За Эмилией не слежу, она работает на меня несколько лет, уже не раз доказала свою честность и я практически во всем ей доверяю, что касается квартиры. Денег и ценностей там нет, так что не о чем и беспокоится.

Но Лиза, по поводу неё у меня складывается двоякое ощущение. Чувствую в ней какую-то тихую осторожность, недоговорённость и что-то такое, отчего захотелось посмотреть, чем она занимается в моей квартире.

Промотал вчерашний день – уборка, уборка. Один момент насторожил меня больше остальных. Это когда она подошла и закрыла дверь спальни, со стороны самой спальни.

Там нет камер, но та, что снаружи, запечатлела Лизу, закрывающую дверь этой комнаты.

Что это значит? Возможно, я не ошибся и она действительно мошенница, пришедшая за деньгами и ценностями. А может, Тамара прислала её шпионить за мной?

Дверь открылась через пару минут. За пару минут опытный вор может многое сделать.

Вор! Что я несу? Обычное женское любопытство.

Проматываю дальше, ничего особенного. Она поужинала и легла, глядя в телефон. Так и заснула. Проматываю ночь.

Утро. Приход Эмилии. Поговорили, та вышла, а Лизе кто-то позвонил.

Вот тут уже интересно, я надел наушники.

С кем это она сюсюкается, такое впечатление, что разговаривает с ребёнком, хвалит.

– Малыш, потерпи, недолго осталось, ещё совсем чуточку…

Что именно осталось недолго, очень хочется узнать. Сделал погромче.

– Доченька, как только мама заработает немного денежек и заплатит за комнату, я сразу тебя заберу, сразу, обещаю.

Доченька?

У неё есть дочь!

Вот тебе и овечка. Ей же самой на вид двадцать один. Чёрт, я даже не посмотрел, сколько ей лет. Пролистал в айфоне: Елизавета Плетнёва, 26 лет, имеет дочь 6 лет.

Вернулся к видео и в этот момент произошло что-то совсем неожиданное.

Лиза прощалась с дочерью, которая, как выяснилось у неё есть, долго рассказывая, как она её целует и обнимает.

Отключилась и положила телефон под подушку. Минуту полежала, глядя в потолок, потом её взгляд переместился на камеру и… Лиза подскочила с кровати, подошла к камере и впилась в неё взглядом.

И мне показалось, что смотрит она прямо в мои глаза и в глазах у неё вопрос, или утверждение, или чёрт знает что, но там точно не спокойствие.

Там возмущение и ярость.

Ого!

Что тебе нужно, Лиза, зачем ты пришла в мой дом?

Разглядываю ее лицо, поставив видео на паузу.

А когда снова включил, она уже собирает свои вещи.

Что она делает? Зачем? Интересно, что творится в её голове. Поговорила с дочерью, злобно на меня посмотрела, ну, не прямо на меня, в камеру, и пошла собирать вещи. Во дела.

-–

Какая же я глупая. Только поговорили с Эмилией про камеру и тут же я совершаю непростительную оплошность.

Стоило услышать дочь, как я забыла обо всем.

Нет, так не пойдёт, я не хочу жить в месте, где не могу даже слово произнести собственной дочери, чтобы кто-то этого не подслушал.

Сердито посмотрела на камеру, вернулась к дивану, схватила свою сумку и начала собираться.

Нет, всё, ухожу. Ещё осталось немного денег, надеюсь, хватит до зарплаты. Сейчас пороюсь в телефоне, найду хостел поближе, чем тот, в котором была. Уж лучше так, чем постоянно озираться на эти дурацкие камеры.

Собрала сумку, села на диване, пролистнула в телефоне адреса хостелов, нашла один неподалёку. По карте должен быть на параллельной улице.

Отлично, пойду сначала с сумкой, а потом вернусь за продуктами. Я вышла из кладовки, Эмилия смахивает невидимую пыль с тумбы.

– Лиза, куда это ты с сумкой собралась. Уезжаешь?

– Не могу здесь оставаться, все эти камеры, они давят на меня.

– Ты думаешь, где-то будет лучше? – участливо посмотрела она.

– Я нашла хостел поблизости, буду приходить и уходить. Не хочу здесь жить, давит.

– Смотри сама. В хостеле платить надо, а здесь хозяин разрешает бесплатно.

– Нет, не хочу, неудобно. Мешаю.

– Ладно, как хочешь. Это твоё личное дело.

– Я пойду сейчас займу место, а потом вернусь.

– Тогда возьми дополнительный ключ, может быть, к тому времени, как ты вернёшься, я уже выйду.

– Хорошо, – я взяла в тумбе ключ и пошла искать хостел.

-–

Теперь вижу, всё не так просто, как я думал, эта загадочная Лиза смоталась из моей квартиры сразу после разговора с дочерью.

Ума не приложу, что на неё так повлияло. Но это очень странно.

Из аэропорта я сразу поехал на работу.

Дела – первое и главное, о чём я должен волноваться и переживать, а сбежавшая горничная вообще не должна меня беспокоить… Так я думал.

Но получилось всё иначе. Пока разгребал с сотрудниками итоги моей поездки, пока мы строили стратегию по привлечению новых клиентов, от которых я только что приехал, то и дело мысленно возвращался к видео и совершенно странному взгляду Лизы Плетнёвой.

Что она имела в виду, когда так посмотрела? – без конца проносится у меня в голове.

Домой вернулся поздно. Прошел по пустой квартире, вошел в помещение, где ещё недавно спала новая горничная. Постоял немного, глядя на диван, повернулся, глянул на камеру. Стою, пытаюсь сообразить, что так разозлило Лизу.

Что она там увидела? Может, паука испугалась, но здесь их нет.

Может, она догадалась, что я услышал её разговор?

Что же в нём такого, чего я не должен был услышать?

-–

Утром в восемь я пришла на работу. В надежде на то, что он если и ночевал, то давно укатил к себе в офис. Эмилия говорила, что он уходит в семь. Поэтому я смело начала уборку, так как никаких следов возвращения Давида в квартире не обнаружила. Ни чашки на столе, ни бокала, никакого намёка на то, что он вернулся и сейчас здесь.

Спокойно воткнув в уши наушники, я начала путь борьбы с невидимой пылью, с самого начала, как показывала мне Эмилия. Тихо подпевая Адели, я прошла по гостиной, включила пылесос. Повернулась и… врезалась в чью-то каменную мужскую грудь. Хорошо так в неё влипла. Не сразу поняв, что произошло, и откуда появилась преграда, несколько секунд стою с ладонями, упирающимися в эту голую, слегка волосатую грудь. Резко осознала, кого я трогаю, отскочила и дернула из ушей наушники.

– С ума сошел?! – вырвалось гневное восклицание.

– Почему? – Давид спокойно так стоит передо мной, в серых домашних трениках, и с совершенно голым верхом, идеальным до безобразия.

Я отвернулась и пошла в сторону.

– Почему вы вчера ушли? – вопрос вдогонку.

– Потому что не хочу тут больше оставаться, – выпалила дерзко.

– На это есть причина?

– Да, мне некомфортно так жить, и я обещала дочери забрать её сюда, – говорю, не глядя на него, и не придавая особого статуса словам о дочери.

– У вас есть дочь? – спокойно спрашивает.

– Да, есть и что это меняет?

– И муж есть?

– Какое это имеет значение? – глянула на него с вызовом.

– Никакого, – пожал голым плечом.

– Тогда зачем спрашиваете? – я слегка успокоилась и правда, чего я так завелась, если ему абсолютно без разницы, есть у меня дочь или муж.

– Интересуюсь.

– Мужа нет, – говорю и ухожу в подсобку.

Слышу, Давид включил кофемашину.

Сегодня вдруг что-то меня надоумило остаться дома. Вчерашний перелёт туда-сюда отразился набежавшей усталостью. Утром я открыл глаза и понял, что совершенно не хочу никуда идти.

Сбросил звонок секретаря, сел на кровати, натянул штаны, когда услышал внизу шум пылесоса. Спустился, испугав своим неожиданным присутствием горничную Лизу.

А она хорошенькая с утра, в этих наушниках и подпевающая мелодии в своём телефоне.