо, что спросила, – укорила она Шеферд.

– В тебе я не сомневалась. Кто подозреваемый? Я слышала, что эта жертва – девушка из В-группы…

– Рут Барбер, – кивнула Рейчел.

– Точно. Сейчас допрашивают ее парня… Шона, – она улыбнулась, будто это должно все объяснить. Увидев недопонимание во взгляде подруги, Оливия закатила глаза. – Это тот гитарист, который сорвал постановку пьесы в прошлом году.

– Точно, – рассеянно кивнула Симмонс, все еще не понимая, о чем идет речь. Театром она не интересовалась вовсе.

– Думаешь, это кто-то из учеников? Или учитель? – она усадила подругу на стул и подхватила свой ноутбук.

– Разве не должны были забрать вещи? – нахмурилась Рейчел, игнорируя вопрос. Иногда бестактность Оливии просто поражала. Она продолжала гнуть свою линию несмотря на все попытки уйти от темы.

– Должны были, но тут устроили целый бунт. Полиция сейчас оформляет ордер, а пока можем наслаждаться.

– Они закроют университет, – нервно проговорила Симмонс, перебирая тонкими пальцами подол юбки.

– Да, нас отправят домой, наверное, – защебетала Оливия, а Рейчел оглянулась на нее.

– Вам не сказали? Значит, либо они боятся паники, либо ведутся споры по этому вопросу.

– Что? – она склонила голову набок, пристально посмотрев ей в глаза.

– Его закроют с нами внутри, – Рейчел сжала сиденье.

– А что, если…

– Они не могут выпустить убийцу в город, – отрезала она. Любые возмущения ей казались беспочвенными и бессмысленными. В закрытом помещении поймать убийцу легче, чем потом идти по кровавым следам.

– А что, если он выпотрошит кого-нибудь из нас? – ее голос срывался. Несколько учеников заинтересованно обернулись, но под ледяным взглядом Рейчел решили продолжить заниматься своими делами.

– Мне кажется, они ждут этого. Им нужна вторая жертва, чтобы составить профиль и найти его.

– Они разве не в курсе, что тут у половины детей родители такие важные…

– Я не знаю, – раздраженно проговорила Симмонс, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. – Ты не знаешь, где подруги той девушки?

Это было слишком сюрреалистично. Мало кто осознавал, что Рут действительно убита. Ученики вели себя расслабленно, а некоторые даже радовались отмененным занятиям. Наверное, сложно принять такое на слух. Ей и самой казалось, что все происходящее – кошмарный сон. И Рейчел, если честно, не особо волновала смерть какой-то девочки. Люди умирают каждый день и скорбеть по каждому невозможно. Самое ужасное – убийца сейчас на свободе. И почему-то Симмонс была уверена, что он среди них.

– Они отказались от интервью и…

– Оливия! – возмутилась Рейчел. – Ты слышала о журналистской этике?

– Я буду проходить ее в конце года, – улыбнулась она. – Эта статья станет просто бомбой. Если сделать все правильно, у меня будет прямая дорога в топовые издания…

Симмонс не слышала, что она говорила дальше. В ее голове роились мысли. Почему никого особо не волнует смерть девушки? Почему все ведут себя так, будто этого не было?

– Прошу внимания! – микрофон в руках директрисы трещал. Все резко обернулись. Сейчас лучше всего ощущалось напряжение, повисшее в воздухе. – Вы уже знаете о печальных событиях этого утра. Но, боюсь, эта новость может вас напугать. Хочу сразу предупредить, что только в университете вы все под защитой. Полиция будет следить за кампусом и территорией, движение по коридорам и все перемещения будут строго согласно графику. Полиция приняла решение… – она сжала губы и повернулась к паре стражей порядка. – Полиция приняла решение закрыть университет. Только, боюсь, вы не можете отправиться домой. Здесь вы будете в полной безопасности.

Поднялся шум, а Рейчел с Оливией переглянулись.

– Абсолютно все студенты должны будут… поговорить с полицейскими. Вас будут снимать с занятий и приглашать на беседу.

– Будут занятия? – прошептала Оливия, а Симмонс лишь неопределенно мотнула головой.

– К тому же ученики, которых я назову, должны будут последовать за полицейскими прямо сейчас, – она тяжело вздохнула. – Хочу напомнить, что адвокаты уже в пути.

– Это подозреваемые, – прошептала Лив, а Рейчел раздраженно дернулась.

– Шон Беннет, – громко объявила директриса дрожащим голосом. Ее лоб блестел от пота. – Том Кроуфорд. Джоан Ривз. Джеймс Холланд. Ричард Маккензи, – она судорожно вздохнула. – Оливия Шеферд.

Рейчел распахнула глаза и обернулась на подругу. Она сама непонимающе оглянулась и сжала ноутбук.

– И Рейчел Симмонс.

Рейчел сидела на скамейке, смотря на людей напротив себя. Они ждали перед кабинетом секретаря. Вход охраняла полиция.

Первый, как доверительно сообщила Оливия, был Шон Беннет. У него черные, чуть вьющиеся волосы. Виски сбриты. Одно ухо проколото. Брови нахмурены, а глаза пустые. Он будто пьян или под кайфом. Но такое состояние у всех, похоже. Вместо университетской формы черные джинсы и футболка с принтом рок-группы. Он выказывает протест своим внешним видом. Не доволен учебой в университете, но бросить не может. Значит, у него строгие родители. Скорее всего, отец. Рейчел анализировала быстро, цепляясь за детали. Учитель за такое не похвалил бы. Важно видеть общую картину.

Рядом с ним Джеймс Холланд. Оливия громко поздоровалась с ним, выразительно посмотрев на подругу. Она, конечно, хочет услышать от нее краткий анализ каждого для своей статьи. Шеферд без ума от способности Рейчел выдавать краткое досье, лишь взглянув на человека. Похоже, ее совсем не волновало, что такие досье часто оказываются не совсем достоверными. Однажды она даже заставила Симмонс пойти с ней на свидание. К счастью, для нее она ничего не устраивала. Джеймс Холланд… Он что-то говорил Шону и с ненавистью посматривал на дверь. И явно плохо скрывал свои эмоции, в отличие от своего друга. Джеймс был похож на типичного калифорнийца: загорелый шатен с идеальными зубами. Да и судя по акценту, он южанин.

На стенку опирался рыжеватый парень. Методом исключения несложно было определить, что это Том Кроуфорд. Он нервно оглядывался по сторонам, стиснув челюсти. Рука в кармане была сжата в кулак, отчетливо светился телефонный дисплей.

– И долго нам тут торчать? Я хотел попасть на литературу, – раздраженно сказал Ричард. Его светлые волосы были привычно идеально уложены, а форма выглажена. Даже бордовый галстук – негласный отличительный признак А-группы – сидел идеально.