— Это не приключение, мам, — качаю головой. — Не надо романтизировать произошедшее.

— Он угнал машину у отца? — с улыбкой в голосе.

— Угу, взял без разрешения. И вообще, у него какие-то не очень отношения с отцом, если я правильно сделала вывод, — приземляюсь на стул.

— Это благородный поступок, — не сдается мама.

— Благородство с глупостью рядом ходит, — подмечаю. — Так что… ладно, давай пить чай, а то мелкий не отстает от меня. Хотя сама того же мнения. Если бы не Лев, даже представлять не хочу, чем бы закончился вчерашний день.

А перед выходом на улицу, я проверяю и мессенджер, и вк. Если мое сообщение Ермолаев проигнорировал, то Тихоне он выдал все, что меня очень удивило. Правильно говорят, незнакомцу можно сказать все, не стесняясь. Можно не тая, вывалить свои эмоции, переживания. Что Лев и сделал. Рассказал про их с отцом поездку к деду. Про разговор об институте. Про наше с ним происшествие… Про меня. Это оказалось для меня неожиданностью. Читать про себя. Оказывается, Лев за меня испугался, когда услышал мой голос в трубке. А ведь он только вернулся домой из деревни. А еще у него очень болели ладони после лопаты. И ему было больно держать руль. Но он даже не намекнул, что что-то не так. А еще отец его чуть не выгнал из дома. Вернее, чуть отсрочил этот момент. Теперь Лев думает готовится к поступлению в мед, прекрасно понимая, что будет не просто. Но сдаваться не собирается. В общем я была шокирована. И когда встретили с Тимохой его на площадке, я не знала, что сказать. Да и он не торопился заговаривать.

— Куда собираешься? — спрашивает мама, наблюдая, как я одеваюсь.

— Я тоже пойду, — в коридор, собранный выходит Тимоха.

— А ты куда? — хмурит брови ма, удивленно наблюдая за нашими сборами.

— Я поеду в больницу, к Федору Ивановичу. А вот Тим просится со мной, — поясняю я.

— Так с нами же пойдет еще ее одноклассник, — сдает меня бротелла.

— Тот мальчик тоже пойдет? — теперь взгляд родительницы прикован ко мне.

Вздыхаю. Не хотел аговорить, а то мама уже навешивает на нас якобы “отношеньки”.

— Да, — приходится признаться.

— Это он позвал первым Лису, — снова встревает в разговор Тимоха.

— Даже так, — с улыбкой тянет мама. — И ты мне не хотела говорить?

— Да, мам, не хотела. Потому что ты уже там что-то себе нафантазировала, что мне не отмыться, — завожусь. — Книги садись писать, у тебя отменная фантазия.

— Ладно, больше ни слова не скажу, только не злись, — сдается тут же, подняв ладони вверх, в примирительном жесте.

Мы с Тимохой выходим на угол дома. Там уже ждет Ермолаев. Все такой же, как и час назад. В черной куртке нараспашку, джинсах, кроссах. Его волнистые волосы треплет ветер, прядки то и дело падают на лоб. Заметив нас, его брови ползут вверх.

— А этот с нами что ли? — с усмешкой звучит его голос.

Тимохе такой тон не нравится, и мальчишка дует губы.

— Меня Тимофей зовут, — поправляет парня.

— Я помню, — отвечает Лев и мазнув по мне взглядом, мы двинулись в сторону остановки.

Автобус ждать долго не приходится. Тим забирается на место у окна, я сажусь на соседнее кресло. А Ермолаев встает рядом и берется за верхний поручень. Он стоит слишком близко. И от покачиваний автобуса, то и дело его тянет в мою сторону.

Я терплю, ровно до того момента, пока мои волосы не цепляются за молнию его куртки.

— Упс, — смотрит на меня с улыбкой. — Попалась на крючок.

— Мне между прочим больно, — пытаюсь распутать прядь.

— Извини, — это все что он может сказать.

Мы вдвоем пытаемся распутать прядь. Наши пальцы то и дело соприкасаются и от этого мои руки начинают подрагивать. Словно мелкие электрические импульсы прокатываются под кожей. Наши взгляды пару раз пересекаются. Но я все время отвожу свой в сторону.

В итоге нам удается отцепить волосы от крутки ровно тогда, когда автобус останавливается на нужной нам остановке.

По пути мы заходим в магазин и покупаем фрукты.

А когда подходим к больнице, Лев вдруг заговаривает.

— Нас конечно могут не пустить, если он в реанимации, то тем более, — его голос звучит с сомнением.

— Тогда что? — спрашиваю, расстроившись.

— Тогда ничего, отправят нас обратно.

— А я не хочу обратно. Я хочу познакомиться с дедом, — влезает в разговор детский голос.

В итоге подозрение Льва подтверждаются. Нас не пускают. Но узнав, что мы именно те, кто привезли деда, заулыбались.

— Сейчас вам врача позову, — обещает медсестра и убегает по коридору, скрывшись за первой же дверью.

Вскоре к нам выходит врач. Мужчина в голубом костюме с шапочкой на голове. Он нас приглашает в свой кабинет.

— Вы молодцы, ребят. Слышал с каким боем вы нам доставили пациента. Но дело вот в чем, ему ночью стало хуже. Вовремя его прооперировали. И теперь к нему никого в ближайшее время не пустим, должны понимать. Дед хороший, весь вечер только о вас и говорил, как за внуков переживает. Вы мне лучше вот что скажите, где его дети? Родственники? Нам никто не звонил, кроме соседки его, да следователя, — говорит мужчина и вопросительно смотрит на нас.

— У него есть дочь, если я правильно поняла. Помнишь то фото? — спрашиваю Льва.

Парень кивает.

— Как бы ей передать, что отец в больнице? — спрашивает мужчина. — Может номер телефона есть?

— Они не общаются, — припоминаю слова Федора Ивановича.

— Очень жаль, что так, — вздыхает мужчина, сложив руки перед собой на столе.

— Мы переговорим с Машей, — говорит Лев. — Она нас курирует по деду от волонтеров. Думаю, реально что-то сделать.

— Ребят, если найдете, это будет еще одно большое дело, — подбадривает нас врач.

На том и прощаемся и покидаем стены больницы.

Выйдя на улицу, у меня в носу все еще стоит запах медикаментов. Мы подходим к остановке и садимся на лавку.

— Ты правда думаешь о том, о чем и я? — спрашиваю Льва.

Тимоха смотрит на меня.

— Ага, — Лев достает телефон и крутит его в руках.

Тим переводит взгляд на парня.

— Надо в центр ехать и переговорить с Машей. Может она что знает. Хотя, если не путаю ничего, то она говорила, что там все не просто, — вспоминает он.

— Я с тобой, — соглашаюсь. — Только давай сначала Тимоху отвезем домой.

— Я с вами, — хмурится мальчишка.

— Нет, — у нас выходит одновременно с Ермолаевым. Пересекаемся взглядами.

— Нет, — теперь уже я говорю одна. — Но я тебе обещаю, как только Федора Ивановича переведу в обычную палату мы все вместе его навестим, — пытаюсь убедить мальчика.

— Обещаешь-обещаешь?

— Честно слово.

Тимоху завозим домой. Пока я сдаю его маме, Лев остается на улице ждать. Когда я выхожу, Лев смотрит на меня чуть нахмурившись.

— Что? — спрашиваю его, не дождавшись от него ни слова.

— Я тут пораскинул мозгами, — чешет затылок. Прядь волос падает ему на лоб.

— И?

— Помнишь врач сказал, что звонили из полиции и соседка, — начинает он издалека.

— Ага, помню.

— Так может нам зайти к соседке? Если они давно живут на одном этаже, то может неплохо общались и она нам что-нибудь да расскажет? — предлагает парень.

— А это хорошая идея, — соглашаюсь я. — Только Маше позвонить бы и рассказать, что дед наш попал в больницу.

— Это да, надо бы.

— Ну, — смотрю на него. — Звони, — предоставляю ему шанс рассказать так, как он считает нужным.

— С чего вдруг? — начинает возмущается, а потом вдруг замирает, словно поняв, что я имел ввиду. Достает телефон из кармана куртки. — Хорошо, я позвоню.

И он действительно звонит Марии и рассказывает ей, что случилось вчера с дедом. Упускает все подробности того, что с нами произошло.

Мы подходим к остановке как раз тогда, когда подходит нужный автобус. Садимся рядом. На этот раз у окна я. Едем молча, каждый думая о своем. Я вот думаю о том, что он написал Тихоне. И все не укладывается в голове, что с отцом у него такие непростые отношения. Я даже не могу представить, как он будет справляться со всем тем, что теперь легло на его плечи. Самому готовиться к ЕГЭ. Все же репетиторы не помешали бы. Но я почему-то не сомневаюсь, что у него получится. Парень упертый, а это хорошая черта. Меня распирает гордость за него. Еще со вчера.