Если бы ты только знала, Алена, чего мне стоит держать себя в руках и в рамках приличия, не набрасываться на тебя, когда близко, ты бы убежала сразу из дому! Но так я не поступлю. Ни со своим дядей, ни с Мариной. Как бы ты не соблазняла меня, Алена, своей игрой в саму невинность и целомудренность, я на нее не поддамся! И сделаю все, чтобы дяде открыть глаза на тебя!

ДЖОННИ

Не могу отвезти от нее глаз. Физически не могу! Отвожу голову, точно она на ремне, привязанная за ошейник к ней. А у Алены мой поводок. Да, ладно, Джонни, брось! У тебя рядом Марина под боком. Красавица и умница, каких поискать. Точно знает, что я люблю и как я люблю! За полгода наших отношений выучила мое тело, мои реакции на стимуляции разного рода на все сто!

Рядом, в конце концов, полно других девушек – моих подруг, и подруг моих друзей. Все в купальниках, с обалденными фигурами. Почему же клинит на той, что запретна для меня, хуже того самого плода в раю?! Она околдовала меня, как околдовала в свое время Амирана, а теперь и моего дядю!

Гоню ее наверх, на вышку. Сейчас ей мало не покажется. Я и так много нервничал из-за нее сегодня. Сначала в машине, еле как совладал с собой, чтобы не наброситься тут же, когда первые ноты запаха ее парфюма достигли моих обонятельных рецепторов. Черт, это будет еще сложнее, чем я думал!

А потом, там на ступенях, когда прижал ее слегка, ну просто не стерпел, придурок! Алена из тех девушек, кого хочется касаться! Постоянно! Она ушла в кабинет знакомиться с дядей, а я едва ли все цветы в коридоре не разбил. Как представил, что она начнет с ним кокетничать, или уже пойдет на физический контакт. Хорошо, что Марина отвлекла. А потом я позвал Алену в бассейн. Ну, не идиот ли? На что я рассчитывал? Что у меня не встанет при виде ее в купальнике? Полный кретин! Хорошо, что друзья просто не обратили на это внимания. А Алена, типа целомудренная, не стала смотреть вниз на мои плавки.

В воде хотя бы стало полегче. Да еще и Марина потерлась чем надо, приласкала немного моего восставшего друга. Хорошая девушка. Даже жаль, что столь бурная реакция у меня не на нее, а на ту, которая этого ну ни капельки не достойна!

Поддеваю ее. Она должна мне желание. Ну, сейчас я оторвусь на ней.

– Ты должна, – говорю я безапелляционно. – у тебя нет выбора.

А у нее такой вид, будто я ее к прыжку в бездну подвожу. Закрывает глаза. Летит. Идиотка! Ну кто ж так прыгает?! Разобьет себе красивое личико об воду, дуреха…

Однако, когда через полминуты ничего не происходит, и она не всплывает на поверхность, идиотом уже чувствую себя я.

– Бл*дь! – матерюсь сквозь зубы, и расталкивая растерявшихся друзей, ныряю за ней в воду.

Никогда еще так быстро не плавал. Наверно сердце сейчас вылетит из груди! Ну вообще долбо*б, девочку погнать прыгать в воду! Чудесно, Джонни, урод хренов, давай еще невесту Македова в первый день про*би!

Ныряю в воду. Нету нигде! Черт! Течения-то у нас тут нет подводного. Куда делась?! Всплыла? Выныриваю на поверхность. Парни, видя, что наша дурацкая забава вышла из-под контроля, так же попрыгали в воду. Окунаюсь снова. Вижу! Вот она, на дне лежит. Маленькая и хрупкая, точно русалочка.

Вытаскиваю ее из воды. Без сознания. Висок рассечен немного. Там ушиб и кровь из царапины. Но это не страшно. Страшно то, что она не подает признаков жизни. Нас окружает паникующая толпа. Все орут и кричат. Галдят. Кто-то со смартфонами, чтобы вызвать ноль три. Черт! Мне нельзя паниковать! Надо вспомнить способ оказания первой помощи!

Так, встать на одно колено, перекинуть ее через бедро, чтобы голова свесилась к низу и несколько раз надавить с силой грудной клеткой об колено. Чтобы вся вода без остатка вытекла из легких. Уже лучше. А теперь массаж сердца! И дыхание рот в рот.

Много времени реанимация не занимает. Едва вода покидает легкие, как Алена начинает подавать признаки жизни. Но я продолжаю терзать ее рот, ее губы, снабжая ее грудную клетку живительным воздухом.

Алена закашлялась. Ее трясет. Я весь мокрый. Меня самого трясет от страха за ее жизнь. За то, что мы сейчас только что с ней пережили.

Легкие печет. Горло раздирает кашель. Голова болит и кружится. Перед глазами мелькает встревоженное лицо Джонни. Его губы обжигают мои. Секунда и его живительный воздух наполняет мою грудную клетку. Джонни склонился надо мной, продолжает ритмично надавливать на сердце и касаться моих губ.

Мне хочется сказать, что я уже в состоянии дышать сама, но это так здорово: не просто дышать, но делить с ним один вдох на двоих.

А я уже и забыла, этот вкус его губ. Их твердость. Их ласку. Их требовательность и неистовство.

Вокруг нас много народу. У всех перепуганный вид. Даже у этих высокомерных девиц. Джонни отстраняется от меня, но ненадолго. Вскоре его сильные руки подхватывают меня с полу, и прижимают к обнаженному торсу.

– Я отнесу тебя наверх! – поясняет он. – Тебе лучше полежать сейчас. Пацаны, без меня продолжайте!

Джонни выносит меня, а я вцепляюсь в его шею покрепче. Ничего не могу с собой поделать. Я хочу касаться его мускулистого тела. Хочу ощущать его тепло. Хочу слышать оглушительный стук его сердца.

Джонни, вот так подстава, приносит меня в спальню к Македонскому! Он откидывает полог пледа, заворачивает меня в одеяло прямо так, мокрую, с мокрыми же волосами.

– Ты специально хотел меня убить? – ну а что, я стукнулась головой, имею право нести чушь, хоть немного.

Лучше уж глупости нести, чем мучительно и неловко молчать в его присутствии.

– Болит ушиб? – подрагивающие пальцы Джонни дотрагиваются до моего виска.

Он смотрит на меня внимательно. В глазах столько тревоги и мне это очень импонирует! Мне хорошо в его присутствии! Я даже на минуту забываю, что нахожусь в спальне Македова, и он должен вот-вот прийти сюда. Для меня сейчас существуют только огромные, жадные, всепоглощающие глаза Джонни.

Я морщусь от его прикосновения, потому что больно. Джонни убирает руку.

– Джофар! – рычит Македов, появляясь на пороге спальни, – Ты что с моей невестой сделал? Ты же обещал приглядывать за ней, идиот!

– Фу, дядь, не называй меня так. Я давно поменял это имя! – Джонни подскакивает с кровати, где сидел рядом со мной непозволительно близко.

Македов недовольно оглядывает его роскошную фигуру, прикрытую лишь плавками.

– Прикройся лучше, ковбой! Перед моей невестой все-таки стоишь! – требует Македов.

Джофар? Хм… это его настоящее имя? Ну, если его родной отец был иной национальности, то почему бы и нет?

А Джонни, тем временем, видимо понимает, или знает наверняка, что с Македовым лучше не спорить. Он хватает первое попавшееся полотенце из шкафа и оборачивается им вокруг поросших темным волосом бедер.

– Она прыгнула неудачно. Головой ударилась. Об дно. Сотрясение может быть. И ушиб. Я помажу мазью. – отрывисто проговаривает Джонни, глядя на меня во все глаза.

– С*еб отсюда! – рычит на него Македонский. – Сам со своей невестой разберусь!

Я умоляюще смотрю на Джонни. И хотя, он тоже не в восторге, что я живу с ним под одной крышей, но он единственный, кто не пугает меня. Тот, кого я не боюсь, в отличие от Македова! Ой, мамочки, я же останусь с ним сейчас наедине!

Мой жених проводим взглядом племянника, а затем запирает дверь спальни изнутри. На замок.

Я сглатываю. Что он задумал? Македов вырубает верхнее освещение. Теперь комната освещена лишь тусклыми боковыми бра. Поворачивается ко мне. В глазах холод космоса. Пугающая всепоглощающая бездна. Его рука не спеша тянется расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке.

ДЖОННИ

Зачем только оставил ее наедине с Македонским, идиот! Хотя с другой стороны, она – его невеста. У меня нет никакого права вмешиваться сейчас в их отношения!