Луис молча кивнул, приподняв брови, в ожидании ответа.

– Люди не были заинтересованы в самой жизни. Они ходили толпами, поодиночке – не важно. Главным было то, что почти никто не мог, день изо дня проходя мимо одних и тех же окон в коридорах, хотя бы на секунду остановиться и устремить свой взгляд в известную неизвестность, окунающую твоё сознание в воду, в которой заглушались посторонние звуки прохожих мимо людей. Понимаешь? С самого детства, с юношества, с университетских годов люди были по уши заняты каким-либо делом, теряя самих себя. Теряя течение жизни.

– Если люди заняты каким-либо делом, это далеко не всегда означает то, что человек теряет самого себя. Он может заниматься любимым делом и.

– Я не видел этого.

Наступила пауза. Затем Том продолжил.

– Я не видел в людях искренности. Я видел, что своим стремлением свернуть любые горы, даже если им это нравилось, они часто, сами того не замечая, закапывали себя под те самые горы. Люди, находясь в постоянной работе, в погоне за тем, что нельзя обогнать, заводят себе нового друга по имени Стресс. Человек хочет достичь, человек хочет прокормить семью, человек хочет, делает, хочет, делает, уничтожая осознанность, убивая восприятие ускорением темпа жизни.

Луис молча сидел, замурованный в заинтересованности монолога Тома, который, не изменяя своим качествам, это увидел и снова продолжил:

– Я познакомился с тобой, Луис, потому что я увидел в тебе то, что вижу сейчас. Ты другой. Если тебя и можно прочитать, то делать этого совсем не хочется. Ты об этом говорил несколько минут назад. Зачем я это делаю? Можно же всё отпустить. С тобой – я отпускаю, потому что вижу в твоих глазах человечность, искренность, заинтересованность, детское любопытство, смешанное с серьёзными намерениями и, главное. Я вижу в тебе протекание жизни. И я очень рад тому, что сделал выбор тогда, познакомившись с тобой.

– Спасибо, Том.

– Тебе тоже спасибо. Учитывая обстоятельства, в которых нас затянуло по самое «не хочу», классно вспоминать о прошлом и именно сейчас, когда всё перевернулось с ног на голову, и мир превратился в одну гигантскую непрекращающуюся катастрофу, вести разговор о жизни. О восприятии, о чувствах.

– Согласен. Приятно, когда мы оба понимаем, что всё это не конец. Странно, наверное, об этом говорить, но. Я ценю. И осмелюсь предположить, что ты тоже ценишь. Своё существование здесь и сейчас. А по поводу обстоятельств, которые на нас накинулись, могу сказать лишь одно – выберемся.

Луис повернул голову в сторону наших подготовленных костюмов, собранных рюкзаков, приготовленных к самой масштабной вылазке, и сказал, указав на экипировку:

– Мы сделали всё, что было в наших силах. Всю жизнь на месте тоже оставаться нельзя. В конце концов, у нас просто закончится еда. Поэтому, что могу сказать? Цель? Может найти новое убежище, склад. Я не знаю. – Наступила пауза. Луис переворачивал ход мыслей. Точнее они переворачивали его внутреннее состояние. Он, сам того не замечая, продолжил говорить, обрубив предыдущую тему повествования:

– Иногда ловлю себя на мысли бессмыслия нашего выживания. Для кого мы живём, Том? Если мы не можем спокойно отдохнуть от постоянного страха, который иногда берёт верх над всеми чувствами. Мы бегаем, ищем, бегаем, ищем. Боремся с природой, которая не оставила нам выбора. Либо бороться, либо закончить своё существование. Какой смысл?

Луис всегда мог спрятать свои чувства, остепенившись, найдя способ отвлечься, но сейчас, сидя рядом с другом, таких возможностей у него нет. А скрывать свои эмоции не было никакого смысла, потому что он мог сделать хуже самому себе, если бы не услышал ответ Тома на его вопрос.

– Смысл. – Том усмехнулся. – А какой смысл умирать? Ты знаешь, что будет «после»? Нет. Ты знаешь какого «там»? Нет. Ты хочешь умереть? Я не знаю и знать не хочу, поэтому верю в ответ «нет». Смысл жизни заключается в бессмыслии смерти. Зачем просто так заканчивать жизнь, если за её пределами нас ждёт конец? Луис. Я не какой-то там психолог. Я обычный парень, который даст тебе один небольшой совет. Попробуй поверить. Во что хочешь. В сказки, в будущую счастливую жизнь. В то, что всё это закончится. В семью, которую ты сможешь создать. В любовь, которую ты вновь сможешь обрести. Поверь в себя, Луис. Найди в голове собственную мотивацию, содействующую появлению огня в своём сердце, которое будет продолжать биться, пока у тебя не закончатся силы. Пока ты полностью не сдашься, чего я никогда не допущу, находясь рядом с тобой, потому что мы найдём. Мы выйдем, мы получим, мы сможем, мы завершим, покончим и начнём новый этап в жизни, обретя положительное, настоящее. Теперь подставь под мои недоговорённые слова свою веру. И всё. Вот в чём смыл, Луис.

Том выдержал паузу и протянул другу руку:

– Вместе.

– И до конца.

Том и Луис, собрав все необходимые вещи, стоя в защитных костюмах перед воротами, молча прощались с их домом. Они оба понимали, что, скорее всего, назад пути нет.

– Карту взял? – Спросил Том, дабы разрядить обстановку.

– Да. Основная у меня. Копия у тебя. Естественно, в этот раз я не буду всё прорисовывать. Стану указывать только направления. Занести нас может куда угодно.

Том подошёл к кнопке у ворот, обернулся в сторону Луиса, который не переводил на него взгляд, а смотрел прямо перед собой. И молча выжал механизм, не перебивая душевную пустоту напарника. Устройства ворот пришли в работу, и через минуту перед ними открылась давно знакомая им картина заброшенного города в песочнице.

Луис снова расположился впереди, а Том сзади.

– Куда путь держим?

– Куда глаза глядят.

– Подход мне нравится.

Друзья включили лики и направились вперёд, пролетая мимо выученных старых забытых улиц и разрушенных домов. Но через полчаса пути Луис замедлил скорость, изменив наклон своего корпуса.

– Что такое?

– Дальше этого места у нас ничего не изведано. Всё, что будет впереди – загадка, поэтому будь очень внимателен.

– Не параной, Луис. Всё, что будет впереди – часть того, что было позади. И да, конечно я на чеку.

Пролетев ещё пару километров, друзья оказались в поле. Иными словами, в пустыне. В данных условиях задачи – любая низменность, не облепленная сооружениями, знакомила персонажей с пустынной местностью.

– Привал. Долетим до того огромного камня и расположимся за ним, чтобы нас не было видно с города.

– Хорошо.

Они устроились на песке, укрыв свою безопасность, предметом горной породы. Луис достал карту и начал рисовать знаки, обозначающие направления. Не было никаких стрелочек, не было обводки красным цветом их бункера. Не было ничего, что могло бы как-то помочь людям, в лапы которых по неведомым обстоятельствам вдруг попала бы их карта.

Том, в свою очередь, выпрямившись в полный рост начал вглядываться вдаль. Впереди были видны только холмы. Он надеялся, что за ними в дальнейшем проявиться ещё что-то. Тома не волновало количество топлива. Он переживал за то, что они могут провести много времени снаружи и столкнуть с совершенно разными ситуациями. Вспоминая ту исцарапанную стену в одном из ранее жилых домов, мурашки медленно прошлись по его затылку.

Том поймал себя на мысли, что они вернулись в самое начало своего пути. Снова странствия, снова нет определённого места, нахождение в котором придавало бы уверенность в ощущении безопасности.

– Эй, железный человек, – сказал Луис, покончив с картой, – кидай рюкзак, но только не в меня, и доставай еду. Перекусим.

Том присел рядом, положил портфель на песок, не прикасаясь к нему, и при помощи жестов рук открыл проекцию списка, повисшую в воздухе, в котором по алфавиту были прописаны все вещи, лежащие в рюкзаке. Ткнул пальцем в воздушное пространство, выбрав ложку, консервную банку и копию карты.

– Что впереди? – Спросил Луис.

– Пока что ничего.

Далее повисло молчание.