«Лох — не мамонт. Да, Маруся? Лох — Витин друг.»

Звуки неясной возни из моего закрытого кабинета подняли тревогу внутри меня и заставили шевелиться волосы на затылке.

Хоть бы не драка! Хоть бы не драка!

По расписанию сейчас урок у десятого класса, и если кто-то из них решит подраться, то разнять этих парней, которых со спины уже вполне можно счесть за мужчин, я не смогу. Да и мой типичный учительский внушающий тон они вряд ли услышат и примут к сведению, пока один из них не окажется на полу.

— И чё?

— А ты чё?

— Она моя тёлка!

Фу!

— Тёлку свою в котлетах найдёшь, — рыкнул Костров Артём и, увидев меня, поспешил ударить первым по лицу парня, который на голову был выше его.

Началась драка, при виде которой мне, если честно, захотелось забиться с остальными девчонками в угол и смотреть оттуда выпученными от ужаса глазами. Но пришлось вспомнить, что я здесь учительница и вмешаться в месиво из кулаков и ног, практически не имея шанса отлепить их друг от друга.

— Ребята! — кричала я, буквально с разбегу вклинившись между парнями, которые начали заваливаться на парту. — Остановитесь сейчас же! Костров, Рыбин!

Кто-то меня услышал? Ага, конечно…

В кабинете падали стулья, переворачивались парты, а я почти дошла до той степени отчаяния, когда готова была вцепиться обоим парням в волосы и хотя бы так оттащить их друг от друга.

— Прекратите сейчас же! — поймала я кого-то из них за руку, но меня сбросили как блоху. Прошло буквально мгновение и Костров, взяв где-то недюжинную силу, швырнул своего оппонента в старый шкаф с плакатами и прочими наглядными материалами. От силы, с которой в него прилете парень, шкаф мгновенно развалился как карточный домик. — Разошлись! — разозлилась я по-настоящему.

Громко ударила классным журналом по ближе всего стоящей парте и, похоже, только этот хлопок смог унять парней, которые хоть и прекратили драться, но смотрели друг на друга горящими ненавистью глазами.

— Костров! Вечером в школу отца. Рыбин! Далеко не уходишь и после уроков помогаешь ремонтировать Костровым шкаф. Костров, быстро в свой класс.

— Урод, — буркнул Рыбин в спину уходящему Кострову.

Я нашла взглядом Зарину — девочку, из-за которой, наверняка, этот конфликт и разгорелся. И взглядом попросила её, наконец, уже определиться или хотя бы не пудрить мозги восьмикласснику Кострову.

Мои руки тряслись, мысли в голове путались, но урок нужно было начинать. И желательно, провести его так, чтобы полученный только что стресс сошел на нет не только у меня, но и у всех собравшихся.

По глазам большинства учеников было видно, как они напуганы и растеряны. Парни, конечно, старались выглядеть так, будто всё ещё на кураже и им это по приколу, но, к счастью, все они еще дети, а детские глаза врать еще не научились, хоть и языки их делают это в совершенстве.

После уроков, пока я наводила порядок в сломанном шкафу, опустошая его от карт, схем и плакатов, в мой кабинет вошли Костровы: хмурый отец и его провинившийся, по внешнему виду которого было видно, что он дрался, но не было видно, чтобы он об этом хоть сколько-нибудь жалел.

— Добрый вечер, Михаил Захарович, — пришлось говорить первой, потому что, судя по лицам отца и сына, говорить из них не собирался никто. — Артём сказал вам, в чем причина вашего визита в мой кабинет?

— Хлипкий шкаф, — хмуро бросил мужчина. Оценив взглядом масштаб бедствия, снял куртку, оставил ее на спинке близстоящего стула и закатал рукава. — Инструмент есть или со своим нужно было прийти?

— В кабинете труда, — ответила я сдержано.

— Слышал? — обернулся Костров-старший к сыну. — Неси.

— Щас, — меланхолично бросил Артём и вышел из кабинета, оставив меня наедине со своим отцом.

— И всё? — вскинула я возмущенно брови. — Вы действительно считаете, что проблема в сломанном шкафе, а не в агрессивности вашего сына? Он первый начал драку.

— Слушай, Марина Олеговна, — вздохнул Костров устало. Поднял дверь шкафа и визуально прикинул, где она должна находиться. — Это пацаны. Пацанам свойственно иногда помахать кулаками. Тем более, насколько мне известно, дрались они за девчонку?

— Да. Но какая разница, из-за чего или из-за кого? Ваш сын не умеет контролировать свои эмоции и силу. Поговорите с ним, как отец с сыном. Неужели вечерами вы не общаетесь и не узнаете у сына, как проходит его день и что его тревожит?

— Слушай, мой сын живет с моими родителями. И, поверь мне, они интересуются всеми сферами его жизни. И, если бы моего сына что-то тревожило, то я бы точно узнал об этом. А здесь была обычная драка двух павлинов, не поделивших девчонку. Я в их возрасте тоже дрался и, поверь мне, Марина Олеговна, не испытывал никакой тревоги ни перед дракой, ни после неё.

— Вы… непробиваемый мужлан! — ткнула я в его грудь указательным пальцем и тут же спрятала свою руку за спину, наткнувшись на суровый взгляд серых глаз, смотрящих на меня, как на муху в супе. — Артём еще совсем ребенок. И вы не можете не понимать, что ему нужны родители. Особенно в этот сложный переходный период его жизни. Просто побудьте с ним рядом, поговорите, узнайте своего ребенка. Я не буду доводить произошедшее сегодня до директора, но и вы мне пообещайте, что попытаетесь хотя бы поговорить со своим сыном. Все его драки, поведение… да он же буквально кричит о том, что у него что-то внутри не так. Что-то его тревожит и он не знает, что с этим делать. Одно дело — рассказывать о чем-то бабушке с дедушкой, и совсем другое — открыться отцу…

— Вы закончили, Марина Олеговна? — перебил меня холодным тоном Костров-старший. — Я пришёл сюда, чтобы починить ваш древний шкаф, а не сломать свои уши вашей педагогической лапшой.

— Так я и думала, — гордо вскинув подбородок, я отошла в сторону. Собрала карты и села за свой стол, чтобы закончить наведение порядка.

Вслед за Костровым-младшим кабинет вошёл Рыбин и явно стушевался под леденящим душу взглядом Кострова-старшего. Зато у Кострова-младшего всё было отлично. Я надеялась, что он так ж стушуется, глядя на сурового отца, но он, похоже, был даже рад совместному труду с ним.

И кого я этим наказала? Только Кострова-старшего и Рыбина, который сейчас боялся сделать лишнее движение, чтобы на него вновь не посмотрели холодные серые глаза довольно сурового человека.

— Артём и Костя, не забудьте здесь всё помыть, напомнила я парням, когда они подмели мусор и закинули его в ведро.

Оба хотели было возмутиться, но тут мне на выручку очень кстати пришёл Костров-старший.

— Живее, — произнес он спокойно, но этого хватило для того, чтобы оба парня зашевелились в нужном направлении.

— Марина Олеговна, — заглянула в кабинет Зарина — яблоко раздора. — Я вам колпак доделала.

— Спасибо, Зарина, — улыбнулась я ей и приняла из рук красный колпак в стразах. — Можешь идти.

— До свидания, — кивнула она и, робко глянув на Кострова-старшего, вышла из кабинета.

— Из-за нее мальчишки подрались, — сказала я, когда не стало слышно звука шагов ученицы в опустевшем коридоре школы.

— И? У моего сына отличный вкус, — повел Костров плечом. — Или мне его и за это нужно отчитать?

Чуть поведя бровью, мужчина зажал губами два черных самореза, взял шуруповерт и прижал дверь к шкафу, приготовившись ее прикрутить к законному месту.

Сейчас или никогда. Нужно успеть, пока рядом нет учеников. Уверена, в том, что мне нужно, Костров вполне может мне помочь. Вернее, только он и может.

— Михаил Захарович, — начала я робко, теребя в руках красный колпак.

— М? — примерился он одним саморезом к отверстию.

— Мне нужны две проститутки.

Наступила долгая тягучая пауза, во время которой Костров медленно повернулся ко мне, вынул изо рта второй саморез и смерил меня строгим взглядом.

— Ты бы, Маруся, колпак пореже снимала. Может, не такая отмороженная на голову была бы.