– Ох, Лиза, не представляешь, как мне жаль, что ты уезжаешь. Лучшей продавщицы, чем ты, у меня в магазине ещё не было.

– Спасибо вам большое, Тамара Андреевна, я тоже вас очень люблю. Сами понимаете, я должна что-то делать, куда-то стремиться, иначе так и просижу всю жизнь на одном месте, работая продавщицей.

– Да знаю, но у меня на тебя были свои, эгоистичные расчёты, – улыбнулась пожилая хозяйка магазина, где я работаю вот уже пять лет. – Тебе хочется стремиться что-то сделать. Я-то тебя понимаю. Ты молодая, дочку поднимать нужно. Поезжай, что ж поделать. А знаешь, я тебе дам адрес, если будет желание, загляни. Там работает мой внук. Я ему позвоню, дам знать, что ты зайдёшь, может, с работой тебе как-то поможет. И вообще, ты же там одна будешь, а он очень хороший мальчик, добрый, людям помогает. И тебе поможет. Я надеюсь, во всяком случае. Позвоню ему и расскажу о тебе.

– Ну, что вы, мне так неловко. Я бы сама справилась. Ну, а если не справлюсь, то вернусь. Вы, конечно, к тому времени уже наймёте другую продавщицу, ну, ничего, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – улыбнулась я, стараясь не показывать ей свой страх и волнение.

– Это точно. Ну, что ж, иди тебя обниму. Очень жаль расставаться, ты не представляешь, как мне жаль.

Мы обнялись с Тамарой, она даже утёрла слезу.

Я тоже расстроена, только выбора другого нет. Нужно пытаться что-то делать. Что ж, так и буду сидеть на маленькой зарплате и маминой пенсии. Анютка подрастает, скоро в школу, а что я могу дать, да почти ничего. Еле-еле сводим концы с концами. На пропитание, да ребёнку на подготовительную школу. А ещё одеться нужно, к школе что-то приобрести.

Тамара Андреевна всегда выручает и в долг даёт. Получается, я постоянно в долг беру, уже неудобно. А по-другому никак не выходит.

Вот и решила попытать какого-то счастья. Мама, наконец, уговорила меня попробовать съездить в столицу. Там, говорят, зарплаты не такие, как у нас в городке, чего же не попробовать.

Поэтому сегодня последний день отработала в магазине подарков. Попрощалась с хозяйкой, собрала чемодан. Вечером вызвала такси, чтобы успеть на ночной поезд.

Поеду. Страшно, конечно, но я думаю, справлюсь. Не впервой справляться с трудностями. Я ведь всё могу: и горничной, и посудомойкой. И даже, если надо, уборщицей.

-–

– Ко мне никого не впускать. Буду занят до… – глянул на часы, – до четырёх, – бросил на ходу, входя к себе в кабинет и не глядя на присутствующих в приёмной.

Хлопнул дверью, отгородившись от внешнего мира. Бросил на диван кейс.

Достало. Это дело совершенно не движется с места. Сел в кресло, повернул и уставился в окно.

Щёлкнула дверь.

– Я же сказал… – повысил я голос.

– Тут вас ждут с утра, сказали – от вашей бабушки.

Я повернулся, сурово посмотрел в открытую дверь. Девушка, брюнетка, на вид немного скованная. Какая ещё на хрен бабушка? Снова каких-то родственников мне приписывают.

Лина ждёт ответа.

– Позови, – недовольно говорю.

– Проходите, – сказала секретарь и когда брюнетка вошла, закрыла плотно дверь.

Я снова отвернулся. Какого чёрта я должен выслушивать этих бедных родственниц. Смотрю в окно и думаю о сделке, которая срывается, ускользает прямо из пальцев.

Шаркнула нога, я вспомнил, что не один, повернулся. Глянул безучастно.

– Слушаю.

– Простите, пожалуйста, что тревожу, просто ваша бабушка сказала, что я могу прийти к вам… и может, у вас есть какая-то для меня работа. Я всё умею, если надо и на компьютере печатать…

Боже, что за провинциалку мне кто-то прислал, история тёмная, и умалчивает, нужно срочно уволить кого-нибудь, чтоб другим неповадно было. Ненавижу этих тупых дураков, которые без конца лезут ко мне в офис.

Я им что, благотворительное общество «Подай».

– Что вам нужно? – сказал я обычным своим строгим тоном, и повернул кресло, посетительница сильно вздрогнула, посмотрела на меня как-то странно.

– Нет, ничего мне от вас не нужно.

– Тогда можете идти, – раздраженно дернул я плечом.

– А, хорошо, ладно. Извините, что потревожила, – она повернулась, глянула, как будто что-то поняла, развернулась и вышла. Я увидел, как она выходит из приёмной, на лице печаль…

Да зачем я вообще её рассматриваю, мне что, заняться нечем?

Снова повернул кресло к окну. Сделка, что со сделкой?

Помню, пару раз за всё это время она упоминала про какого-то внука из столицы, но я даже не могла предположить, что это Он. Я думала, там мальчик лет десяти. А получается…

Как такое может быть?

Нет, не верю, разве это возможно. Я даже не сразу его узнала, столько лет прошло. Изменился очень сильно. Стал ещё более красивым, крепким, мужественным, он стал похож на кинозвезду.

Боже, что я несу?

Какую кинозвезду? Уходи, Лиза, скорее уходи отсюда.

Я быстро пошла по коридору к лифту, нажала на кнопку, вошла в лифт и когда дверь за мной закрылась, встала в угол, прижала к груди сумку. Плавное движение лифта успокаивает, но я смотрю невидящим взглядом, словно в пустоту. Ничего не понимаю.

Что происходит? Почему? Зачем? Откуда это? Неужели это знак?

Никакой это не знак, он тебе не нужен. Уходи, Лиза, и не оборачивайся – говорит внутренний голос.

Торопливо прошла по большому стеклянному холлу к выходу из бизнес-центра. Автоматически открылись двери на улицу, и только сейчас замечаю, как практически тёмная стена дождя перекрывает мне путь. Этого ещё не хватало. Теперь придётся стоять здесь и ждать, когда закончится дождь. Я вернулась в холл, встала с краю у стены. Неосознанно всё ещё прижимаю к груди сумку и смотрю на дождь.

Смотрю и вспоминаю прошлое.

Я и так о нём не забываю. Пытаюсь забыть, а не могу. Сейчас оно хлынуло сбивающим с ног потоком, накрыло мощной волной. Особенно сильно я ощутила то время, вспомнила все моменты, ситуацию, в которой оказалась. Совершенно непредвиденно. Случайно.

Как глупо всё получилось, как странно и сложно. Тогда было очень тяжело. Не хочу возвращаться в то время. Не хочу вспоминать. Давно стараюсь вычеркнуть из памяти все эти мгновения, как будто не было их, будто они мне приснились в плохом сне. Вычеркнуть и забыть.

Сейчас закончится дождь и я уйду.

-–

Хватит сидеть без дела. Можно бесконечно смотреть в окно на ливень, но дела это никак не продвинет вперёд. Нужно ещё идти в прокуратуру по поводу жалоб и в офис к Завальскому, он обещал помочь. Я встал с кресла.

Чего я сюда приходил? Может быть просто спокойно посидеть. Здесь место, которое даёт мне силу. Здесь набираюсь профессиональной мощи, среди книг по экономике и юриспруденции.

Взял кейс с документами и собрался уже выходить из кабинета, когда телефон зазвонил в кармане.

На экране новый номер. Я нажал «ответить».

– Да, слушаю? – говорю строгим тоном.

– Привет, дорогой Давид, – знакомый до боли голос, я даже остановился от неожиданности звонка.

– Тамара?

– Тамара, Тамара, кто же ещё. Раз ты про меня забыл, так уж я о тебе помню.

– Я тебя не забыл, просто дел много, – оправдываюсь, но это бессмысленно, она права.

– Ну, конечно, дела. Всё понимаю, милый. Но я сейчас не об этом, о твоих делах поговорим позже, сейчас я хочу сказать тебе что-то другое.

– Говори, с удовольствием послушаю, – я прикрыл деверь, положил кейс на стол, прошел к окну, с давней ностальгией слушаю голос Тамары и смотрю на дождь.

– Я твой адресок дала одной очень хорошей девочке. Она придёт к тебе спрашивать насчёт работы. Так вот, дорогой, этой девочке ты должен помочь. А если не поможешь, знать тебя не хочу. Столько лет не звонил и ещё можешь столько же не звонить, – говорит сердито.