Поэтому так и делаю: вызываю такси и еду домой. Мама сегодня на сутках, ей многого стоило попасть в небольшую частную клинику дежурным врачом, это конечно не своя клиника, как было раньше, но она не жалуется. А отец собрался перекупить, узнав, что она выставлена на продажу. Нарисовался практически перед сделкой с более крупной сетью клиник и предложил большую сумму. Но он не самый надёжный покупатель, это не его специализация, а если он покажет себя ещё и безответственным, хочется верить, что бывшие хозяева передумают иметь с ним что-то общее. Я слышал, как он говорил с кем-то по телефону, что сделка висит на волоске, и нужно поторопить юристов, так как прошлые покупатели хотят перебить его предложение.

Отец сам виноват, что я всё это узнал, нечего было вытаскивать меня на серьёзный «мужской» разговор, якобы чтобы доказать, что с ним будет лучше.

Ага, и клинику он эту покупает, конечно же, только из благих намерений, чтобы сделать подарок матери, а не получить снова над ней контроль, шантажируя увольнением и невозможностью совершать выплаты за квартиру. Он же не настолько подлый и гнусный…

Кидаю договор на свой стол и сразу заваливаюсь на кровать. Надо же было такому вечеру стать настолько дерьмовым. Но я направляю все мысли, что завтра оно всё компенсируется.

Вот только день уже начинается так себе. Мама приходит домой без настроения, рассказывая, что одна из коллег поинтересовалась у неё, правда ли то, что у неё была серьёзная ошибка в практике, о которой никто не должен был знать. И мы оба понимаем, чьих рук это дело.

Отец всё больше и больше подводит её к тому, что выбора у неё не останется. Дерьмо, но всё ещё есть надежда, что у нас получится отстоять этот бой.

Дальше время тянется катастрофически медленно, и я решаю пойти на ближайший воркаут в местном парке, чтобы сжечь всё ненужное на сегодня раздражение. Но уже в двенадцать я не выдерживаю и тупо решаю прогуляться пешком до того самого ДК. Недалеко, всего несколько остановок, но всё равно прихожу задолго до назначенного времени, поэтому брожу в одного по развалинам, как неожиданно у меня звонит телефон.

Алишер, а я даже трубку брать не намерен, но он бомбит вызов за вызовом, когда всё же не выдерживаю и отвечаю. Вот только у меня даже слово не выходит вставить, как тот выдаёт:

– Здесь твой отец, – напряжённо и осторожно, что я понимаю, он стоит недалеко от него.

Что за…

– Каким боком?

– Неважно, но тебе надо прийти.

Хрень, мать вашу, какая-то. Ничего не понимаю, но Алиш не даёт время на раздумья.

– Арс, он всё знает, и он у меня на работе, как думаешь отнесутся, если он начнёт здесь скандалить? Не слушаешь нифига, говорил же…

Я скидываю звонок. Он прав, не слушаю и слушать не собираюсь. У меня голова разрывается от нахлынувшего потока мыслей, как отец мог узнать, потому что не хочу я даже думать, что это сдала блондинка. И не прогадываю, потому что вижу пропущенный по второй линии. А следом смс от мамы.

Это не принцесса, это я дебил, который оставил бумаги на видном месте. А к Алишу отца отправила моя мать, так как обычно я зависаю в автомастерской с ним, но, видимо, тот от страха, даже разбираться не стал, зачем пришёл мой отец, и сам себя сдал.

Чтоб его!

Оглядываюсь по сторонам, будто действительно есть шанс, что принцесса решит прийти на час раньше. Но понятное дело, что её здесь нет.

От злости хочется что-нибудь разнести. Вот так вот отец умеет портить всё в нашей жизни. Потому что выхода нет.

Это мой отец. Это мой косяк. И это я подбил Алиша на преступление.

Придётся мне искать другой способ встретиться с этой девчонкой, а пока нужно исправить, что натворил.

Три недели спустя.

Вот же…

Уже выругаться собираюсь, шарахаясь назад, чтобы кола не попала на белое платье, как поднимаю взгляд, проглатывая все слова, когда вижу, в кого чуть не врезалась.

Рим. Друг моего старшего брата, а значит и он сам где-то здесь.

Нет, всё же – вот же черт.

Сходила, называется, на местный «Open Air»*.

– Крис… – уже заговаривает Женя, как тут его взгляд что-то замечает позади меня, и он выдаёт тихо: – Беги.

– Что… – хмурюсь, не сразу понимая, как до меня доходит: – Ох, черт, Яр…

– Я бы сказал, злой, как черт, Яр, но да, я тоже рад тебя видеть, Кристина, – звучит за спиной, а я глаза прикрываю.

Я бы ещё лучше сказала, что он злой, как сам дьявол последний месяц, как перестал общаться с девушкой, с которой «дружил» полжизни, но боюсь, тогда я точно потеряю все шансы выбраться отсюда живой. Вместо этого нацепляю самую милую улыбочку и поворачиваюсь к нему лицом.

– Помниться мне, что ты обещал маме, что больше не появишься на треке в ближайшее время.

Да что там в ближайшее, ему ещё как минимум неделю в принципе нельзя пропадать где-то сутки напролёт, после того как мама узнала, что у него есть поддельные права и он участвует в гонках. И я с радостью ему об этом напоминаю, так как уже понимаю, что он мне здесь иначе не позволит остаться. Вот только Яр – это Яр, самый непрошибаемый человек в мире. Если он даже будет знать, что его голова вот-вот попадёт под гильотину, он от своего не отступит никогда.

Тоже выдаёт в ответ мне улыбку, чуть наклоняясь, чтобы сказать:

– Правда? А мне помниться, что тебе вообще нельзя гулять ночами, и уж тем более в подобных местах, – а затем за мгновение меняется, становясь крайне серьёзным: – Домой, Крис!

И руку сразу тянет, чтобы меня перехватить, но я отступаю, выставляя указательный палец:

– Ну уж нет! Сам езжай домой, если так хочется. Ты всего-то на год старше меня, не такая уж и большая разница, Яр. Почему тебе можно здесь тусоваться, а нам нет? – выдаю запальчиво, не сразу понимая, что оговорилась, но брат этого не замечает.

– Может потому что я не гоняю здесь в мини-платье, – невозмутимо отбивает, указывая на мою одежду, – и никто не хочет меня поиметь?

Но у меня на последнее точно находится аргумент:

– Ну с последним я бы поспорила, – как очевидно до Яра доходит понимание, спасающее меня от платы за комментарий, и его выражение лица становится по-настоящему суровым.

– Где он? – требует Яр.

А я лишь делаю вид, что не понимаю, что он спрашивает про нашего младшего брата.

– Тот, кто хочет тебя… – пытаюсь отшутиться, но, кажется, только основательно срываю терпение Яра, потому что он буквально рычит.

– Крис, – предупреждающе цедит брат.