<…>

При чистом двуязычии переход от одного языка к другому бывает очень затруднен, в частности, очень труден взаимный перевод; человек знает, как надо сказать на том или другом языке в тех или иных конкретных житейских случаях, но почти что не в состоянии перевести фразу одного языка на другой.

<…>

Поэтому в случаях чистого двуязычия человек должен целиком перестраиваться, если ему нужно переходить от употребления одного языка к другому; во время речи на одном языке ему никогда не приходят в голову слова другого языка, даже в случае каких-либо затруднений.

При «чистом двуязычии» ребенок использует разные языки дома и за его пределами.

И вновь цитирую отрывок из книги Л. В. Щербы:

Примеры смешанного двуязычия постоянны в двуязычных семьях.

<…>

При смешанном двуязычии каждое слово одного языка имеет уже готовый эквивалент на другом… При смешанном двуязычии… человек охотно пересыпает свою речь на одном языке словами и оборотами из другого языка, зачастую сам того не замечая. Получается смешанная речь.

<…>

При известных условиях из такой «смешанной» речи может получиться так называемый «смешанный язык», в котором то или иное смешение слов двух языков, их употреблений, синтаксических конструкций и даже форм становится новой формой.

Нередко новый иностранный язык, который изучает ребенок, становится смешанным. Используя его, временами дети (и взрослые) употребляют также слова родного языка, не говоря уже о грамматических ошибках и произношении.

Это тип двуязычия, когда иностранный язык усваивается на основе знания родного языка. При разговоре человек просто заменяет слово первого языка на иностранное. Такой тип свойственен тем, кто начинает изучать второй язык в подростковом и более старшем возрасте.

Это вид двуязычия, когда ребенок параллельно знакомится с двумя языками. При этом слова двух этих языков и их значения сохраняются в памяти ученика не вместе, а отдельно друг от друга.

Понятие бытового билингвизма тесно связано с миграцией людей, в результате которой невольно происходит смешение языков. Это явление известно с незапамятных времен и было всегда. Однако в последнее время бытовой билингвизм, особенно в русском языке, стал более распространенным. Это видно хотя бы по количеству англицизмов и американизмов в речи современных русскоязычных людей и особенно молодежи.

Знать англо-американизмы стало престижно, да к тому же они и в самом деле уже прочно вошли в нашу жизнь.

Разве можно представить себе разговор россиян без слов:

 принтер, браузер, сканер, ноутбук, да и сам Интернет, когда говорят о компьютерах;

 тостер и миксер, джемпер, драйв, макияж, сэндвич… когда говорят о своем быте и образе жизни;

 боулинг, спринтер… если речь вдруг заходит о спорте;

 брокер, продюсер, провайдер… когда речь идет о профессии;

 джаз, хит, ремейк, топ-модель, имидж, лук, аутфит… если речь вдруг заходит о массовой культуре;

 к уже давно употребляющимся тинейджер и бебик добавились ньюборн, инфант, тоддлер… в разговорах о детях;

 спикать, лайкать, шерить, постить, чатиться, чекать и даже буллить… если нужно обозначить какое-то действие.

Помимо англо-американизмов, в речи россиян изобилуют германизмы, о которых многие даже не догадываются, считая их исконно-русскими словами.

В словаре любого грамотного русскоязычного человека есть слова: рюкзак, дуршлаг, галстук, фейерверк, шрифт, шприц, бутерброд, капитан, боцман, яхта… А ведь все эти слова – германизмы.

А сколько в русском языке заимствований и кáлек с французского, называемых галлицизмами…

Капитализм, буржуазия, бюджет, комильфо…

Грецизмы, итальянизмы… вошли прочно в русский язык, породнившись с ним. А русскоязычных людей невольно превратили в бытовых полиглотов.

Однако, несмотря на то что все подобные заимствования и кальки обогащают язык говорящего, есть и оборотная сторона медали.

К сожалению, такие заимствования в современном русском языке достигли уже своеобразной «критической массы» и даже превысили ее, потому что, по данным ученых, разные заимствования в любом языке, для того чтобы не исчезла его самобытность, не должны превышать трех процентов. А на сегодняшний день в русском языке они превышают уже десять процентов.

В то же время в условиях эмиграции любое слово нового социального языка, употребляемое в России, для человека, еще не выучившего этот язык, весьма весомо, и бытовой билингвизм в данном случае оказывает ему лишь добрые услуги.

Я помню, как мне рассказывали в Хорватии об одной пожилой женщине из Венгрии, приехавшей отдыхать на море и не знавшей ни одного иностранного языка. На все вопросы, обращенные к ней, она отвечала лишь одним словом – «катастрофа». Причем «катастрофа» звучало как в ответ на вопрос о ее самочувствии, так и в ответ на вопрос о погоде.

Эту женщину между собой отдыхающие уже даже начали называть «мадам Катастрофа». А когда в конце отдыха за ней приехала дочь отвезти ее в Венгрию, говорившая, в отличие от своей матери, кроме венгерского, и на немецком языке, все узнали, что пожилая венгерка перед поездкой в чужую страну выучила лишь только одно иностранное слово. Языки ей уже не давались…

А так как в Венгрии в те времена стало жить людям хуже, чем прежде, и звучало вокруг «катастрофа», она тут же решила, что этого слова ей достаточно, чтобы объясниться с иностранцами в другой стране. И она… объяснялась…

Явление, связанное с желанием человека изучить иностранный язык, чтобы лучше понять литературно-художественные произведения, историю, культуру, особенности менталитета того или иного народа.

Не пугайтесь, ничего страшного в этом термине нет. Просто некоторые люди, переходя с одного языка на другой, ощущают смену своей личности. Но подобное свойственно не всем билингвам. В то же время если в стране несколько государственных языков, это вовсе не означает, что там живут билингвальные или трилингвальные шизофреники.

О таком билингвизме говорят тогда, когда человек не отдает предпочтения ни одному из языков, которые знает. Оба языка имеют для него одинаковый статус. В качестве примера обычно приводят бельгийцев, в равной степени знающих и голландский, и французский язык.

О таком двуязычии говорят в тех случаях, когда человек знает несколько близкородственных языков (например, русский и белорусский) и использует их в своей речи, смешивая друг с другом, не обращая внимания на высокую степень интерференции.

При эмиграции в Беларусь и изучении белорусского языка иммигрант, знающий русский язык, не испытывает особых трудностей при общении с белорусами. Большинство белорусов используют смешанные формы речи: «наркомовку» – версию белорусского языка, разработанную в СССР, или «трасянку» (в переводе с белорусского – низкокачественное сено) – смешение белорусского языка с русским. В своей речи «трасянку» использует в основном сельское население или выходцы из сел.