– Ты веришь в подлодку с торпедами?

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил Козьма Прутков.

– Ни одна лодка в мире не опускается на такую глубину.

– Этого и не требуется. Достаточно найти на дне объект и выпустить торпеду с любой глубины. Возможно, целились прямо в батискаф, но маленько промахнулись, и его только засыпало.

Матрос прикусил язык.

– Я не подумал.

– Готово, командир! – раздался из носового отсека приглушённый голос старпома.

Вслед за ним донёсся грохот падения железного предмета на пол, звон, шипение, кабина батиплава завибрировала.

– Перепад давления! – отреагировал компьютер.

– Сеня! – позвал Лобанов.

– Всё в порядке! – крикнул старпом. – У них давление выше нашего, а запахи – как в морге!

– Осторожнее!

– Мы пошли.

Какое-то время были слышны невнятные голоса, стук, слабое шипение, треск, потом снова раздался голос старпома:

– Вытаскиваем по одному. Все в отключке, но вроде живы.

– Помоги, – кивнул компьютерщику Лобанов.

Тот исчез.

Операция по перетаскиванию тел экипажа «Searob» длилась полчаса. Всего в кабине батискафа оказалось четыре человека, включая злополучного китайца, оплатившего экспедицию, и всем им понадобилась медицинская помощь. Они начали приходить в себя уже после того, как «Приз» отстыковался от повреждённого аппарата и пошёл вверх.

Однако на этом приключения моряков-спасателей не закончились.

Когда подводный холм с остатками «атлантической» стены скрылся в темноте, радары «Приза» зацепили впереди быстро приближающийся объект, косо падающий на батиплав сверху вниз под углом в сорок пять градусов.

Интуиция включила моторику организма раньше сознания. Руки сами шевельнули джойстик в нужной последовательности. «Приз» рванул боком влево, разворачиваясь вокруг оси.

Стремительная серая стрела барракудой промчалась мимо, сопровождаемая «хвостом» взбаламученной воды.

«Приз» болтануло с боку на бок.

Через несколько секунд батиплав настиг задавленный толщей воды удар – будто по корпусу аппарата хватили дубиной!

Охнул оператор. Выругался старпом.

– Торпеда?!

– Рыбак, я Рыба, нас обстреляли! – ожил Лобанов, включая канал связи с фрегатом. – Торпеда на шесть часов от вертикали спуска, ракурс выстрела – сорок пять к вертикали на глубине тысяча!

– Понял, Рыба, – ответили после паузы сверху. – Замрите!

Лобанов остановил насосы аппарата, выдавливающие воду из цистерн.

«Приз» замер, повис в бездне на глубине километра, погасил прожектора.

– Если они пульнут по нам ещё раз… – прошептал старпом.

– Заткнись! – процедил сквозь зубы Лобанов.

Провисели в тишине и неподвижности несколько минут.

Издалека прилетел к батиплаву глухой рокот, он снова качнулся с боку на бок, словно баркас на волне.

– Поднимайтесь, – донёсся голос капитана фрегата.

– Грохнули лодку? – предположил старпом, вытирая потное лицо ветошью.

Лобанов включил насос.

«Приз» начал всплывать и через полчаса вынырнул на поверхность моря, в ясный солнечный день. Давление внутри аппарата поддерживалось постоянное, соответствующее нормальному атмосферному на уровне моря, поэтому ни о каких явлениях вроде кессонной болезни беспокоиться не стоило.

Высадили пришедших в себя охотников на атлантические сокровища на борт фрегата. Все они описали происшедшее на глубине одинаково, и стало ясно, что по батискафу и в самом деле кто-то стрелял.

Впрочем, это уже никого не удивило. «Приз» тоже был атакован торпедой при возвращении, и только интуиция и реакция Лобанова спасли экипаж от неминуемой гибели.

– Кто это был? – поинтересовался он, вызванный капитаном фрегата в его каюту.

– Субмарина, – ответил молодой, чуть старше самого Лобанова, загоревший, уверенный в себе капитан Дряхлов.

– Чья?

– Предположительно турецкая.

– Вы её потопили?

– Отогнали. Пряталась в миле от нас на глубине трёхсот метров. Мы нашли её, только подняв в воздух «вертушку».

– Сволочь!

– Не трать эмоции понапрасну, капитан, мы давно находимся с турками в состоянии войны, то холодной, то горячей, больше пятисот лет, так что ничего необычного не случилось. Вы и в самом деле обнаружили на дне развалины?

– Особо не присматривались, но очень похоже. Я передам вам диск, мы всё записали. Если хотите, можем снова нырнуть туда, посмотреть детально, взять образцы.

– К сожалению, у тебя другая планида. Велено отправить на сушу, на Кипр, где тебя заберёт спецборт.

– Зачем? – удивился Лобанов.

– Вопрос не ко мне. Знаю только, что тебя ждут в Мурманске, в штабе Севфлота.

– В Мурманске?! Ничего себе! – Пошутил: – Надеюсь, меня не трибунал ждёт?

– Об этом я бы знал, – рассмеялся Дряхлов. – В твоём послужном списке одни героизмы, так что, думаю, это какое-то сложное задание.

– Разрешите идти?

– Удачи! – Дряхлов крепко пожал руку Лобанова.

Через час, сдав дела старпому и обсудив с экипажем проблемы по поддержанию «Приза» в рабочем состоянии, Лобанов влез в кабину «Ка-31», заняв место штурмана, и вертолёт взял курс на север, к острову Кипр, на котором располагалась база Российского морского флота.

В принципе экипаж справился с уборкой хорошо, лодка была готова к походу без оговорок, но Брайдер ещё раз прошёлся по её коридорам от носа до кормы, заглядывая в отсеки и перебрасываясь с дежурными матросами обычными фразами типа: ну, как, парни, настроение бодрое?

– Бодрое, товарищ капитан, – дружно отвечали ему.

Новейшая атомная подводная лодка «Грозный» проекта «Лира» зашла в подземный док базы Видяево три дня назад и готовилась к ходовым испытаниям и оружейным стрельбам, загружая в свои отсеки всё необходимое для месячного похода.

Загрузили и оружие: торпеды 65–76 «Писк» с дальностью хода до шестидесяти километров, ракето-торпеды «Шквал-ДД», развивающие скорость до ста двадцати узлов в час, сверхзвуковые противокорабельные крылатые ракеты «Гранат-М» с дальностью пуска до трёхсот пятидесяти километров, ракеты «Калибр-М», а также выдвижную буксируемую гидроакустическую антенну, позволяющую улавливать шумы любых подводных объектов, как живых – акул, дельфинов и пловцов, так и искусственных – торпед, ракет и подводных лодок на расстоянии до пятидесяти километров.

По сути, «Грозный» представлял собой истребитель подводных лодок любого класса, оставаясь недосягаемым для них вследствие полной бесшумности подводного перемещения, способности нырять на глубину до километра и обладания оружием, дающим ему возможность сражаться сразу с тремя-четырьмя хвалёными новейшими подводными лодками США и топить их до того, как они могли узнать, с кем встретились.

Обычно на время ходовых испытаний кораблей любого типа оружие не загружалось, но командование Северного флота решило совместить «приятное с полезным», тем более что «Грозный» уже побывал в море во время перегона от завода во Владивостоке до Мурманска и показал себя с самой лучшей стороны, превысив прежний рекорд скорости подводного хода – 42 узла – сразу на пятнадцать узлов[14].

В рубке Брайдер задержался, обсудив со старпомом Колодяжным распорядок дня на завтра.

– Рядом с нами пришвартовался «Краб», – сообщил ему могучий кряжистый старпом, изломав каменное лицо морщинами.

– Кто? – не понял Брайдер.

– Глубоководная штучка, наследница наших прославленных «Призов», ещё и сейчас используемых спасателями. Может нырять до трёх километров и самостоятельно передвигаться под водой.

– «Призы» я видел.

– Любопытная посудина. Но не уверен, что она готовится как спасатель.

– Это не наши проблемы. – Брайдер пробежался глазами по экранам навигационного комплекса лодки, хотел было попрощаться с дежурной сменой, и в это время его окликнул начальник смены лейтенант Волков: