Господи, мне тридцать два года. Я давно не сопливая девочка, у меня были мужчины, муж, в конце концов! Я достаточно смелая и самостоятельная. Совсем не трусиха. И комплексами не обрастала. А сейчас же чувствовала какую-то дикую стеснительность и нерешительность. Захотелось себе по щекам надавать, чтоб вывести из этого дурного состояния.

Но Миша оказался более решительным и, шагнув ко мне, сгрёб в свои крепкие объятия. Так, как делал это всегда. Но даже в его действиях какая-то неловкость проскочила. Хотя мы всегда так прощались. Но сейчас что-то словно мешало расслабиться. Нам двоим мешало.

– Не кисни, Полька. – чмокнув меня в висок, отстранился и, подмигнув напоследок, вышел из квартиры, пообещав чуть позже созвониться.

Только сейчас, когда за Мишей захлопнулась дверь, поняла, что с момента, как мы переступили порог моей квартиры, я ни разу не вспомнила о бывшем муже. Таблетка по имени Миша справилась на ура. Только почему сейчас стало так нестерпимо больно? И уже совсем не из-за ухода бывшего мужа, а из-за ухода Миши…

Миша

Бля-я-а-а-а… Сука! Ну вот какого хрена спрашивается? Только когда вышел из Полькиной квартиры, смог дать волю эмоциям. Внутри всё кипело и бурлило. Ну что я за кретин-то такой, а? Ну куда полез? Зачем?

И самое паршивое, что меня крутило внутри от противоречивых ощущений. Я был зол на себя за то, что позволил себе прикоснуться к Поле. Но одновременно с этим, было какое-то чувство удовлетворения и вообще состояние, будто я под кайфом.

Я ведь не могу сказать, что со сто процентной уверенностью жалею о случившемся. Кого я этим буду обманывать? Себя? Да глупо. Я бессовестно совру если скажу, что никогда не хотел Полину. То, что я ещё пацаном с момента, когда хер стоять начал, хотел Полю, стало для меня абсолютно естественным. Просто не правильно всё это. Потому и держал все свои поползновения в её сторону глубоко в себе, не давая желаемому стать действительным. А почему? Да потому, что тогда я не был готов к чему-то серьёзному, как-то не тянуло. А Полька она ж такая своя, что просто трахать её без обязательств казалось кощунством. Ну а сейчас, когда я в целом не прочь задуматься о нормальных отношениях, я уже одной ногой в ненормальных. Об этом Полина ещё не знает и говорить ей совершенно не хотелось. Казалось, что это знание разрушит всё вокруг. Хотя, с чего по сути? А вот было как-то не спокойно и гаденько на душе.

С моей стороны было полным провалом с утра делать вид, что всё, как всегда. Ни черта всё не как всегда! Хотелось вернуться к ней, сгрести в охапку и прижать к себе. Хер бы отпустил. Отвечаю.

Видел же, как ей не уютно было с утра. Она, конечно, делала вид, что всё в норме. Старалась. Ну я ж не идиот, хоть этот факт и под вопросом. Она была до такой степени напряжена, разве что не звенела. Да я знаю её лучше, чем она сама. Поэтому от меня не ускользало ничего. Ни резкие движения, ни дрожь в голосе, ни лёгкий румянец на щеках. Всё то, что она не могла контролировать, а я не мог не заметить.

Сколько себя помню, постоянно отгонял от неё всех недостойных. А таковым, по моему мнению, был практически каждый. Каждые её отношения, как серпом по яйцам проходились. Причин для такой реакции у меня по сути не было, а вот реакция тем не менее была. Вот и гнал разных мудозвонов от неё подальше. С Денисом её только проглядел. Не уследил и она вляпалась в такое дерьмо, которое теперь зовётся бывшим мужем. Хотя, она в начале отношений в него так втрескалась, что там хоть гони, хоть не гони. Вцепилась в него, как в божество и в рот заглядывала. Кто бы знал, как это бесило. Я то его насквозь видел. Всю его затхлую душонку и нутро с гнильцой. Полине же потребовалось время, чтоб всё это рассмотреть.

Желание было хорошенечко набить ему морду. За каждую её слезинку, за каждую вымученную улыбку сквозь грусть. А теперь наверняка я и сам заставил её грустить. До сих пор передёргивает, когда вспоминаю её взгляд утренний. Вроде и не совсем грустный, но глубокий такой, будто до костей сверлит.

Может я себе слишком много надумываю? Может она просто сорвалась, пытаясь отвлечься от своей личной драмы? Хер знает, но мне почему-то казалось, что у девушек это как-то не так работает. Что более замороченные они. Хотя я сейчас, похоже, сам, как баба. Заморочился и изгрызаю себя изнутри, ничуть не хуже.

Первое о чём я подумал, когда разлепил глаза, что случился полный пиздец. Такой прям вселенского масштаба. Думал долго, что теперь и как, пока в душе был. И не придумал ничего умнее, чем сделать вид полного придурка и не ставить акцентов на случившемся.

Но вашу маму! Я хрен когда-нибудь забуду эту ночь. То, какой я открыл для себя Полину, снесло остатки благоразумия. Теперь хоть гирю на член вешай, чтоб не вставал только от мысли о ней. А в мыслях она была постоянно в режиме нон-стоп.

Для моего восприятия в принципе не существовало идеальнее женщины, чем Полина. Во всём абсолютно. Нежная, весёлая, когда необходимо – дерзкая. Всегда выслушает, поможет, подскажет. Одна печаль – мужиков нормальных выбирать не умеет. Теперь после Дениса своего, как бы опять не вляпалась куда. Я, пожалуй, не в счёт.

Только от мысли, что её кто-то окучивать будет, чуть зубы себе не раскрошил, как напрягло. Пиздец, приплыли. Я ни хрена не ревнивый и это чувство мне чуждо. Но почему-то на Полю реагировал, как на что-то своё, неприкосновенное. От того и бесился. А права на это, по сути, не имел никакого.

Вот с таким водоворотом мыслей доехал до клуба, где вчера оставили тачку. Открыл, запрыгнул в салон и втопил по газам в сторону загородного дома, где жили родители. Обещал отцу пригнать на днях. Пожалуй, сегодня самый лучший для этого день, потом точно уже не выберусь. А сегодня уже, один фиг, делать ничего не буду. Можно было б, конечно, к Стасу в зал забуриться, но не в той я кондиции сейчас. Выхвачу пару раз по опухшей роже в спарринге и на этом всё веселье закончится. Так себе перспектива.

Спустя час припарковался у дома родителей. Башка до сих пор гудит. Надо было хоть таблеткой закинуться. Ладно, потом дома выпью, если само не отпустит.

Да, давненько я тут не был. Даже как-то совестно стало, что так редко навещаю. Ну, лучше поздно, чем никогда. Хотя, лучше, всё же чаще. Пройдя на участок, заприметил возле беседки отца. Значит и мама где-то рядом. Прямой наводкой пошёл в их сторону.

– Лен, блудный сын вернулся! – крикнул отец маме и, отставив в сторону непонятную мне растительность, которую собирался прикопать в землю облагораживая участок, направился ко мне навстречу.

– Ну, приплыли. – приветственно похлопали друг друга по спине.

– А как тебя ещё назвать? Только завтраками кормишь, что заедешь. А сам пропал и носа не показываешь.

– Дела, бать. – да, удалось ему меня немного пристыдить, чего уж. Скорее и не немного вовсе.

– Ладно, выбрался и уже хорошо. Пойдём с матерью поздороваешься. Она как раз про тебя спрашивала.

Мама сидела в тени виноградника у беседки. До сих пор сердце на куски разрывает, когда вижу её в инвалидном кресле. Когда-то весёлая, нежная, шустрая, цветущая и пышущая здоровьем женщина, превратилась в тень и теперь с трудом передвигается, а её улыбка стала на вес золота. Нет, она, конечно, пытается не падать духом, но видно, что даётся ей это через силу. Вымученно и без блеска в глазах.

Сколько сил отдали на то, чтоб вытянуть её, одному только Богу известно. И вроде когда думали, что если и не совсем на поправку пошла, то хоть развитие болезни притормозили, на нас, как гром среди ясного неба свалилось новое ухудшение. Снова мышечная слабость, атрофия и жуткие боли. Так и живём, как на американских горках. То крутые виражи, то резкие спуски и подъёмы. Но, главное во всём этом – не унывать. Правда, не всегда получается. Особенно когда видишь, как мучается близкий и любимый человек.

– Привет, мам. – склонился и, приобняв, поцеловал в щёку.