– А… приказ?

– Да мы издалека одним глазком посмотрим и бегом назад, никто не узнает.

– А решётка?

– Не проболтаешься? – сурово спросил Нил.

– Нет…

– Эта решётка – одно название. Петли прогнили давно.

– А дозорные?

– Сегодня Жук в дозоре, он меня не выдаст. Идёшь?

Ника замерла. Обезьянки, медведи, волшебники… Это музыка и смех донеслись издалека или просто показалось?

«Я убит. Пардус убит. Все убиты»…

«Одним глазком и бегом назад, никто не узнает»…

Рыжие обезьянки с огромными глазами…

«Если для тебя это игра»…

– Нет, – покачала она головой, – не могу.

– Почему?

– Не могу – и всё.

– Святоша… – презрительно протянул Рыжий. – Хочешь быть чище Вонифатия? Перед Капитаном выслужиться?

– Заткнись, Рыжий! Хочешь идти – иди, а меня не трогай.

– А не проболтаешься?

– Сказал же – не проболтаюсь. Я… спать хочу, понял?

– Как знаешь, – дёрнул плечами Нил.

Он подвинул лавку к окну и осторожно выставил решётку – было понятно, что делает он это не в первый раз. Обернувшись, Нил хитро подмигнул и одним ловким движением вытолкнул себя наружу. И исчез.

Ника в очередной раз тяжело вздохнула, посмотрела долгим взглядом на такую близкую свободу и… решительно легла на топчан. И быстро провалилась в сон – сказались волнения этого дня и бессонная ночь.

Её разбудили скрежет и скрип открываемой двери. С трудом разлепив глаза, она посмотрела на вошедшего… и вскочила.

– Где Нил? – обманчиво-спокойным голосом спросил Каримир.

– Я… – остальные слова так и остались несказанными.

Сказать «Я не знаю»? Но она знала.

Сказать «Он убежал посмотреть»? Но она обещала не проболтаться…

Похолодев, она с трудом подняла голову… и встретила взгляд Капитана. Тот самый, прожигающий насквозь и пробирающий до дрожи.

Каримир очнулся и посмотрел на окно без решётки. Ника ждала, не смея даже дышать. Молчание длилось так долго, что она не выдержала и спросила:

– Ещё три дня?

Каримир снова посмотрел на неё, но теперь уже не тем взглядом, а обычным, и коротко ответил:

– Нет.

Ника в ужасе уставилась на него. Неужели он сейчас выгонит её из агемы?

Выдержав паузу, он продолжил:

– Как выйдешь – три дня по три лишних круга. Приказ ясен?

– Да, – радостно выдохнула она. – Только…

– Что? – нахмурился Капитан.

– Я ещё… грушу съел…

– Четыре дня.

– Да… то есть – приказ ясен, Капитан! – улыбнулась она.

С Рыжим Каримир обошёлся намного суровее – заставил целый месяц чистить общий котёл.

Десять кругов, общих для всех, Ника пробежала, лишь слегка запыхавшись. Но после второго лишнего, едва добежав до поляны, бессильно упала на траву.

– Ну что, я всё ещё лучший капитан? – ехидно спросил Каримир, наклоняясь над ней.

– Да…

– «Лучший»… Да Первый Коготь меня иногда так за… Уж лучше бы я десять лишних кругов пробежал.

Ника от изумления так и замерла, позабыв вдохнуть.

– Отдышался, Виндар? Ещё круг, – как ни в чём не бывало, сказал Каримир.

Лето, наполненное тренировками, занятиями, разговорами у костра, конными прогулками и многим другим, незаметно пролетело, и близился очередной праздник последнего колоса. Великий яр велел готовиться к переезду обратно в город.

На дороге было шумно и весело. Со всей Лугории стекались люди разных сословий. Торговцы везли свои товары на большую ярмарку, бродячие актёры и фокусники торопились застолбить лучшие места, молодые воины надеялись показать свои таланты на ристалищах, благородные яры везли подросших дочерей в поисках достойных женихов, а простой люд надеялся вкусно поесть задарма и поглазеть на всё это.

В первый день праздника вся знать во главе с Великим яром участвовала в обряде. Эгрис в белоснежных одеяниях, напоминая Бога Неба из старинных книг, торжественно перевязал сжатые колосья золотым кушаком, который сняла с себя и передала ему Антония, и вручил золотой сноп яру Лостину, хранителю велиярской казны. Затем все отправились в замок, чтобы пировать три дня и три ночи и прославлять богов, ниспославших богатый урожай.

Процессия растянулась на много поприщ. Стовольцы в соломенных шляпах и белых льняных одеждах с богатой вышивкой несли в корзинах караваи, сочные плоды и самые большие овощи; улгайки, звеня серебряными подвесками, спешили поднести богам знаменитые сырные пироги и скому – освежающий напиток из кобыльего молока; тменцы в тёмных шерстяных одеждах и мехах держали бочонки с мёдом и туеса с лесной ягодой…

Сноп торжественно установили во дворе замка на возвышении, покрытом дорогой заморской тканью, вокруг с почтением расставили дары и подношения, вознесли благодарственные молитвы Атию и Наиннаре, после чего Эгрис позвал всех на пир. По всему двору уже были расставлены столы с угощениями для горожан: бочонки с пивом и медвяницей, сыр, жареная рыба и птица, конская колбаса, орехи в меду…

Для знати же столы были накрыты в самом замке. Изысканные кушанья поражали взор и возбуждали аппетит. Тменские настойки на травах и ягодах, заморские вина, выдержанная улгайская медвяница соседствовали с зажаренными кабанами, огромными морскими рыбинами, пышными белыми хлебами… Блюда сменялись всю ночь, и гости обязаны были попробовать каждое.

На следующий день коготкам разрешили погулять по ярмарке, присмотреть нужные товары и повеселиться, но друг друга из виду не терять и лучше держаться по трое. Флама пришлось запереть в сарае. Дамиан и Каримир остались в замке: бесконечные приёмы и встречи сменяли друг друга, посланники Свирта, Нормарка, ченударских племён вручали дары и заверяли в вечной дружбе, а потом просили о тайных встречах, чтобы обсудить наиважнейшие вопросы, требующие незамедлительного решения. Эгрис требовал участия Дамиана во всех заседаниях Малого круга, а тот всюду брал с собой Каримира.

Ника гордо поправила блестящую пряжку плаща. Ей нравилось ловить на себе завистливые взгляды городских мальчишек. Ещё бы! Парадное одеяние младшей агемы у кого хочешь вызовет зависть! Только бы не забывать следить за кошельком, а то воришки так и шныряют в толпе со своими маленькими острыми ножичками. Вон у Коняги вчера кошелёк стащили. Как же он кричал! Да ещё такими заковыристыми словами, многих из которых Ника раньше не слышала.

Посмотрев немного выступление фокусников, они с Роской решили пройтись в поисках диковинных зверей, о которых говорили в толпе. Зазывалы наперебой расхваливали свои товары, бесчисленные зеваки сновали туда-сюда.

Вдруг кто-то схватил Нику за плечо, она резко обернулась. Перед ней был средних лет мужчина со смутно знакомым лицом. Переведя взгляд на его грудь, Ника похолодела. На его тунике красовался до боли знакомый герб: сверху летящая сова Беринкрома, а снизу три лука. Яр Охмай из Востра лучья собственной персоной.

– Я думаю, нам есть о чём поговорить. Согласен? – спросил яр и жестом пригласил Нику в небольшой шатёр.

Роска уже бежал на выручку, но Ника отрицательно покачала головой, отчаянно делая вид, что всё в порядке. Она кивнула яру и пошла за ним в шатёр.

Там было темно, и Ника не сразу разглядела стоящего в углу храмовника. Он откинул капюшон и спросил:

– Ты всё ещё боишься пауков?

Чистый Отис и яр Охмай улыбались. Ника с тоской подумала: «Может быть, пырнуть этого жуткого Отиса и убежать?»

– Что же ты не здороваешься со своим отцом, Виндар? Неужели так одичал в лесу, что забыл, как он выглядит?

– Да никакой это не Виндар! Говорю же Вам, чистый отец: в первый раз этого мальца вижу!

– Как?! – деланно удивился Отис. – Вы в этом уверены, благородный яр Охмай? Ведь это означало бы, что сей отрок хитростью и обманом пробрался в окружение наследника, злоумышляя против него! А в таком случае я обязан позвать стражу и схватить его.

Отис уже не скрывал торжества в голосе и хищного блеска в глазах. Он был зол на мальчишку, сорвавшего такой хороший план. Как жаль, что Хига сейчас далеко, он бы очень пригодился.