Созвездие Марины (из цикла «Плеяда») Ни бабушек, ни мамы, ни сестёр, Ни папы больше нет, ни дядь, ни братьев. Не потому ли знаю с давних пор, Что хвост трубой держать – моё занятье! Что на храненьи у меня печать, Багаж семьи нелёгкий за плечами, Что права не имею ныть, ворчать, А в жизни лишь могу души не чаять. Я в эту жизнь должна быть влюблена Так вдохновенно, сильно, многогранно, Как будто рай земной давно она, А мне в ней быть доверено гурманом. И я должна, хочу я или нет, Узнать час «ч», и звёздный час, и полночь! Попробовать на вкус, на боль, на цвет И соль и неизведанную горечь. И сделать так, чтоб голос мой звучал От голосов других людей отлично, Вплести в вязь дней весь свой потенциал Так молодо, свежо и гармонично, Как оптимист, которому везёт, Быть в сердце тигром, а в душе – поэтом, Как может, вероятно, только тот, Кто был не зря на землю послан эту! Чтоб исходить и вдоль, и поперёк, Чтоб истоптать сто пар сапог и посох, Чтоб изнутри узнать её исток, Ещё не насладившись ею вдосталь. За тёть и дядь, за мать и за отца, За слишком юных бабушек и дедов, Что так и не дожили до конца, Лишь почву подготовив для Победы. А я должна построить прочный дом, Изобретя точнейшую науку: Как по цепочке передать геном Плеяде славных правнуков и внуков. Той, что, как деды, встанет в полный рост, И как у внука младшего с картины: Плеяда в небе вспыхнет тёплых звёзд, Сияющих в созвездии Марины… Всё те же мы Всё те же мы: нам целый мир чужбина… А. Пушкин «Всё те же мы: нам целый мир чужбина», Куда бы ветром нас ни занесло, Тоскуем мы без видимой причины, Как будто двести лет и не прошло. Ах, как летит, как время мчится быстро! Когда вернёмся мы из-за морей, Ни одного не встретим лицеиста, В Селе же в Царском след простыл царей. Воспоминанья боли не врачуют, Но, упрекая нас, вы не правы! И многие ль из вас сейчас пируют На берегах сегодняшней Невы? Нельзя назвать и дружеской попойку В Санкт-Петербургском пыльном гараже, И лично я помчусь сейчас на Мойку, В кондитерскую «Вольф и Беранже». На чай оставлю мелкую монету Я здесь, куда примчал меня Пегас, Но вас среди жующих торты нету… Так где ж вы, Дельвиг, Пущин и Данзас? Напрасно вас искать в кругах гламурных, Где к олигархам льнёт поклонниц рой, Но, может, вы в кафе «Литературном» Блинами объедаетесь с икрой? Мы «оторвёмся» там на всю катушку, Где нас, «заморских», ждут наверняка! Ба! В гардеробе за работой… Пушкин! Как жаль, что в гипсе у него рука! «Брат Пушкин!» – я спешу к нему в надежде. Глазам не верю: цел и невредим! И популярен более чем прежде: В день сотни селфи делаются с ним! Вот блин в тарелке пылом-жаром дышит — Мне кажется, похоже всё на сон! Зову я: «Саша!» – только он не слышит, Толпой туристов ушлых окружён. Что ж, хоть один из нас он занят делом, Напоминая людям о былом. Он гипсовой рукой строчит умело Поэму в… гардеробе за столом. Ему не до меня, подозреваю, И я мешать собрату не хочу, Поэтому… карету вызываю И с ветерком по Невскому лечу! И Пётр на коне летит ретивом, И давит конь как змеев подлецов… Ну как же не заметить позитива? Конечно, он сегодня налицо! Да, «фейс-контроль» – звучит довольно клёво, Но кто вас пустит нынче на Парнас, Матюшкин, Кюхельбекер с Горчаковым, Кто знает в мире бизнеса о вас? Не олигархи вы и не артисты, А дружба с вами не даёт доход. Ах, как хотелось бы стать оптимистом И двести лет вообще не брать в расчёт. Жаль, некому за нас поставить свечку! За лицеистов кто же стоя пьёт? Зато ни на одной российской речке Никто нас на дуэли не убьёт! Без разницы: целует ли нас муза, Коль стильно научились рифмовать, Нас в тысячи «писательских союзов» Как членов могут запросто принять! Теперь повсюду есть уже лицеи, Есть фабрики, штампующие «звёзд», Есть инкубатор гениев, конвейер… И весь «процесс» черезвычайно прост. Порою по масштабам, правда, страшен, Смешно искать нам там своих друзей, Ну а в лицее Царскосельском нашем Уже давным-давно открыт музей. Но те же мы, нас время не меняет: Попробуй-ка пройми, утихомирь Тех, кто лишь об Отечестве мечтает, Чужбиной называя целый мир! «Куда бы нас ни бросила судьбина» Куда бы нас ни бросила судьбина, Нас не отравит ностальгии яд: «Всё те же мы: нам целый мир чужбина» — Но это было двести лет назад. Понятий прежних в памяти осколки Не остановят лет грядущих бег: Вот Пушкина снимают немцы с полки — Он завсегдатай всех библиотек. «Счастливый путь с лицейского порога» Поэт и до Америки прошёл — И там он свой, любимый, слава Богу! Его в Нью-Йорке знают хорошо! Известен Пушкин многим и в Париже: К нему спешат в театр и на балет, Не раз его в кафе я здешнем вижу, Он вхож он в Сорбонну, в университет. Я Пушкина встречала в римских барах — Легко проник он и в такую даль, Подчас сопровождаемый гитарой — Романсом, где искрясь чернеет шаль. Он в Касабланке людям греет души, Я знаю, что он покорил Сидней, Шальной ямщик поэта не послушал, И до сих пор он гонит лошадей Из мира царскосельского лицея — Из края в край за бурный океан, И наш союз с Поэтом – панацея, Бальзам для душ «заморских» россиян. Всё можно прикупить теперь за деньги, Но мы не рвёмся страстно на Парнас, Хоть Пущин, Кюхельбекер или Дельвиг, Возможно, спят и в ком-нибудь из нас! Ну что ж, мои друзья, ещё не вечер! И тесен мир от нас за много миль: В Париж спешат писатели на встречу — На слёт свой под названьем… «РУССКИЙ СТИЛЬ»! |
