Она глянула на часы:

– Жаль, поздновато для звонков, а то я бы потребовала объяснений.

– Завтра потребуешь. А кого он пропустил?

– Бориса, который несколько раз приходил и уходил, и даже общался с Мишей…

– Ну, это объяснимо: Борис – наш сосед, а не постороннее лицо!

– Не припомню, чтобы мы делали исключения для кого-то… Появлялось и постороннее лицо: худощавый шатен, похожий на бывшего зека. Его Шерлок Холмс тоже не снял, хотя был на месте.

– Что за шатен? – заинтересовалась Лена. – И с чего ты взяла, что он – бывший зек? В робе, что ли?

– Я в свое время сделала серию репортажей из колонии, плюс – соседствовала с бывшим рецидивистом на прежней квартире. Впрочем, не знаю, насколько бывшим: гости его навещали часто, и все, судя по внешности, в прошлом – сидельцы.

– А что в них не так? Почему ты решила, что это зеки?

– Все так: тихие, вежливые, прилично одетые, но взгляд… Какая-то постоянная настороженность в нем, что ли… Такое ощущение, что человек постоянно ожидает удара и в любой момент готов дать отпор… В общем, с этой категорией надо пообщаться, чтобы безошибочно определять, кто к ней имеет отношение.

– Ты с ним ладила?

– С кем?

– С соседом рецидивистом?

– Да, нормальный мужик. Однажды от хулиганов спас.

– А чем тебя этот смутил?

– Господи, неужели непонятно? Миша его почему-то не снял! Но это еще не все: визитер – не просто бывший зек, но и сейчас – человек опасный, и в этом, поверь, я не ошиблась! Добавь его знакомство с Борисом, которое оба не афишируют…

– Откуда информация про их знакомство?

– Из наблюдений! Оба вышли из подъезда с небольшим интервалом во времени – сначала гость, затем – Борис, оба бросили взгляд в сторону Миши…

– То есть визитер знал о нем?

– Получается, знал.

– А, может, случайно внимание обратил? Парень-то – как стог сена!

– Не на что было обращать: Михаил в машине сидел. Борис замешкался, глянул на мое окно и украдкой посмотрел вслед уходившему мужику. Тот притормозил, закурил и покосился на Бориса. Так бывает, когда люди о чем-то договорились, но не желают афишировать свое знакомство. Значит, речь шла о чем-то сомнительном…

– Как-то все сложно и расплывчато… Может, это – плод твоего воображения?

– Не может! – отрезала Даша. – У меня зрение отличное, я наблюдательная и поверь, умею отличить тех, кто знает друг друга, от людей, не знакомых между собою.

– А еще ты – проницательная, – ехидно подсказала подруга.

– Да, еще я – проницательная, – скромно согласилась Даша. – И окружающие не раз в этом убеждались!

– К сожалению, – вздохнула Елена и потянулась за бокалом. – Вечно мечты вдребезги из-за твоей проницательности…

– А не фиг себе сказки придумывать в столь почтенном возрасте, – безжалостно рубанула Даша.

И продолжила:

– Есть еще настораживающий момент: в подъезд дважды заходила почтальонша, но наш сыщик почему-то ее визиты не увековечил.

– В субботу, и дважды? – удивилась Лена. – А почему тебя это насторожило?

– Да потому что он оба раза срывался с места и проникал в подъезд вместе с ней, а выходил спустя пару минут после ухода почтальонши.

– Странно…

– Еще как! Значит, нашего сыщика интересует почта, которая должна поступить кому-то из жильцов, и Мише поручено ее перехватить.

– То есть ты думаешь, что он работает за наши деньги, но не на нас? – догадалась Лена.

– Вот именно!

– На Бориса?

– Если учесть, что Борис его сосватал… А касательно почтальонши, то в период отпусков, возможно, какие-то замены, график ломается…

– Да Бог с ним, с графиком! Выходит, Борис хочет держать наши действия под контролем?

– И манипулировать нами.

– Но зачем?!

– Не знаю. Да и вообще все это – лишь наши догадки.

– Но в них есть логика, – возразила Елена. – Интересно, чья почта Борису так интересна? И на кой ему нужен Мишка, если сам он живет в подъезде, и вполне может контролировать ситуацию: знать, когда, кто, к кому приходит?

Даша лишь пожала плечами.

Заливались цикады, одуряюще пахли ночные фиалки…

– Не может Борис все контролировать, – спокойно сказала вдруг Даша. – Он же не сидит целый день возле подъезда и не торчит сутками у окна.

– И то правда, – вздохнула Лена. – Но зачем ему чья-то почта? Может, подозревает Ольгу в измене?

Ольгой звали жену Бориса.

– И хочет перехватить письмо от любовника? – фыркнула Даша. – В наше-то время скайпа, сотовых и электронных адресов?

– Да, неправдоподобно.

И Лена потянулась за виноградом.

Под балконом страстно вздыхали коты, шуршала мелкая живность… Из-за крыш выкатилась луна и залила двор мерцающим светом. Одинокая ворона, пристроившаяся на ветке, тихо каркнула и застыла в немом изумлении от ночной красоты. Ее силуэт резко выделялся на фоне неба.

– Мечтает, – констатировала Елена. – Есть, оказывается, и среди птиц романтики…

– А я знаю, чья почта нужна Борису, – вдруг сказала Даша.

Лена резко повернулась к подруге.

– Твоя.

Ее голос был абсолютно спокоен.

– Не поняла?

– Он ждет бумаги из Англии, чтобы перехватить их.

– Хочешь сказать, что это Борис нанял оборотня??

– Я об этом не думала, – призналась Даша, – но если наши рассуждения верны, то отношение к визиту Дениса в твою квартиру он имеет.

– Вот сволочь, – пробормотала Лена, – а еще другом прикидывается…

Положила в рот шоколадную дольку и добавила торжествующе:

– Только фиг ему моя почта обломится!

– Это почему же? – насторожилась Даша.

– А потому что я абонирую ящик в нашем отделении связи, и все письма приходят туда!

Даша остолбенело смотрела на подругу. А затем вкрадчиво спросила:

– А отчего же ты сразу не сказала?

Ее голос не сулил ничего хорошего.

– Да я как-то не подумала, – растерялась Елена. – А когда разговор про почту зашел, – вспомнила.

– И давно ты свой ящик проверяла?

– Месяца полтора или два назад…

– Господи! – закричала Даша. – Да за это время на твое имя могли любые бумаги прийти! Хоть из Англии, хоть из Новой Зеландии! Может, они уже месяц лежат там, пока мы с тобой головы ломаем, как твою бестолковую задницу от преступников уберечь!

И, немного успокоившись, добавила:

– А зачем ты вообще его завела? Кто-нибудь еще, кроме тебя, об ящике знает?

Елена отрицательно замотала головой. И, потупившись, смущенно поведала, как два месяца назад брала интервью у заезжей знаменитости, творящей, а, точнее, творящего в мире моды, и как оба к концу разговора ощутили смутное, но неодолимое влечение друг к другу.

Даша с изумлением внимала откровениям подруги, и когда та умолкла, нетерпеливо поощрила:

– И?

– Что – и?

– Ты Витьке изменила?

– Я бы никогда… Никогда не позволила бы себе такого! – задохнулась от возмущения Лена. – У меня даже мыслей об измене не было!

– Ну, и дура, – спокойно отреагировала Даша. – И поменьше пафоса – он меня не впечатляет. Тем более, что мысли такие у тебя наверняка были, если судить по ящику.

– Мы просто переписывались, Вадик мне стихи слал…

– Настолько безобидные, что ты решила скрыть их от мужа?

– Настолько безобидные, что Витя не поверил бы в безобидность наших отношений, – вздохнула Лена. – Возникли бы ненужные расспросы… Это была личная переписка, ничего компрометирующего. В конце концов, имею я право на личное пространство?

– Имеешь, имеешь, – успокоила ее Даша. – А почему ящик не проверяешь? У Вадика стихи закончились?

Лена замялась. Отхлебнув из бокала, неохотно призналась:

– Он переводы Бернса за свое творчество выдавал.

Даша расхохоталась. А, успокоившись, с любопытством спросила:

– И как же ты сразу подлог не определила?

– Я Бернса плохо знаю.

– Большой беды в подобной лжи нету, – поразмыслив, заключила Даша, – если у кого-то получается лучше срифмовать твои чувства, то почему бы этим не воспользоваться? Но так ситуация видится со стороны, а влюбленная женщина воспринимает ее трагично.