– И всё ещё живы и здоровы, заметь, – парировал Улирих, – на этот раз всё будет так же. Подставим друг другу плечи и вернёмся с победой. А победителей, как известно, не судят.

В этот момент к ним наконец подошла служанка с двумя пенными кружками. С такой работой девушка явно не голодала, но всё равно бедствовала – в таком коротком платье на улицу ей точно не стоило выходить. Поставив на стол новую порцию пива, и забрав теперь уже пустые тарелки, она удалилась, и друзья проводили её задумчивыми взглядами.

– У тебя жена, – прищурившись, напомнил другу Отто.

– У тебя тоже, – не остался егерь в долгу.

– Да… – вздохнул в ответ Истязатель Смерти, – люблю её. Хочется чем-то ещё побаловать.

– Я тоже, – вторил ему Улирих, – свою, в смысле! Пошли с нами, чего тянуть? С пустыми руками точно не вернёмся, если конечно вообще вернёмся.

Несколько секунд помолчав, собираясь с мыслями, Отто поднял кружку и протянул её навстречу другу. Тот потянулся вперёд в ответ, и деревянные края глухо стукнулись.

– Вернёмся, – пообещал алхимик, – вернёмся победителями.

– Как всегда? – переспросил Несущий Смерть.

– Как всегда, дружище.

Следующее утро застало Отто в смешанном расположении духа. На этот раз ему снова пришлось открыть глаза засветло – так же рано, как и в его обычные рабочие дни до этого. Алхимик проснулся с первыми лучами Торгвара и несколько секунд после этого лежал, вспоминая, что вчера было. Окончательно восстановив в памяти всё, что они с другом обсуждали, Отто убедился, что это был не сон, и принялся подниматься на ноги и приводить себя в порядок.

Умывшись холодной водой и с хрустом размяв затёкшие за ночь кости, Истязатель Смерти принялся неспешно собираться. В конце концов, он знал, что без него друг не уйдёт. Проснувшаяся от шума Катарина бросила на мужа недовольный взгляд, но, тяжело вздохнув, так ничего и не сказала. За годы совместной жизни она успела уяснить, что Отто почти невозможно было остановить, если он вбил себе в голову что-то важное. А нынешнее дело её любимый алхимик совершенно обоснованно считал важным – в этом она с ним не спорила… Равно как и в том, насколько опасным сие предприятие было для всех его участников.

– Ты уверен? – спросила, наконец, Катарина для порядка, наблюдая за тем, как её муж не спеша, но достаточно быстро поглощал аппетитный завтрак. Отто знал, что его жена всегда прикладывает все усилия, чтобы сделать любую еду на их семейном столе как можно более вкусной. Его неплохое, даже хорошее обеспечение и её кулинарный талант позволяли баловать себя даже несмотря на упадочное состояние, в котором находилось королевство…

«А потом в один прекрасный день яблоки становятся для тебя дорогой покупкой», – кисло подумал Истязатель Смерти, продолжая жевать, – «быть может, Улирих был не так уж и неправ, говоря, что я с головой в облаках под ноги забываю смотреть».

Отогнав ненужные мысли, он довольно помычал, отдавая должное завтраку и вызвав у сидящей напротив Катарины короткую улыбку. Впрочем, и здесь Отто слегка слукавил – потому как из-за волнения перед предстоящим походом вкуса еды практически не чувствовал.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что уверен, – наконец, ответил алхимик, прожевав, – я же учёный, в конце концов. Я не берусь за дело, не просчитав и взвесив все риски.

В ответ на такое заявление его жена только фыркнула, будто услышала неудачную шутку.

– В этом ты можешь убеждать своих начальников, – заметила она, – но я-то знаю, что ты не планировал вот так бросать всё и срываться в авантюру…

– Экспедицию, – мягко поправил её Истязатель Смерти, – у нас всё серьёзно.

Тоже прожевав свою порцию, Катарина недовольно посмотрела на мужа.

– Ты просто позволил Улириху уговорить себя, а теперь придумываешь оправдания.

– Ну… В целом, да, – согласился Отто, подумав, – но не только потому, что мы друзья и я хочу присмотреть за ним. В конце концов, на фронт я за ним не бегаю.

Он задумчиво вгляделся в стоящую перед ним фарфоровую кружку, на дне которой ещё плескалось немного тёплого травяного настоя.

– Но его аргументы были действительно убедительными. Да, в Эпицентре Эфира опасно. Но эта опасность скрывает за собой и многие возможности. Ценности. Знания…

Он дотронулся до одного из своих старых шрамов на щеке, который выглядел как застарелый ожог.

– А ты знаешь, мне не впервой рисковать ради знаний.

– Ты ведь потому и ушёл из фронтовых алхимиков, чтобы работать в безопасности, – попыталась привести его жена последний оставшийся у неё аргумент, – не подставлять свою шею под удар каждый день.

– Так я и далеко не каждый день, – успешно парировал Истязатель Смерти, – здесь случай совершенно особый. Несмотря на десятилетия работы, об Эфире на самом деле известно ещё очень мало, потому что от него получали больше вреда, чем информации. Но благодаря тому, что моим предшественникам удалось узнать, наше королевство вообще возникло и существует до сих пор.

– Не… Не так уж это и хорошо, – с горечью в голосе заметила Катарина. Она явно хотела добавить к началу своей фразы что-то ещё, но сдержалась.

– Может быть, – не стал уже спорить Отто. Поднявшись со своего места, он осторожно обнял свою жену, которая встала ему навстречу, и тихо заговорил вновь.

– Но от того я тем больше хочу совершить что-то значимое. Смешивать зелья и сшивать мертвецов для нужд армии может быть и не плохо, но так я ничего не меняю. Сейчас я просто ремесленник, и последний мой большой проект оказался разочарованием.

– А ты хочешь сделать что-то великое, – шмыгнула носом ему в плечо жена, – своё большое открытие.

– Ну, не великое, – скромно пожал плечом алхимик, – но значимое. И я считаю, что продолжая сидеть в лаборатории, я этого не добьюсь. Так что предложение Улириха пришлось очень кстати.

– Не убейтесь там, – наполовину шутливо, наполовину серьёзно сказала Катарина ему на прощание.

Уже обуваясь, Отто бросил через дверной проём взгляд на большие часы, стоящие в прихожей. Очень дорогая игрушка и одновременно напоминание о его старом увлечении механикой, этот причудливый механизм спокойно и невозмутимо отсчитывал время, не обращая на людские тревоги никакого внимания.

– Вернусь в целости и сохранности, ты же знаешь, – ответил Истязатель Смерти, целуя жену, – Улирих за мной присмотрит.

– А ты за ним, – уже с каким-то обречённым спокойствием сказала Катарина, – знаешь, кабы ты собрался в эту свою авантюру без него, то я бы тебя точно не отпустила.

– Экспедицию, – вновь напомнил Отто, но уголки его губ дрогнули вверх.

Его жена недовольно сложила руки на груди, бросая на мужа последний перед его уходом взгляд.

– И что же делает этот проклятый, совершенно не продуманный поход, «экспедицией»? – поинтересовалась она, но по тону голоса алхимик мог сказать, что на самом деле Катарина не злится.

– Моё участие, конечно же, – ответил он. Пойманная врасплох, его жена невольно фыркнула, и на такой позитивной ноте Отто распахнул, наконец, дверь, и вышел на улицу.

Впрочем, идти ему пока пришлось недалеко. Истязатель Смерти всего лишь перешёл на другую сторону дороги, вымощенной каменной плиткой, и остановился у противоположного дома. Точнее, расположенному чуть по диагонали от дома Отто и Катарины, но всё ещё достаточно близко, чтобы называться соседским.

«В окно друг друга видно, значит соседи», – вспомнил алхимик старую присказку, которую нередко слышал, когда они только сюда переехали. Улыбнувшись приятным старым воспоминаниям, он постучался костяшками пальцев в тяжёлую дубовую дверь. Спустя несколько секунд на пороге показалась женщина в простом домашнем платье. Чуть более приземистая и округлая, чем жена Отто, но так же хорошо ему знакомая.

– Доброе утро, Петра! – поприветствовал её Истязатель Смерти.

– Такое уж и доброе, – невесело ответила жена его друга, – но заходи уж, коли пришёл.