Закатом солнце нам сигнал даёт,

Что смены караула время настаёт.

И сонная луна на вахту заступает,

Ей предстоит ночной дозор нести,

И будет до утра она дорогу освещать в пути.

Уж скоро в окнах свет зажжётся

И миром будет править ночь,

И время настаёт нам неги снов коснуться,

Как в воду, в грёзы с головою окунуться.

Но в час забвений миром снов

Не все готовы насладиться.

В казарме офицер один

Поспешно собирает свой багаж,

Готовится он в путь-дорогу.

У зеркала стоит мужчина

И в отражении своём пытается понять,

Что изменилось в нём

За пролетевшие, как сон, в одно мгновенье, годы,

И, словно вечность, протянувшиеся день за днём.

Ни шрамы мужества признаний,

Ни седины налёт переживаний,

Не так сменили образ в отражении

Страданий след и битв кровавых виды,

Глазам придали жёсткое, сухое выражение.

Да, это Миро – офицер, стремящийся в дорогу,

Прошло немало – целых десять лет!

Но за суровым видом,

Как и прежде, для него дороже

Ничего на белом свете нет

Камуры образ – всё, что дарит Его сердцу свет!

Лишь облик годы изменили,

Любовь его в своих волнах они не растворили

И чувства только крепче закалили!

И все тяжёлых десять лет она его звала

И рядом с ним была

И в мыслях, и в воображении.

И видел он всегда Камуру в отражении —

Любимый образ был всегда.

Камура придавала жизни смысл,

Все годы рядом с ним жила она!

Настало время не считать минуты,

Закончен службы срок, долг выплачен сполна!

Не ожидая больше ни секунды,

Он занят сборами. Пора!

В одно мгновение прошло оцепененье,

Он бросил в зеркало прощальный взгляд,

Поправил формы воротник, надел фуражку —

Как будто совершил святой обряд.

Взгляд отыскал любимой взгляд,

И вдруг смягчилось выражение.

– Таким понравлюсь я тебе? —

С грустью в голосе спросил он милой отражение.

И, как в далёкие года,

Задорно отраженье улыбнулось,

Улыбкой тёплой осветило тьму

И на прощание задорно подмигнуло,

Согрев и как бы говоря:

– Благословляю я тебя! Я жду.

И в добрый путь!

Сглотнув комок воспоминаний светлых,

Он образу любимой на прощанье прошептал:

– Прощай, воображаемое светлое виденье!

Камуры образ нужно мне найти

На этот раз реальный,

Теперь она – единственный мой господин…

Он – мысленно в пути и не страшится расстояний,

Нет трепета от предстоящих испытаний,

Осталось выполнить последний долг —

Проститься с генералом и покинуть полк.

Доклад был краток, и недолгим было объясненье,

Святая цель понятна и без слов.

Воспринял генерал его прошенье

Как собственного сердца зов,

И, глядя с гордостью на Миро,

Сказал, как сыну, покидающему кров:

– Хотел просить тебя остаться,

Продолжить службу офицера срок!

Но уж теперь и сам готов тебя

Я снарядить в дорогу

И буду за тебя молить богов.

Не знал я тайну о любви твоей глубокой,

И честь свою ты доказал вдвойне,

Что не трепал ты имени любимой

В пустой и праздной болтовне!

Хочу спросить лишь на прощание,

Чем я могу тебе помочь?

Немедля предоставлю всё, что только нужно,

Ускорить чтобы срок до возвращения твоего!

Услышав утвердительный отказ,

Он встал и, не скрывая чувств,

Отеческим напутствием отдал приказ:

– Ступайте, офицер! Спасайте ваше сердце,

Любовь и жизнь свою на этот раз.

Ждать будем с нетерпением Ваше возвращение

Надеюсь в этом нету у тебя сомненья?

Добавил с искренним воодушевлением:

– Любовь преграды все сметёт,

Мощней оружия не свете нет,

Безумно буду встрече рад с твоей женой!

И на прощанье обнял Миро, словно сына,

Своей единственной рукой.

– Иди и помни: я теперь за вас в ответе!

В пути мы застаём героя,

Любовь его зовёт вперёд,

И первым пунктом назначенья —

Родной деревни посещенье

С надеждой получить ответы

Выбирает он.

Проделан долгий путь, и вот,

Минуя поворот,

С пригорка перед ним открылся

Знакомый памятью до боли,

Деревни вид и бухты дорогой,

Лежащих так же мирно

Под защитой гор.

Волна воспоминаний ярким светом

Промчалась, затуманив взор,

Все чувства вдруг запели, словно хор —

Их глубины нам не понять.

Всей грудью глубоко вздохнул,

Пытаясь трепет и волнение унять.

Но тут же напугала пустота,

И тишина вокруг сменила настроенье.

Увидел он деревню в полном запустении

И окон черноту, как черепов

Пустые, мёртвое глазницы.

Бредёт по темным улочкам он к дому —

Такое всё родное! Но какое всё чужое…

Лишь ветер в тех домах теперь живёт,

В холодной пустоте их воет и ревёт.

Присел он на крыльцо

Холодного родного дома,

Чья память всё ещё хранит тепло

Влюблённых, пледом связанных едино,

Где всё о прежних чувствах говорит,

И сердце Миро муками горит.

Глаза слезами увлажнились

И тихий стон сорвался с его губ,

Подобно выдоху могильной тишины,

Больное тело покидающей души.

– Где ж ты, моя Камура?

Где мне теперь тебя искать?

Ты знаешь, всё – и жизнь – готов отдать,

Дай знак любой, и я готов бежать,

Хоть тень твою до смерти буду звать.

Влекомый силой непреодолимой,

Побрёл он к хижине любимой

Коснуться стен, где милая дышала,

Прижаться к полу, где нога её ступала.

Мерцал надежды фитилёк:

Подскажет что-то местонахожденье.

Но вместо дома видит он

Сгоревшие дотла поленья,

Как символ догорающей в огне мечты.

Рёв зверя опрокинул тишину,

Коленями упёрся Миро в землю,

Со взором твёрдым, обращённым в высоту,

Он закричал с отчаянным пренебрежением:

– В страданиях моих находите вы наслажденье?

Так я не сдамся! Я любовь мою найду!

И вызов брошеный добавил сил,

Страсть отыскать Камуру с новой силой пробудил:

– Нет! – вскрикнул он, и птицы закричали. —

Не место я ищу для грусти и печали,

Мне нужно продолжать искать.

А пустоте бессмысленно вопросы задавать!

И выбравшись из пут забвения,

Он вышел на дорогу, но не ведал направления.

Пошёл искать любовь свою, Камуру,

С надеждой: сердце своим зовом

Направит и прямой укажет путь!

Блуждая, наугад он шёл,

Немало деревень в округе обошёл,

Изведал много разных направлений.

И вот в одном из поселений

Росток надежды получить ответы

Он все-таки обрёл.