— Сколько ждать, лапочка? Два с половиной года? У тебя-то на пальце кольца так и не видать, — вскинула мачеха нарисованную бровь, упершись кулаками в крутые бедра.

Туше. И очень жаль, потому что кольцо, которое я себе купила, просто отпадное.

— Твоя сестра способна сама сделать свой выбор, — уже помягче заявила Беверли. — Кроме того, я хочу внуков и не собираюсь тянуть резину, если можно не тянуть. А раз в твоей духовке булочки не намечается, сдается мне, Уиллард — мой лучший шанс заделаться бабушкой. Некоторые вещи на роду написаны, и незачем зря тратить время. — Закончив подкалывать подол, мачеха поднялась. — А теперь, мисси, не куксись, улыбнись. Нам еще на лошадях кататься.

* * *

Часом позже я таращилась на своего коня, который не звался Сухарем, как легендарный скакун, и не выглядел способным ни вырваться из задних рядов и выиграть забег, ни хотя бы выбраться из загона, поскольку был слишком занят отходом в мир иной.

— А на нем точно можно ехать? — поинтересовалась я у инструктора. Увы, им оказался не закаленный ковбой со смешливыми морщинками в уголках блеклых голубых глаз, как я себе представляла… дудки. Девица от силы восемнадцати лет, вся в тату и пирсинге, которая раз за разом возводила очи горе и раздраженно вздыхала.

— Да-а, — ответ растянулся на два слога; терпение ей явно нелегко давалось. — Этот Боб холосая лосадка. — Из-за серьги в языке инструктор слегка шепелявила. — Так чего там у вас? Сами сможете, типа, залезть или нужно, типа, помочь?

— У меня все нормально. Просто Боб… — Еще и кличка дурацкая. Боб? Боб-скакун? — Он как-то неважно выглядит.

— С ним все в порядке. Боб уже сто лет катает туристов.

— Оно и видно, — пробормотала я, но девица уже отошла.

Все остальные уже забрались в седла, и только Беверли понадобилась помощь. Деннис на гнедом коне по кличке Каджун выглядел, как король Артур в исполнении Клайва Оуэна, несмотря на то, что строчил кому-то эсэмэску. Приятели Кристофера по парку наверняка постоянно ездили верхом и оседлали для себя лошадей, которые не стояли одним копытом в могиле. Папе на Лунной Плясунье, похоже, было очень даже удобно. Держа поводья одной рукой, он опирался на луку седла так, будто собирался гнать овечье стадо в тысячу голов до самой Горбатой горы. Беверли (кличка кобылы — Кассандра) явно чувствовала себя менее комфортно, несмотря на свои техасские корни. Розовые, расшитые стразами джинсы мачехи трещали по швам, фиолетовые ковбойские сапоги на высоких каблуках торчали под неудобным углом в стременах, а сама она обеспокоенно приглаживала чересчур завитые блондинистые волосы. Кристофер с Уиллой застолбили для себя Ланселота и Гиневру и теперь маневрировали лошадьми так, чтобы можно было целоваться, чем и занимались с завидным энтузиазмом.

Ну, и Ник. Похоже, родитель-верховой езды любитель кое-чему научил сына, потому что тот абсолютно непринужденно восседал на вороном коне, игнорируя меня и беседуя с Эмили, чью лошадь звали Душечкой (ну еще бы). Интересно, не больше ли эта красотка, чем просто его сотрудница: не зря же она бросает обожающие взгляды и показывает улыбающиеся ямочки. «Удачи, девочка, — мысленно пожелала я. — И мои соболезнования». Да, кстати, угадайте, как звался конь Ника? Сатана. Знаю-знаю, можете не говорить.

Повернувшись к своему Бобу, я попыталась ухватиться за луку седла и стать в стремя. Пускай этот доходяга и находился при смерти, он все еще держался на ногах и был очень высоким. И широким. И еще горбатым. После четырех или пяти попыток, когда моя правая ступня застряла в стремени, а остальная часть бешено подпрыгивала, стараясь набрать высоту, мне наконец-то удалось залезть коню на спину и перебросить левую ногу на другую сторону. К этому времени голова Боба почти коснулась земли, так как он спал крепким сном. Я легонько дернула поводья, но результат оказался абсолютно никаким.

— Боб? Пора в путь, парень.

— Окей, народ, меня зовут Брианна, сегодня я ваш гид, добро пожаловать в Национальный парк «Глейшер» и спасибо, что выбрали конюшни «Хайленд», — многострадальным тоном прошепелявила инструкторша заученную фразу. — Для тех, кто раньше не ездил верхом, — демонстративный взгляд туда, где я до сих пор пыталась расшевелить своего рысака, — чтобы заставить лошадь двигаться, ударьте пятками ее в бока, больно вы ей не сделаете. Для остановки плавно и крепко потяните поводья на себя. Чтобы повернуть налево, тянете левый повод, направо — правый. Все на местах, — тяжко вздохнула девица, — ладно, поехали, лошади дорогу знают, просто расслабьтесь и наслаждайтесь красотами природы. Просьба ехать друг за дружкой и при виде гризли не паниковать.

— Последняя фраза как-то не внушает спокойствия, — сказала я спине Денниса. — Разве гризли не едят лошадей?

— Сейчас они, наверно, дрыхнут. Не боись, солнц, я тебя защищу, — обернувшись, одарил меня уверенной ухмылкой мой парень.

— Спасибо, Ден, — выдавила я ответную улыбку. До чего же он славный. А отлучение от тела, кажется, срабатывает, судя по тяжким вздохам, возне и ворочанию с боку на бок прошлой ночью на той половине комнаты. Возможно, у юного Денниса происходит перелом в чувствах. Как ни крути, а занятия сексом нельзя исключать из мотивирующих факторов.

Когда остальные лошади покинули загон, Боб сомнамбулически двинулся следом, с унынием и с большим трудом переставляя ноги. Незачем и говорить, что я очутилась в самом хвосте. Тропа вела вглубь леса, с одной стороны сверкало под солнцем озеро Макдональд, с другой — по пологому склону взбирались сосны, осины и громадные глыбы серых камней. Солнечный свет пятнами пробивался сквозь кроны деревьев. Широкую дорожку устилала сосновая хвоя, поскрипывало кожаное седло, ветерок доносил до меня разговоры и смех остальных участников прогулки. До чего же здесь чистый воздух! Хотя на дворе стояла середина сентября, было прохладно; кто-то упоминал, что позже на неделе обещали снег, который здесь явно не в диковинку. Облака терлись о гору на дальнем берегу озера, лес звенел птичьими трелями.

Мои грезы прервались, поскольку Боб свернул к какому-то дереву и принялся поедать листья.

— Давай, приятель, — потянула я за поводья, стараясь не повредить животному рот. — Поехали. Никаких перекусов.

Конь, вероятно, давно оглохнув, не обращал на меня внимания. Остальная кавалькада продолжала двигаться вперед.

— Боб, ну же! Веди себя прилично! — дернула я еще раз.

Безрезультатно.

В этот момент вдоль вереницы верховых легким галопом проскакала инструкторша. Хвала богам. Или нет… она остановилась впереди, возле Денниса. Супер.

— Брианна, — окликнула я, — тут Боб то и дело пытается…

— А вы, типа, раньше ездили верхом? — поинтересовалась Брианна у моего парня. — Сидите в седле, как влитой.

— Спасибо, — сверкнул тот фирменной «я-спасу-вас-маленькая-леди» улыбкой. — Не-а. Это моя первая попытка. Я Деннис, пожарный.

— Да ладно! — выдохнула девица с просиявшим лицом.

— Брианна? Боб постоянно жует, — пожаловалась я, а в это время мой конь снова рванул с ветки полный рот листьев, чуть не выдернув мне руки из плечевых суставов.

— И вы уже кого-нибудь, ну, это, спасали? — продолжала приставать инструкторша.

— А как же. Это часть нашей работы, — скромничал Ден. — А жить в горах наверняка круто, правда?

— Да, тут классно, — подтвердила Брианна. Или так мне послышалось… их голоса стихали по мере того, как расстояние между нами увеличивалось. Боб продолжал безмятежно жевать, с лошадиной морды скапывала желтая пена.

— Боб, хватит! — велела я своим адвокатским тоном. — Но!

Видно, прозвучало не очень-то командно.

— Боб, пошел!

Конь в ответ задрал хвост и удобрил тропу. Я легонько ударила его пятками в бока. Он не шевельнулся. Попробовала снова, на этот раз доходчивее. Ничего.

— Как смотришь на то, чтобы тебя кастрировали, парень?! — рявкнула я. Угроза и еще один ощутимый пинок заставили Боба тронуться с места, правда, со скоростью дождевого червя. Но мы хотя бы двигались. Смех Уиллы долетел до моих ушей, и я не смогла удержаться от улыбки. Моя сестра такая открытая, приветливая, добросердечная. Куда только подевался мочившийся в постель бледный, маленький призрак, которого я когда-то встретила?