– Мой тебе совет, Рокси, договорись с кем-нибудь, – перевела Люси ленивый взгляд на Лию.

– Очень хорошая идея! – энергично поддержала Кори свою близняшку.

– Это каким это образом интересно? – смотря то на одну подругу, то на вторую, едва сдержала себя Роксалия, чтобы не рассмеяться.

Вокруг Кровавого ристания разводят такую тайну, что речь о каком-либо договоре просто-напросто смехотворна. Во-первых, ристание проводится в наглухо закрытом корпусе. Во-вторых, корпус охраняется так, что и неприглашенная мышь не проскользнет на это мероприятие. В-третьих, имена участников находятся в строгом секрете. В-четвертых, победители и проигравшие дают клятву о неразглашении имен участников, за нарушение которой их ждет не больше, не меньше старая добрая смерть. И что-то подсказывало Роксалии, что какие-либо предварительные договоренности тоже приведут к безвременной кончине заговорщиков.

– Эх, Рокси, если бы кто-нибудь заранее предупредил, что ждет меня на Обряде, уверяю, первое, что бы я сделала, нашла бы страшно влюбленного в меня дурака. Поверь, влюбленные дураки нежны и боятся сделать больно, поэтому хоть немного стараются сдерживать свои мерзкие животные инстинкты. Эми тому подтверждение.

Лия застыла, осознавая правильность слов Люси.

– Хрон… – тихо выругалась она, тяжело вздохнув и помассировав напряженные точки на лбу двумя пальцами. – И как это сделать? Сама знаешь, как Наставники относятся к нашим разговорам с парнями. Если они не касаются какого-либо дела, то сразу переносятся в категорию запретных.

– Ох, святой Аминарис, – закатила глаза Люси. – Ну так сделай так, чтоб все подумали, будто ваш разговор касается какого-либо дела. В чем проблема?

Мысленно согласившись, Лия невидящим взором уставилась в окно, с залитыми за ним ярким светом пейзажами Долины. Ее мозг быстро перетасовывал в голове мужские имена возможных кандидатов. Их было слишком много. И при этом очень мало тех, кому она могла бы довериться. Проблема в том, что Бабочки и правда очень мало общались с мужчинами в пределах стен Школы. За ними слишком пристально блюли все, от Наставников и Хранителей до самих же Вершителей, Карателей и Соколов. Дело в том, что никогда и никто не знал, кто может являться тайным ревнивым воздыхателем, способным «стукнуть» Высшим на вполне невинный эпизод общения. Парни никогда не отказывали Бабочкам в разговоре, если они к ним обращались, даже осознавая серьезные риски, однако сами девушки не видели в этом ни смысла, ни интереса, понимая, что игра не стоит свеч.

Единственные, кого более или менее знала Роксалия – Хранителей их группы. Патрок, Рангор, Ти́ман и Йоран. От одной только мысли, что кто-то из них будет прикасаться к ее голому телу, ее чуть не вывернуло наизнанку.

Люсирия громко прыснула, заметив перекошенное лицо Лии.

– Что, подумала о наших неотразимых Хранителях? – проницательно поинтересовалась она под грозный взгляд подруги.

Поняв, что Люси вполне разделяет ее эмоции, Роксалия тоже рассмеялась.

– Бр-р! – направляясь к своей кровати, брезгливо передернула она плечами, будто могла сбросить с них картинки, что подкинуло воображение.

– Ох, – возмутилась Кори, пока Люсирия продолжала смеяться. – Ну вы и дрянные высокомерные девчонки.

Лия и Люси удивленно глянули на младшую близняшку.

– Патрок и Йоран очень даже видные, – надув губки, пояснила она. – Если б я шла на Обряд и собиралась договариваться, первый, к кому бы я направилась, был бы Йоран.

– Ой, Кори, достала ты уже со своим Йораном, – устало простонала Люси, запрокидывая голову. – У него такая рожа хитрая, что я рядом с ним и помаду бы побоялась оставить, опасаясь, что он ее стащит.

– Ох, Люси, Люси, – мечтательно протянула Колирия, переворачиваясь с живота на спину и раскидывая руки по покрывалу. – Единственное, что он может украсть – это глупое девичье сердце. В наших краях так сложно встретить такого внушительного альваранти́йца. Их сейчас вообще днем с огнем не сыщешь. А уж такого… Высокий, синеглазый, красивый, сильный. Хм-м… Я б такому и без Обряда Открылась.

Уголки губ Люси неприязненно опустились.

– Не понимаю, как мы с тобой могли делить одну утробу на двоих, – едва сдерживая брезгливый смех, поморщилась она.

«И не только ты, Люси, и не только ты…», – про себя подумала Роксалия. Хотя мысленно согласилась с Кори. Если оценивать незаинтересованным сторонним взглядом, то Йоран и Патрок действительно были очень даже ничего. Но в том-то и дело, что Лия заинтересована. Йоран после всего случившегося, по ее мнению, заслуживал в подарок мешок козьих какашек. Не больше. Патрока же она воспринимала, неким средним между отцом и братом.

Да, не стань Йоран для нее предателем, Роксалия, скорее всего, обратилась бы именно к нему в этом щекотливом вопросе. Хотя тоже спорно. Когда он сдал ее Высшим, ей было четырнадцать, и она воспринимала его исключительно как друга, самым близким человеком. Если подумать, Лия никогда даже не видела его внешности, словно общалась не с лицом, а с тем, что находилось внутри него. Так же происходило с Люсирией, Колирией и Тирой. Она знала каждую черточку их прекрасных лиц, но при этом у каждой оно было иное, не имеющего ничего общего с красотой, лишь с тем, что они транслировали из своих душ. Даже у близняшек. Казалось бы, где найти более одинаковых людей? Но для Лии не существовало настолько непохожих друг на друга девушек. Чем чаще она с кем-то общалась, тем быстрее исчезали лица, уступая место сути. Когда же общение прекращалось, суть начинала меркнуть, вновь возвращая зрению способность видеть внешность.

Так случилось и с Йораном. Спустя столько лет дружбы, Лия вдруг увидела лицо Ньёрда только после его «ножа в спину». И пять лет видела лишь физическую оболочку. Он сильно вырос, нарастил мяса на костях, его черты приобрели мужественность и резкость. Лия замечала, как на него засматриваются и Осы, и Моли, и Птички, и даже Бабочки, когда Вершитель проходил мимо. Ей хотелось крикнуть им всем, что не стоит даже тратить время на этого двурушника! Он того не стоит. Но, конечно, она этого не делала.

Вот в чем заключался вопрос. Смогла бы Роксалия, в случае если бы они с Йораном продолжали дружить, переломить в себе этот дружеский барьер, чтобы отдать себя ему на Обряде? Сейчас это уже не имело значения. Кроме ненависти и презрения, она к нему больше ничего не испытывала.

– Я не представляю, с кем можно договориться, – перебила Лия начавшую заступаться за Ньёрда Кори.

– Так уж и не представляешь? – удивилась Люсирия. – Вспомни, кто больше всех слюней роняет, когда ты мимо проходишь. Из тех и выбирай. Даже я таких парочку знаю, а ты уж и подавно.

– О! Да! Я видела, как Джэро́м захлебывался однажды, когда ты мимо полигона проходила, – тут же забыла Колирия о Хранителях, включившись в роль подсказчицы.

Роксалия представления не имела, кто это такой. Куда уж хуже кандидат, если он незнакомец?

– Кто такой Джэром? – всё же спросила Лия.

– Каратель, группы Б, – пояснила близняшка. – Очень ничего такой. Златовласый блондин с зелеными глазами. У него еще такой очаровательный шрам на верхней губе.

– Ой, сиди, Кори, – недовольно скривилась Люси. – Все уже поняли, что тебе кроме блондинов никто больше не мил. Рокси нужен кто-то, кого она хоть немного знает. А ты глянь на нее, она о нем и не слыхивала. Я бы посоветовала либо Чи́ра, либо А́льдана.

В этом был смысл. Чир однажды помогал ей со снаряжением, она хоть немного с ним общалась. С Альданом пути пересекались чуть чаще. Он иногда помогал Наставнику Руту обучать Бабочек, являясь наглядным пособием по рукопашному бою. В принципе, и тот и другой были недурны собой. Неплохие варианты, но подумав об Альдане, Лия тут же вспомнила о его друге – Гу́рде Шиле. Каратель обладал светлой головой, изобретая удивительные виды оружия, и способностью воспроизвести любые самые невероятные инструменты для убийства, рождающиеся в головах адептов. Иногда Роксалия обращалась к нему. И только слепец не заметил бы, как Гурд смотрит на нее.