— Ничего, — Лэйнор снова почувствовала озноб. — Иначе двенадцатилетний мальчишка не подвергался бы такому безумному риску.

— Я все-таки плесну вам огневиски. Ничего, не свалитесь. И вот еще что, — он указал на дверь за стойкой, — сейчас начнет собираться не самая приятная публика. Да и не нужно, чтобы вас видели здесь. Поднимитесь наверх, я сейчас приду.

Лэйнор послушно прошла за стойку, не без труда открыла тяжелую дверь и медленно поднялась по скрипучей лестнице, оказавшись в неопрятной гостиной, пол которой был застелен потертым ковром. Над камином висел портрет растерянной светловолосой девочки в старомодном платье. У нее был неуверенный, рассеянный взгляд, какой бывает у совсем маленького ребенка, вот только девочка была не настолько мала.

Заинтригованная Лэйнор подошла ближе и всмотрелась в ее лицо, что-то смутно припоминая.

Заскрипели ступени, и в гостиную вошел Аберфорт.

— Пейте, — настойчиво сказал он. — Не бойтесь, я ничего вам не подмешал. Просто немного придете в себя. А то вас трясет.

Лэйнор осторожно приняла кружку из рук Аберфорта и неуверенно отпила прозрачный напиток. Горло моментально обожгло, словно абсентом.

— Ариана, — почти неслышно проговорил Аберфорт, заметив, что Лэйнор смотрит на портрет. — Моя сестра. Она была для меня самым дорогим человеком, и она погибла из-за Альбуса. Из-за его амбиций и великих планов по спасению человечества. И я боюсь, что то же самое ждет и Гарри. Сами-Знаете-Кто исчез, и многие, очень многие считают, что он давным-давно мертв, а Альбус утверждает, что он вернется. И вот тогда Альбусу будет нужен Гарри Поттер. Мальчишка, которого он на десять лет запер в доме тетки и жизнью которого все эти годы не интересовался. Вроде бы за ним приглядывала какая-то старуха-сквиб, но что такое сквиб? Недо-маг и недо-маггл. Во всяком случае, эта миссис Фигг, я ее знаю. В своих кошках закопалась по уши, а до парня ей не было никакого дела…

— Вы говорили о связи Гарри и Вол… Сама-Знаю-Кого, — напомнила Лэйнор. — Что это за связь, как она проявляется? Как она вообще могла возникнуть?

— Шрам, — пояснил Аберфорт, направляя палочку на камин. На дровах тотчас же заплясало веселое пламя. — Его оставил Сами-Знаете-Кто, когда пытался убить Гарри. Самая известная примета этого мальчика — шрам на лбу в виде маленькой молнии. Видимо, все дело в нем, хотя точно этого никто не знает. Никто, — веско повторил он, — ни один человек не знает, что именно произошло. И Альбус тоже, но он умело использует все домыслы в своей игре.

— Во что он играет? И с кем? — допытывалась Лэйнор.

— В великого волшебника, разумеется. И великого политика. С кем играет? С самим собой. Большие должности ему неинтересны, хотя он и председатель Визенгамота, и директор Хогвартса. Альбусу смотрят в рот, его слово всегда последнее, это, конечно, не то, к чему он всю жизнь стремился, но его самолюбие спит спокойно, пока это так.

— Вашему брату верят очень умные люди, — неожиданно вырвалось у Лэйнор, и Аберфорт наморщил лоб, а потом подошел к ней.

— Больше, чем вам? — Лэйнор вздрогнула, не ожидая от сельского трактирщика такой проницательности. — Не отпирайтесь, вас это слишком задело. Не знаю, о ком вы говорите, но могу вас утешить — в этом не ваша вина. Альбус умеет находить должников.

— Хагрид, — спросила Лэйнор напрямик, — тоже его должник?

— Старая история, — нахмурился Аберфорт. — Альбус прекрасно знает, что Хагрид чувствует себя обязанным ему.

— Хагрид забрал Гарри из разрушенного дома, ведь так? — Аберфорт коротким кивком подтвердил ее догадку, и Лэйнор, понимая, насколько лишней может быть ее откровенность, все же вернулась к мучившему ее вопросу. — Одному очень важному для меня человеку угрожает опасность. Я пыталась убедить его уехать, но мне это не удалось.

— Всем, кто рядом с моим братом, угрожает опасность, — Аберфорт даже не стремился ее успокоить. — Он в любой момент прикажет пожертвовать жизнью ради его туманных целей, и каждый с радостью это сделает. Мне нечем вас утешить. Но у каждого из нас свой выбор, только у Гарри его нет. Он ребенок, и самый близкий человек ему — мой брат. А Альбусу нужен герой, которого любят за то, что он совершил. Или не совершил, но его все равно за это любят. Никто не может объяснить, как годовалый ребенок одолел Сами-Знаете-Кого, и это все сильно смахивает на блеф.

— Ситуацию кто-то представил так, как она была выгодна этому кому-то, — подытожила Лэйнор. — Согласна, магия, наверное, может многое, и я знаю случаи, когда ребенок справляется с… преступником, — она бросила быстрый взгляд на Аберфорта — тот внимательно слушал, — но ребенок, еще не умеющий толком ходить, координировать движения, сознавать свои действия…

— Альбус делает из Поттера объект поклонения с того самого дня, как исчез Сами-Знаете-Кто. Зачем? Я не знаю. Но наступит момент, и он прикроется пареньком, а я не хочу, чтобы Гарри встретился с Арианой… так рано. Вот поэтому я и прошу — увезите его.

— Я уже дала обещание помочь Гарри, — Лэйнор вскинула голову, принимая окончательное решение. — И я сдержу свое слово, чего бы мне это ни стоило. Теперь я обещаю и вам, что выполню вашу просьбу.

Аберфорт прикрыл глаза и благодарно покачал головой.

— Тринадцать лет назад здесь, в моем трактире, нелепая курица, возомнившая себя великой пророчицей, желая получить место в Хогвартсе, сделала какое-то предсказание, — очень отчетливо произнес он. — О чем оно — я не знаю. Но знаю, что оно настолько интересовало одного человека, что он прилип длинным носом к двери, за которой проходила беседа. И я выкинул его из трактира. Именно Альбус беседовал с этой ненормальной, но вам, если хотите остаться в здравом уме, не стоит соваться к нему с этим вопросом. А вот расспросить длинноносого соглядатая… — Аберфорт усмехнулся, — думаю, нужно. Может быть, в этом и кроется разгадка тайны. Что бы ни натрепала эта сумасшедшая, Альбус не стал бы делать из этого такой секрет, если бы не припас его на будущее. А будущее у Альбуса только одно — победа над Сами-Знаете-Кем.

— Как я его найду?

— Он в Хогвартсе, и, полагаю, Альбус не зря терпит это сопливое чучело. Может быть, даже из-за этого предсказания. Человека, который столько знает, умнее держать на привязи.

— И кто это? — Характеристика, данная Аберфортом, наводила Лэйнор на определенную мысль, но уточнить стоило.

— Снейп, — коротко сказал Аберфорт, садясь на колченогий стул. — Профессор зельеварения. Не самая приятная личность.

Лэйнор неожиданно для себя самой расхохоталась.

— Мы виделись в Хогвартсе, но наша единственная беседа закончилась для Снейпа легкими телесными повреждениями. Он попытался ткнуть в меня палочкой, когда я повернулась к нему спиной…

— Он что-нибудь при этом сказал? — насторожился Аберфорт.

— «Эмте…» или «Импе…» — припомнила Лэйнор. — Не уверена, потому что я не стала ждать окончания.

— Однако, — хмыкнул Аберфорт. — Заклинания на «Эмте…» я не знаю, а вот Империус запрещен. Может быть, это была Импедимента или Импервиус, но я сомневаюсь, чтобы вам было нужно водоотталкивающее заклинание. Буду считать, что он хотел вас обездвижить.

— А что такое Империус?

— Подчинение воли, — неохотно объяснил Аберфорт. — За применение этого заклинания сразу следует Азкабан.

— А черт знает этого Снейпа, — снова развеселилась Лэйнор, — я заметила за ним склонность к мазохизму.

Аберфорт нахмурился, поднялся со стула, подошел к Лэйнор и долго смотрел на нее.

— Мне не нравится ваше настроение, — наконец, объявил он. — Как… у Арианы. Она иногда вела себя так же, как вы сейчас. Будь вы волшебницей, не умеющей контролировать свою магию, вы бы сейчас подожгли дом или… — Он снял очки и через силу договорил: — Кого-нибудь убили.

— Вам не дает покоя ее смерть, — Лэйнор сделала несколько шагов ближе к портрету и вгляделась в лицо Арианы. — Я обещала, что не стану бередить ваши раны. Это нечестно с моей стороны — причинять вам боль, но, возможно, вам стоит поделиться со мной.