Мир магии, мир странных слов и пассов волшебной палочкой, мир, в котором было так легко превратить старую тряпку в красивую вещь и так сложно превратить волшебника в человека. И Лэйнор с каждым днем все сильнее ненавидела этот мир.

И ненавидела пасмурный августовский день, когда скромный курьер легко и непринужденно заставил ее капитулировать, и утонувший в полутьме старый дом в окрестностях Лидса, где она начала узнавать нечто, с чем не могла смириться до сих пор. Но теперь она могла уйти, лишь отдав Гарри в качестве разменной монеты старому волшебнику с добрыми глазами, но сомнительными намерениями, и мужчине с бычьей шеей, чьи намерения были, напротив, слишком ясны.

Лэйнор шла вдоль казавшихся нежилыми домов. Она выбрала покосившееся строение, похожее на сарай, обошла его, оказалась в пустынном переулке, прошла несколько футов вперед и осторожно выглянула на улицу.

Недовольно ухая, пролетела толстая сова, к лапе которой был привязан увесистый пакет. Через некоторое время за ней последовала вторая — маленькая, белая, похожая на ту, что приобрел Люпин. Воспоминание о ссоре застало Лэйнор врасплох, но она отогнала навязчивые и лишние в этот момент мысли. В Хогсмиде было любопытно.

Смеясь, пробежали двое мальчишек с бумажными пакетами в руках. Не глядя по сторонам, прошла высокая статная женщина в ярко-красной мантии. Прошествовал важный мужчина, и перед ним плыл прямо в воздухе огромный резной стул. Все эти люди ходили по заброшенной, грязной улице, по обеим сторонам которой стояли хибары с выбитыми стеклами и заколоченными дверьми. Магическая деревня, как и Хогвартс, не показывала Лэйнор свой истинный облик. Мир волшебников продолжал охранять свои тайны.

Лэйнор решила не привлекать внимания и вернулась обратно за сарай.

— Ме-е-е, — внезапно услышала она и обернулась. На нее смотрел лохматый черный козел.

— Иди к черту, — огрызнулась Лэйнор и некстати вспомнила МакГонагалл. — У меня не складываются отношения с животными. Даже Сальвадор от меня удрал.

— Ме-е! — возмутился козел.

Лэйнор отмахнулась от него и огляделась. Пространство вокруг выглядело неряшливым, но обжитым — сарай окружали свежие кучи мусора и сваленные возле стены бутылки.

На улице было свежо, и Лэйнор в своей тонкой мантии начала чувствовать озноб. Она разглядела в стене малозаметную дверь и дернула ручку, но дверь не поддалась.

Лэйнор снова высунулась в безлюдный проулок и осмотрела сарай внимательнее. И сразу же увидела другую дверь, над которой висела облезлая вывеска. Неизвестный художник реалистично изобразил отрубленную голову кабана и кровь, обильно стекавшую на скатерть. Ржавая скоба, на которой висела вывеска, еле слышно поскрипывала.

Лэйнор попыталась войти, и снова безуспешно. Она отошла на шаг назад и настойчиво постучала, затем прислушалась. За дверью было тихо, но Лэйнор понимала, что тишина здесь обманчива, как и все прочее. На всякий случай она сунула руку под мантию и проверила, на месте ли пистолет.

Она обошла сарай. Из соседнего дома, такой же развалюхи, вышел щуплый мужчина и посеменил в направлении главной улицы. Лэйнор едва успела метнуться за угол.

Запоздало до нее дошло, что цвет ее мантии не способствовал маскировке, но ведь были же у Люпина причины выбрать именно этот цвет? Лэйнор заглянула в окна — совершенно непрозрачные, словно затянутые пленкой, и ничего в них не разглядела, кроме собственного отражения.

Плюнув на приличия и конфиденциальность, Лэйнор решила стучаться до тех пор, пока ей не откроют. Неожиданно дверь во двор распахнулась, и на стылую землю смачно шлепнулась выплеснутая вода. Лэйнор успела отскочить, но в следующее мгновение рванулась вперед и схватилась за ручку прежде, чем дверь захлопнулась.

— В чем дело, леди? — послышался скрипучий голос. — Если я вас облил, так нечего лазить по чужим задворкам.

Лэйнор перехватила ручку двери и оказалась лицом к лицу с говорящим. В полутьме дверного проема стоял высокий худой мужчина.

— Добрый день, сэр, — учтиво сказала Лэйнор.

Мужчина склонил голову:

— Мы закрыты.

— Я впервые в Хогсмиде, — отозвалась Лэйнор, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. — Я заблудилась и голодна.

— Идите в другое место! — буркнул мужчина и попытался закрыть дверь. — Вон, хотя бы в «Три метлы». Уберите руки, леди, и убирайтесь отсюда сами. Это место для своих.

— Я не своя, вы правы. — Лэйнор удалось заблокировать дверь ногой. — Но мне нужен хозяин этого заведения. Пожалуйста, — попросила она. — Это важно.

Лэйнор пыталась держаться уверенно, но на самом деле она растерялась. Она не любила ситуации, ускользающие из-под ее контроля. Но мужчина не проявлял понимания. Он еще раз дернул дверь, а когда понял, что закрыть ее не удастся, то зашуршал одеждой и достал откуда-то палочку.

— По-хорошему вы не понимаете, — проворчал он, — так и не жалуйтесь потом в министерство, потому что мне все равно на них наплевать.

Он сделал шаг вперед и вышел на свет. На нем был надет старый кожаный фартук, а за заляпанными стеклами очков блеснули знакомые голубые глаза. И он смотрел на Лэйнор, наставившую на него пистолет, с нескрываемым удивлением.

— Так вы не ведьма? — пораженно спросил он.

— Значит, это вы — хозяин «Кабаньей головы»? — прищурилась Лэйнор, уходя от ответа. — Простите, я не знаю, как вас зовут.

— Вам и не очень это надо, — пробормотал он, не опуская палочки. — Маггла в Хогсмиде! Как вы сюда попали?

— Но догадываюсь, — Лэйнор сознательно не отвечала на его вопросы. — И, говоря откровенно, ваша грубость честнее улыбки… кто он вам?

— Называйте меня Аберфорт, — нехотя разрешил явно изумленный трактирщик, — этого будет достаточно. Какого драккла я вам понадобился?

— Пока не знаю. Но надеюсь, что я пришла не напрасно. И мне кажется, что с моей стороны невежливо ломиться к вам в дом, а с вашей — угрожать мне палочкой.

— Еще очень невежливо тыкать в меня этой маггловской штукой, — кивнул Аберфорт на пистолет. — И опрометчиво. Полагаю, вы не знаете, что я могу вас обезоружить одним заклинанием.

— Знаю, — возразила Лэйнор, — но рассчитываю на свою реакцию и меткость. Правда, вы стоите так, что я по-любому попаду в вас.

— Рука не дрогнет? — усмехнулся Аберфорт и тут же ответил сам себе: — Разумеется, нет. Вы кто?

— Инспектор Скотланд-Ярда Меллинген, — Лэйнор скривилась — слишком часто ей приходилось называться этим именем. — Я занимаюсь поимкой Блэка.

— У меня его нет, — отрезал Аберфорт и снова сделал попытку закрыть дверь.

— Ваш брат, вероятно, считает иначе, — Лэйнор прикинула возраст своего собеседника и директора Хогвартса и пошла ва-банк. — Иначе вокруг не было бы дементоров. Но я здесь ищу не Блэка.

— Тогда какого акромантула вы сюда пришли? — Аберфорт все еще недовольно ворчал, но уже начал сдавать позиции и даже отвел палочку в сторону.

— Мне нужен человек, который не боится Альбуса Дамблдора, — Лэйнор тоже отступила и опустила пистолет. — И я знаю, что это вы.

— От кого? — Аберфорт смотрел на нее с нескрываемым недоверием.

— А вот этого я вам не скажу, — покачала головой Лэйнор. — Я могла бы и дальше вас уговаривать, но у меня мало времени. И мне кажется, что Блэк — наименьшее зло, которое угрожает Гарри Поттеру.

Аберфорт отпустил ручку двери.

— А вы не глупы, — заметил он. — Что ж, скрасьте одиночество старого кабатчика. — Он распахнул дверь, приглашая Лэйнор пройти внутрь.

Лэйнор сунула пистолет под мантию и шагнула в темный провал трактира. На нее навалился резкий козий дух и знакомые по полицейской работе запахи притонов и низкопробных кабаков. Вслед за Аберфортом она прошла в комнату, оказавшуюся залом. Сейчас он был совершенно пуст. Несмотря на ясный день за окном, внутри «Кабаньей головы» царил полумрак — свет почти не проникал сквозь давно не мытые, закопченные окна, а огарки свечей на стенах лишь обозначали края комнаты. Каменный пол кое-где был засыпан опилками. Лэйнор осторожно пробралась за указанный Аберфортом столик.