Взгляды мужчин притягивала большая татуировка на тонкой девичьей спине.

Первая, главная ночь «Байк-шоу» подошла к концу, и «волки» возвращались домой уже утром. Зоя с детьми ехала в машине Вики и тяжело вздыхала.

Она думала о девушке, над которой оформляла когда-то опеку, Мариам спасла Зою от медленной и неминуемой смерти у «Беспредельщиков». Сейчас она уже вышла замуж, уехала в Санкт-Петербург с мужем и ждала ребёнка. Тогда Зое удалось вытащить девушку из глубокой ямы, в которую загнала её жизнь. Мариам окончила школу, потом даже университет, и никогда не вспоминала ту часть жизни, где Зоя впервые увидела её.

— Ты видела Машу? — спросила подруга, ловя задумчивое отражение Зои в зеркале заднего вида.

— Нет, думаю, что она и не покажется до конца лета. А там что-нибудь решится у неё с Владом.

— Миша её видел, сказал, девушка сделала себе тату на спине.

Зоя напряглась: — Тату?

— Да, довольно большую.

— Кто, тёть Вика? Маша? — громко спросил Миша.

— Господи, зачем, — пробормотала Зоя.

— Ну, если бы ещё маленькую, то это нестрашно и даже красиво, у меня одна есть, — пожала плечами Вика. — Но она просто изуродовала себя.

— Как ты думаешь, это он её заставил? — тихо спросила Зоя, взгляд её горел в полумраке освещения приборной панели.

— Вряд ли, она сама захотела, — Вика вздохнула, — это и есть плоды воспитания Чёрного, сплошные заперты ведут к такому срыву. Не волнуйся, она перебесится, потом будет проще. Сейчас лучше всего — не вмешиваться, а то будет ещё хуже. Девушка должна сама понять, где добро, а где — зло.

— Только Славе не говори, — убитым голосом сказала Зоя. — Он обвинит во всём меня, я знаю.

Вика снова тревожно взглянула на подругу в зеркало: — Не волнуйся, не обвинит. Держи её на связи.

Зоя устало откинулась на спинку сиденья и расстроено посмотрела за окно на тёмные поля, облитые светлыми лучами утренней, бледной луны.

— Татуировку — Маша? — недоверчиво повторил Миша. Его младший брат дремал и ничего не слышал.

— Папе не говори, — выдохнула Зоя. — Он очень разозлится.

Чёрный узнал гораздо раньше от друга и горько покачал головой: — Я говорил — это часть его плана — уничтожить её.

К полудню следующего дня он знал, что Маша с Хортом остановились в лагере для гостей и жили в палатке. Но, приехав на это место, он не нашёл даже головешек от костра. Они уехали, хотя «Байк-шоу» не закончилось.

Дорога позвала бы их чуть позже, но они решили не ждать того момента, когда вся пятитысячная толпа поедет искать приключений. Они снялись с места за полчаса и помчались навстречу ветру. Это была целиком идея Хорта. Он всё ближе становился ребятам компании Ферзя, его не просто приняли, к нему прислушивались с удовольствием.

Они взяли курс не на черноморское побережье, куда поедут абсолютно все. Им понравилось отдыхать на пляжах Дона, и молодые мужчины отправились выше по течению искать золотые песчаные пляжи и незнакомые места. С собой они взяли трёх девушек, с которыми познакомились на шоу. Те были местными и совсем не прочь отдохнуть с байкерами, приехавшими издалека. Одна была с Зубом, другая с Котом, третья планировала расположить к себе Ферзя, но тот отчего-то остался равнодушным, и девушка поехала с Мотом.

Трасса Ростов-Волгодонск была почти свободна, и путешественники приехали за каких-нибудь два часа в городок под длинным названием Семикаракорск. Чистый, симпатичный и тихий, с широкими улицами и длинными тротуарами. Весь зелёный, состоящий в основном из частного сектора, он навевал какое-то умиротворение и даже тоску.

Но город путешественников интересовал мало, они набрали провизии в магазинах и стали у местных спрашивать, где здесь в округе хорошие пляжи и дикие места. Им гордо заявили, что здесь везде хорошо (город стоял прямо на берегу Дона), но в начале лета углубляли дно для судов, и намыли просто горы песка в районе высоковольтной линии, идущей через Дон по дороге сразу за бывшим Семикаракорским консервным заводом.

Это место называли «Меридиан». То, что по вечерам здесь будет весь город, Хорт и ребята учли, и поэтому постарались забраться на мотоциклах как можно дальше. Отдыхающих было много, некоторые, как и они, с палатками и основательно расположились между деревьями, близко подходящими к берегу. По песчаной дороге вдоль берега приходилось вести чопперы за руль, где Хорт с лёгкостью мог проехать.

Выше по течению им открылось отличное место. Дорога вдоль берега резко отворачивала от него, пробираться пришлось по песку, колючкам и молодым порослям тополя и ивы, из-за чего парни ругались, боясь поцарапать мотоциклы. Отсюда вероятно только что кто-то уехал, оставив в кустах горы пластиковых бутылок и арбузных корок.

Круглое пространство в ивняке, как будто специально вырубленном для палаток и костра, было просторным, отсюда река и широкий, золотой пляж, была в пятнадцати-двадцати метрах.

— Чёрт, классно-то, как будто в комнате! — изумился Кот, оглядывая полукруг росших кустов.

— Сначала надо убрать, — заметил Хорт. — Я вывезу мусор отсюда.

Помогала ему Маша, складывая в пакеты бутылки и остальную гадость.

Очистив берег, стало намного лучше.

Байки мужчины поставили прямо на пляже, укрыв их специальными чехлами, и постепенно стали разбивать лагерь. Часто мимо по реке проходили танкеры и сухогрузы, тягачи, тащившие баржи за собой, и каждый раз ребята махали людям на кораблях, кричали и привлекали к себе внимание. Настроение у них было отличное, хотелось поделиться им с каждой кочкой.

Девушки, не успели приехать, стали сразу загорать, оставив на себе для приличия только трусики от купальников. Они ничуть не стеснялись, и лишь косо поглядывали на молоденькую Машу, которая не оголялась и вела себя более чем скромно.

— Любовь, — предположила одна из девушек, показывая глазами на Птичку и Хорта. Он устанавливал палатку, а она помогала.

Говорившую звали Ярославна, но все звали просто Яра.

Остальные девушки засмеялись, откидывая головы в небо. Блеснули белые зубы и алая помада.

— Да Хорт нас прямо глазами ест — любовь! — презрительно отозвалась Лиса, её имя было Василиса. Высокая красивая брюнетка с породистым профилем и царственной осанкой была очень цинична для своих двадцати трёх.

Ярославна кивнула, обернув вокруг пышной груди прозрачное парео, сквозь него просвечивали широкие и плоские соски.

— Ну что вы, девочки, ей лет пятнадцать-шестнадцать, конечно, любовь, — единственная пожалела Машу Катя, нежная блондинка с задумчивыми светло-карими глазами и крупной родинкой у рта. — У меня тоже такая была, потом прошла. А вообще, я замуж хочу.

Она легла на спину и закинула за голову руки, открывая солнцу полностью грудь.

— Зачем же ты здесь? — усмехнулась Лиса, оглядывая себя внимательно и убеждаясь, что на фоне остальных девушек она — самая эффектная и красивая. Идеальные, гладкие бёдра были без намёка на жир или целлюлит, глаз останавливался только на приятных округлостях и скользил по плавным линиям.

Яра — крупная и широкая в кости, Катя — слишком рыхлая и какая-то медлительная, хотя мужчины её обожали. Девушки были не то чтобы подруги, скорее, приятельницы или хорошие знакомые, иногда вот так вместе отдыхали летом, забираясь подальше то на море, то, как сейчас, в другие интересные места.

— Я — для нормального, весёлого отдыха с нормальными мужиками. У нас в городе все какие-то мямли и очень уж нерешительные. Говоришь открытым текстом — поехали на море? Он — я не знаю, я решу, я позвоню, в итоге — тишина, а он с женой уехал. Нормально?

— Что ты хотела, он же женат, — пожала покатыми плечами Яра. — Я никогда с женатыми не связываюсь, с ними всё ясно. Жену они в жизни не бросят, а с тобой так — разнообразия захотелось.

— Смотрите, наша Птичка купаться пошла, — прокомментировала Лиса, оглядывая фигуру девушки через тёмные очки.