Студентов она отпустила пораньше и следующих тоже. На обед не пошла, так как встать не было сил. Проведя весь день в одной аудитории, и общаясь со студентами, Даша успокоилась. Она находилась на своем месте, в своей стихии. Здесь она находила умиротворение. Ольга не нарушала ее покой, решив, лучше дождаться другого момента. Либо какие-то флюиды или действительно интуиция у Ольги работала на пять с плюсом, но она не искала Дашу, понимая ее смятение. Позже, когда буря стихнет, она обязательно обо всем расспросит.

Даша задержалась в институте, пока охранник не выгнал ее. Ноги немного успокоились. Лодыжка, правда, распухла так, что не помещалась в туфлю. Прихрамывая и неся в одной руке туфлю, она пошла к выходу. Снова толкаться в автобусе или идти до метро. Может вызвать такси? Самостоятельно добраться до дома не оставалось сил. Выйдя на улицу, начала набирать номер такси. Телефон вырвали, и яростный шепоток побудил пригнуться, ожидая удара:

– Я предупреждал не спорить со мной!

Даша развернулась и хотела убежать. Помыслы ее были разом вычислены, схватили в охапку рук и затолкали в машину.

– И не двигайся! – Прорычал Саша.

Она вжалась в кресло, понимая, что сил бороться нет. Лодыжка так опухла, что наступать было, невыносимо больно. Даша чувствовала небольшой укор совести за свою смелость, но не хотела признаваться себе, что Саша оказался прав. Она сама себе вредит, доказывая свою беспечность. Теперь придется звонить в деканат и просить предоставить ей отпуск за свой счет. Придется работать дома. Можно позвонить по старым знакомым и заняться репетиторством. Надо еще книгу закончить. Чем занять себя она найдет. Одиночество наводило тоску. Провести неделю в добровольном заточении. Разве не об этом она мечтала. Тишины и покоя. Откуда грусть. Даша пообещала себе подумать позже об этом.

Она смотрела, как Саша обошел машину и занял водительское сиденье. Он молча зажег зажигание и нажал на газ. Машина рванулась, оставляя позади институт. Даша молчала, пытаясь найти себе оправдание. Саша может на нее злиться, гневаться. Но она не позволить ему распоряжаться. Может она и не совсем удачно построила свою жизнь, но это ее жизнь. И она не позволит кому-либо вмешиваться. Даже если он пытается ее защитить.

Он сидел угрюмый, сосредоточенный на дороге. Даша стала переживать, может, она слишком строга с ним, вспоминая их прогулки на палубе. Тогда они были счастливы. Что сейчас мешает?

– Саша, прости. – Ее голос звучал слишком умоляюще. Ей это не понравилось. Но приходилось признавать свое поражение. Слишком сильно она его любила. Слишком гордой была. Эти противоречия боролись в ней.

Он мимолетно посмотрел и снова сосредоточился на дороге. Он молчал, и Даша отвернулась, пряча обиду. Она раскаялась в своих поступках, хотя бы попыталась.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Только припарковавшись у дома, Саша вышел из машины и подал руку, помогая Даше выбраться.

– Сейчас, я надеюсь, ты не будешь сопротивляться? Или хочешь повредить вторую лодыжку? Я также надеюсь, что возьмешь отпуск.

– А ты будешь моей сиделкой? – Спросила она. – А готовить ты умеешь? Теперь тебе придется исполнять роль няньки. Не боишься?

– Буду рад услужить! – Он отвесил шутовской поклон. Поднял на руки и как пушинку поднял на пятый этаж.

Перед дверью он аккуратно поставил ее на ноги, поддерживая за талию, ждал, пока Даша открывала квартиру.

Также бережно подняв на руки, он отнес на диван. Вынул из рук одну туфлю, вторую аккуратно снял. Даша ждала его дальнейших действий. Он потянул за колготки, испугавшись Даша начала сопротивляться, вскочив с дивана, куда он ее посадил.

– Прекрати, я хочу помочь! – Он решительно нажал на плечи, усаживая обратно. – Может тебя привязать, чтобы не двигалась? Как еще вразумить тебя? Я не причиню тебе вреда.

Он смотрел решительно, принимая воинственный вид, руки скрещены на груди, ноги широко расставлены, наклонился, и продолжил ее раздевать, намереваясь отнести в ванну. Сейчас только расслабляющая ванна поможет уставшим и напряженным мышцам.

– Тебе нужна горячая ванна. – Мягче добавил он. – Позволь о тебе позаботиться.

Она позволила себя раздеть, а потом попыталась скрыться в ванной комнате. Он не позволил.

– Интересно, если я опять попытаюсь сбежать и спрятаться. Найдешь и на краю света?

Даша поднялась и пошла в ванную. На полдороги Саша остановил ее, прижал к стене и прильнул в страстном поцелуе. Нежность, с которой он целовал ее, проникала в глубины души, руша барьер недоверия.

– Ты права, я найду тебя и на краю света! Теперь ты принадлежишь мне и только мне! Знаешь я большой собственник, и не отпускаю то, что принадлежит мне.

Он не хотел заниматься с ней любовью. Но стоило только прикоснуться, как он жаждал обладать, стремился подчинить, добиться ее благосклонности. Он намеренно не предохранялся, не оставляя ей выбора. Он сам себя не узнавал. Он хотел подарить ей весь мир. Но последние страхи не давали ей покоя. Он не стал просить службу безопасности разузнать о ее прошлом. Он ждал. Ждал, когда она сама раскроется перед ним.

После обнаружения ее невинности, она изменилась. В ней проснулся дух мятежности. Она и раньше была строптивой, но сейчас он боялся, как бы она себе не навредила. За грубостью, она прятала доброту. За дерзостью – нежность. Она была страстной, чувственной. И он любил ее. Она должна научиться доверять ему, только тогда он сможет открыть свои чувства. Если он признается сейчас, она испугается, замкнется в себе. А он жаждал получить ее полностью.

Он прильнул в поцелуе, усаживая ее на бедра. Он оставил на ней нижнее белье. Теперь оно мешало. Он расстегнул лифчик и отбросил его в сторону. Она пыталась справиться с пуговицами на пиджаке, что у нее хорошо получалось. Дальше рубашка, упала рядом с пиджаком. С брюками было сложнее. Пришлось поставить обратно на пол. Пока она справлялась с брюками и трусами. Он смял ее грудь, потер сосок. Она застонала. Это была музыка для его восприятия. Страсть закипала в жилах, растекаясь волной наслаждения. Она выгнулась под его руками, вжимаясь стену.

Брюки упали на пол, выпуская его мужественность на свободу. Он перешагнул, отбрасывая их в сторону. Поднимая, Дашу обратно на бедра, он попытался войти в нее.

– Черт. – выругался он.

Он забыл о трусах. Он резко потянул за них, разрывая тонкое кружево. И он погрузился в ее тугое лоно. Она вскрикнула от наслаждения, сильнее прижимаясь к нему. Она была такой тугой и влажной. Это сводило его сума. Он вышел и погрузился снова. Он врезался в нее. Она пыталась двигаться с ним, обвив его ногами. Прислоняя ее к стене, он погрузился, даря обоим наслаждение. Она кричала, царапала его спину. А он продолжал убыстрять ритм. Перед глазами поплыли круги, по телу пробегала дрожь. Он сам не смог сдержать рык удовольствия. Он целовал, покусывал ее шею, чувствуя ответную дрожь в ее теле. Он ждал ее, врезаясь в нее снова и снова. Она нашла его губы, и он ответил, чувствуя, как ее сотрясает экстаз. Он с криком врезался в нее последний раз, извергая семя.

Даша сползла на пол. Саша сел рядом. Оба тяжело дышали. Она повернула голову к Саше и улыбнулась. Он поправил покосившиеся очки и склонил голову на ее плечо, поцеловав его.

– После всего, что сейчас произошло, ты просто обязана капитулировать. – Его речь была прерывающей. Он никак не мог успокоить быстрое сердцебиение.

Даша улыбнулась, ничего не произнесла, кивая на порванные трусики.

– У меня так не останется нижнего белья, если каждый раз так издеваться над ними.

Саша расхохотался.

– Иди в ванну, пока я что-нибудь приготовлю. Уж очень я проголодался.

– Ты умеешь готовить? – Даша удивилась. Саша кивнул, поднимаясь на ноги и подавая ей руку. – У меня в холодильнике пусто. Со всеми этими событиями, я плохо ела. Готовить не было сил.

Он легко подтянул ее. Она встала на ноги, смущенно поглядывая из-под опущенных ресниц. Саша вздохнул.