А был ли мальчик? И была ли смена идолов вообще в истории христианизации Руси? И, в частности, в Новгороде.

Ещё более интересны и иные вопросы: а кто, какой народ являлся носителем новой версии Ведической веры и для Новгорода, и для Киева? Откуда та вера прибыла на Русь, чьими стараниями? Почему Владимир – наследник Рюрика – вдруг так возбудился необходимостью смены идолов при том, что все предшествующие Рюрики-варяги вообще этим вопросом не заморачивались… уже (кроме отца Владимира) будучи христианами? С чего вдруг сыр-бор возник? Почему извечно нейтрально относящиеся к иным религиям язычники, в данном случае элита киевлян, отправившаяся в Новгород, так сурово и жестоко обошлась с изваяниями веры таких же язычников (новгородцев), порушив их старых идолов? А эти старые идолы были в Новгороде такими же, как в Киеве? Если такими же, то, получается, что ещё за много столетий до появления на Руси Рюриков существовало единое пространство славянского суперэтноса, в точном согласии с аксиомой Достоевского-Ницше (прил. 1) объединённого в одно государство одной верой, и отличной от иных государств. Что же это была за огромная империя и что за вера была в ней? А была ли та вера религией в её современном понимании (прил. 6), или же та вера была учением, нечто вроде учения о государстве Конфуция или буддийского учения о Вселенной от Васубандху? Версий много, научно обоснованной – ни одной. Просто потому, что разработкой таковой никто никогда не занимался.

А вот и ещё одна странность. Владимир был просто не в состоянии выделить Добрыне значительную дружину для силовой поддержки религиозных реформ в столице Северного Ведического пояса, так как до того бо́льшую часть варягов он отправил в Царьград, а их начальников за уже выполненную «работу» одарил поместьями, куда те, надо полагать, и отбыли.

Но тогда кто и в каком количестве вошёл в отряд ОПГ Добрыни и с какими именно силами сам Владимир затем приступил к рейдерским захватам чужих территорий, огромнейших по площади и населению?

Если обычно численность армии принимается для Средних веков как 10 % численности всего населения, а соотношение нападающих к защищающимся для успеха дела не должно быть менее трёх к одному, то армия князя Владимира для завоевания Российских просторов должна была бы состоять минимум из одного миллиона бойцов! Которых князь, получается, набрал в деревне-городне максимум с тысячным населением, не заплатив наёмникам ни копейки.

Каков вам очередной акт исторического аттракциона?!

Но это далеко не последний акт пьесы-сказки от монахов Средневековья и Дома Готторпов-Романовых.

Любвеобильность властителей, судя по историческим свидетельствам, была явлением повсеместным; гаремами хвастались что христиане, что мусульмане, что иудеи. Вот и наш «патриарший» летописец в полной солидарности с коллегами, авторами иных списков Национальной летописи и в унисон с наконец дошедшими до Руси западными и азиатскими историческими фолиантами (которые ранее XV века дойти и не могли, потому как бумагу ещё не изобрели, а пергамент был страшно до́рог), поспешил досконально описать потомство князя и означить количество всех его секс-партнёрш, дабы показать, что властитель отечественного извода отнюдь не менее продуктивен в мужском плане, чем еврейские патриархи. Во всём подражать иудеям – это вообще навязчивая идея РПЦ39.

Для своего сераля Владимир якобы выделил отдельный район города: «юже посади на Лыбеди, идеже есть ныне селище Передславино». То есть городская площадь Киева 200 на 500 метров, как оказывается, ещё и на районы делилась (sic!)? Если же речь идёт о части посада, то есть о территории за пределами укреплённого городнёй поселения, то какова была сила отцовских чувств князя, если он детей своих оставил без охраны, за пределами городских укреплений? Это как если бы все 16 детей царя Алексея Романова проживали и воспитывались бы вне стен Кремля, например, в Замоскворечье…

И вот на этих выселках, «на Лыбеди», вдали от дворцовых сует потихоньку взрослели его десять официальных сыновей и две дочери:

от Рогнеды, изнасилованной приверженицы ведической (или таки про-католической?) религии, исходно язычники Изяслав, Мстислав, Ярослав (будущий Мудрый), Всеволод и две дочери (их имена сказителю неизвестны, но известны историкам),

от побывавшей во многих руках православной Грекини – приёмный прото-православный сын Святополк (окаянный братоубийца потом),

от одной Чехини – исходно прото-католик Вышеслав,

от другой Чехини – также сыновья прото-католики, исходно иудохристиане Святослав и Мстислав,

и, наконец, от пятой жены его гарема, от мусульманки Булгарыни – исходно почитатели Аллаха Борис да Глеб (теперь православные страстотерпцы в РПЦ, т. е. мученики за христианскую веру, первые на Руси святые – sic!).

Заметить стоит, что, говоря об официальных наследниках князя, хоть в иных списках летописи (например, в летописи Авраамки), хоть в той же Никоновской летописи (но чуть далее по тексту) фигурируют уже не 10, а 12 сыновей: Вышеслав, Изяслав, Святополк, Ярослав, Всеволод, Святослав, Мстислав, Борис, Глеб, Станислав, Судислав и Позвизд. То есть разные летописцы (монахи-копиисты разных монастырей?) в показаниях путаются отчаянно!

При всём при том в комплекте гарема князя Владимира чешский след вообще непонятен. С одной стороны, с «Андрихом Чежьским» (так в летописи) у Владимира были неконфликтные отношения. Значит, барышни из Праги могли пойти под венец с Владимиром без понуждения. Но где свидетельства тому в Чешской хронике? Их нет! Чехи про Владимира вообще ничего не слышали, в своих летописях не помянув его ни единым словом! Никаких династических приобретений земли́ ни чехи в Киеве, ни князь Владимир в Чехии не получали. Более того: история Чехии никакого Андриха в своих списках не держит вообще; с 967 по 999 год на территории будущей Богемии правил Болеслав II Благочестивый, который известен жесточайшим конфликтом с пражским католическим епископом Войтехом. Вдогонку можно вспомнить, что уже давно охристианенные чешские барышни королевских кровей на дух не переносили женихов-язычников (как, например, Дубровка), и у Владимира шанс заполучить в свой гарем аж двух «чехинь» был нулевым. Только если не как обычно – силой. Или если не признать правоту информации Титмара о Владимире как о католическом епископе (см. далее).

Так как в летописи вскорости проговорится, что «Приидоша Болгары веры Бохемиче…», то Булгарыня, до появления Анны являвшаяся пятой женой в гареме князя Владимира (её имя в летописи опять не приводится), была мусульманкой. Интересно: а эта Булгарыня по единственной улице Киева в хиджабе ходила или как? А её дети – Борис и Глеб – на каком месяце своей жизни приняли обряд обрезания? Ведь нужно отчётливо осознавать: в дохристианскую эпоху на Руси ещё существовала свобода совести и иноверцев не считали еретиками, дорогу которым изначальное русское иудохристианство порой вытаптывало только на кол или на костёр – см. исследования АН СССР «Православная инквизиция в России», 1964 г. При всём при том, как мы увидим далее, в Древности роль женщины в выборе веры и следовании ей была много выше роли мужской! Впрочем, как и ныне, если взглянуть на состав прихожан современной православной церкви.

Примечателен факт. Даже и через два столетия после официальной даты прихода на русские земли христианства «Церковный устав» Всеволода был вынужден практически решать вопросы, связанные с мусульманским правилом «четвероженной семьи», а в самом конце XII века новгородцы настояли на включение в договор (скру) с ганзейскими меркаторами (то есть с купцами Любека и Готланда) пункта о компенсации оскорбления русских женщин за снятие с них хиджаба:

«Оже огренет [сорвёт] чужее жене повой с головы или дщери, явится простоволоса – 6 гривен старые за сором» [ст. 8 Новгородской скры].