– Фигляр, – пробурчала Олеся, предположив, что Гилмор её не услышит.
– Имеет право, – возразила Альбина.
– Не, – поморщилась Олеся. – Всё-таки перебор.
– При такой-то внешности может себе позволить.
– Ну уж, не настолько он хорош.
– Но каков профиль!
Олеся скорчила недовольную рожицу, но всё-таки кивнула:
– Профиль да. Орёл! – Олеся невольно потёрла свой нос, тоже немаленький – пожалуй, единственная черта, доставшаяся ей от отца.
– И, что немаловажно, – хихикнула Альбина, – не орёл в анфас.
Девушки помолчали. Олеся не выдержала первой.
– И руки накачаны прямо по делу. – От полноты чувств она даже изобразила кистями. – Не бессмысленные и беспощадные бочкобицепсы, а явно полезные и знающие нужные движения мышцы.
– О-о-о… – Альбина откинулась на спину. – Жить бы осталась там.
– Но-но, мадемуазель, – одёрнула сестру Олеся, – извольте усмирить своё либидо.
– Что-о? – обиженно протянула Альбина, снова принимая полувертикальное положение. – Ты же сама согласна с тем, что Гилмор – красивый мужчина!
– Красивый обормот, – поправила Олеся, строго воздев указующий перст. – Мутный он какой-то.
– Это как посмотреть, – глубокомысленно произнесла Альбина. – С точки зрения этого мира, мутные тут как раз мы.
Олеся открыла рот и тут же его закрыла. Вздохнула и кивнула:
– Сойдёмся на красивом обормоте. – Она повернулась к сестре и посмотрела ей прямо в глаза. – Надеюсь, ты ещё не втрескалась в него, а то знаю я тебя. Подожди хотя бы недельку, посмотри, как человек ведёт себя дома.
– Да я…. – Альбина задумалась. – Не знаю. Он, конечно, красивый и невероятно галантный, но не думаю, что он как-то особо меня выделяет.
– Да ладно. – Сарказмом, сочившимся из голоса Олеси, можно было бы затопить ущелье, в котором сидели сёстры.
– Прохладно, – передразнила Альбина. – Он бы и за тобой ухаживал, если бы ты не пыталась откусить ему протянутую для помощи руку.
Олеся хотела было возразить, но призадумалась и лишь неопределённо дёрнула плечами.
– Кстати, и правда прохладно. – Альбина поёжилась, почувствовав, как что-то капнуло ей прямо на кончик носа. Ещё пару следов капель она увидела на одежде сестры. – Дождь начинается?
– Не исключено. – Олеся рассматривала каплю, упавшую ей на ладонь. – Это нормально, что дожди здесь зеленоватые?
– Нашла, кого спросить, – отмахнулась было Альбина, но склонность анализировать поступающую информацию, сопоставляя с прошлым опытом, взяла своё. – Вряд ли, на самом деле, – задумчиво произнесла она. – Снег-то вполне себе белый. Да и на небе ни облачка всё это время не было… хотя кто его знает, по каким принципам в здешней природе круговертится вода.
Нехорошее предчувствие овладело Олесей. Привычно преодолев инстинктивное желание просто сжаться в комок и ждать, она заставила себя поднять голову.
– Ох, божечки-кошечки… – сдавленным голосом произнесла она.
Серый утёс нависал над сёстрами, и он просто кишел тварями, похожими на здоровых плащеносных ящериц, которые, наплевав на свои размеры, держались на вертикальных и перевёрнутых поверхностях не хуже пауков. Они были грязно-белого цвета, а из раскрытых пастей торчали острые как иглы клыки. С этих самых клыков капала прозрачная слюна с зеленоватым оттенком – явно та самая, которую девушки приняли за начинающийся дождь.
– Мам-ма мия… – прошептала Альбина, задрав голову вверх. – Какова вероятность того, что они нас не заметили?
Олеся присмотрелась к одной из ящериц и почти физически ощутила источаемый ею звериный голод.
– Вероятность крайне мала, – в тон сестре ответила она. Медленными осторожными движениями Олеся порылась в своём рюкзаке, под удивлённым взглядом Альбины выудила оттуда револьвер и поднялась на ноги. В левую руку она взяла выданный Гилмором ятаган и кинула взгляд на сестру. – Я отвлеку их, а ты попробуй где-нибудь спрятаться. И будем надеяться, что обормот скоро вернётся.
Первый ящер спикировал с утёса и приземлился бы прямиком на шею Альбины, но Олеся сбила его в полёте, ударив плашмя клинком. Ещё несколько спрыгнули на землю перед ней и начали приближаться. Олеся, экономя патроны, сделала пару предупредительных взмахов ятаганом.
Альбина коротко взвизгнула, когда очередной ящер оторвался от утёса и, расправив неожиданно обнаружившиеся у него крылья, приземлился ей прямо на грудь.
– Убери его с меня! – пропищала она.
Олеся резко развернулась, воткнула меч в землю, освобождая руку, и, схватив ящера, стащила его с Альбины. Тут же отбросила его, зашипела от боли и встряхнула руку, не подбирая оставленный клинок. Альбина заметила, что ладонь сестры покраснела, как от ожога.
– Летают, жгутся, ну вашу мать! – в сердцах воскликнула Олеся и следующему нападающему ящеру выстрелила точно в распахнутую пасть. Грохот выстрела эхом отразился от склонов разлома. Белёсая с зелёным отливом кровь брызнула в разные стороны. Остальные на мгновение замерли, будто удивлённо рассматривая револьвер, а потом как по команде взвились в воздух и, подобно рою пчёл, принялись кружить над головами девушек. Олеся огляделась в поисках хоть какого-то спасения. Её взгляд упал на расстеленный по камню пуховик Альбины. – На землю! – велела она сестре. Та тут же скатилась с камня и свернулась комочком рядом с ним. Олеся накинула на неё пуховик и вновь перевела взгляд на кружащийся рой, опускавшийся всё ниже и сжимавший кольцо вокруг них. – Пустоши, как же… – со злостью пробормотала она, быстро разрядила револьвер, не промахнувшись ни разу, и откинула его. Освободившейся рукой выдернула из земли ятаган и ринулась в атаку.
Крылья, клыки, хвосты и клинок заметались в беспорядочном вихре. Олесе повезло: ядовитым был только кожный покров на спинах этих ящеров, кровь же и слюна не причиняли вреда. Однако ящеры то и дело врезались в разные части её тела, разъедая одежду и оставляя болезненные ожоги на коже.
Альбина сидела тихо, не шевелясь. Ящеры к ней не подползали, а лишние звуки и движения могли привлечь их внимание и, что хуже, отвлечь Олесю. Поэтому Альбина лишь аккуратно выглядывала из-под края пуховика. Она видела, что её сестра уже начинает уставать, и ей становится всё сложнее игнорировать ожоги, проглядывающие из наполовину растворённой кислотой одежды. Ещё она видела, что ящеров пусть и стало меньше, но не настолько меньше, чтобы остальные обратились в бегство. Скорость, с которой они падали, сражённые, на землю, явно свидетельствовала о том, что Олеся упадёт раньше. Сердце Альбины ледяными пальцами стиснул страх.
Внезапно девушка услышала странный свист. В следующее мгновение несколько ящеров упали на землю без воздействия Олеси, сбитые возникшими откуда-то сбоку камнями. Олеся удивлённо посмотрела в сторону, откуда они прилетели. Альбина видела, как её глаза расширились; в следующую секунду она уже юркнула под пуховик к Альбине.
Подглядывая из-под меха на капюшоне, девушки увидели, что в рой ящериц врезались и разметали их в разные стороны несколько человек. Четверо юношей и две девушки-близняшки, всем лет по двадцать с довеском на вид, все подкачанные, но гибкие, среднего роста и телосложения, все загорелые. Тот юноша, кто первым врезался в ящеров, был вооружён кистенём и ростовым щитом; на его голове совершенно не было волос, а лицо от правого виска до самого подбородка пересекал страшный шрам. От него лишь на пару мгновений отстал второй, брюнет с волосами до плеч, крупным носом и выразительными бровями, вооружённый простым одноручным мечом и таким же простым баклером, прикреплённым к левому предплечью. Разбросанных ящеров быстро поразили своими гуань-дао девушки, носившие практически на макушке одинаковые длинные густые чёрные хвосты, дополнительно перехваченные по длине. Девушки продолжили двигаться вокруг роя, отрезая путь к отступлению тем ящерам, что пытались сбежать от воинов, ворвавшихся в центр. К ним присоединился ещё один юноша, коротко стриженый, более накачанный, чем все остальные; в его мощных пальцах очень странно смотрелись изящные боевые веера, которые то и дело летали в ящеров и неизменно возвращались к своему хозяину. Последний юноша, сравнительно высокий, короткие светлые волосы которого торчали строго вверх, делая его ещё выше остальных, вошёл в круг ящеров последним. Он был вооружён огромным двуручным мечом, слишком длинным даже в сравнении с другими двуручниками. Как только он вошёл в круг, патлатый и лицо со шрамом тут же из него выскочили. Светловолосый же вытянул свой меч в прямых руках и раскрутился смертоносным вихрем.
